Интерес к Арктике, растущий в последние годы, связан прежде всего с ресурсами региона, составляющими 25% мировых углеводородных ресурсов (нефть 90 млрд барр., природный газ: 47,3 трлн куб. м., газовый конденсат 44 млрд барр.). Активность глобальных игроков мотивируется растущей доступностью этих ресурсов в силу глобального потепления.
Выражается это в таянии арктических льдов, площадь которых сокращается на 13% каждые 10 лет.
Наиболее популярная позиция ученых предполагает, что в результате изменений климата создается возможность т. н. «безледной летней перспективы», под которой понимается сокращение площади льда до площади менее 1 млн кв. км. Такая перспектива, которая по разным оценкам, может появиться между 2030 и 2070 гг. (или после 2100 г.), создает возможность практически свободного плавания по Северному Ледовитому океану, без захода в территориальные воды.
Вместе с тем, следует признать, что далеко не все ученые разделяют мнение о непрерывном сокращении площади арктических льдов. В частности, по оценке старейшего специализированного в этой области Государственного научного центра «Арктический и антарктический научно-исследовательский институт» (Санкт –Петербург), таяние льда — нелинейный процесс. Что касается площади льда, то в последние 2 года ситуация здесь стабилизировалась.
Такое расхождений во взглядах, как представляется, имеет причиной неполноту данных по арктическим льдам. И учитывая политическую и экономическую важность вопроса, проблема надежности данных требует своего решения. Для этого необходимы новые научные исследования, включая:
Плюсом для нашей страны можно считать улучшение условий разведки и добычи минерального топлива, а также большую доступность арктических биологических ресурсы, по объемам уступающих только Дальнему Востоку (рыбы, крабы, гребешки, водоросли и др.). Еще один фактор — увеличение срока навигации, которое неизбежно повышает привлекательность Северного морского пути (СМП) как морского маршрута. На это уже строит планы Китай, в рамках схемы «Новый Шелковый Путь». В этой схеме СМП рассматривается как один из компонентов, на который может, по китайским оценкам, прийтись 5-15% китайского грузооборота с Европой.
Однако некоторые плюсы могут обернуться минусами: например, чрезмерное сокращение полярных льдов может со временем позволить плавание и иные действия в Северном Ледовитом океане вне территориальных вод России, что грозит потерей контроля над Северным морским путем.
Кроме того, таяние вечной мерзлоты со временем может негативно отразиться на инфраструктуре городов Заполярья и на производственных объектах нефтяной и газовой промышленности, размещенных в регионе.
Если учесть, что в арктическом регионе России производятся 17% нефти, 90% газа и создается 20% ВВП страны, к подобным рискам следует относиться серьезно.
Арктика — регион с чрезвычайно уязвимой природой, что требует усиленных мер по ее освоению с использованием технологий, максимально страхующих ее от любых загрязнений.
Сюда относятся и использование экологически безопасных видов топлива на морском транспорте и в прибрежных городах и поселках. Такой подход, в частности, закладывается в новые проектные решения по освоению российской Арктики. В частности, можно упомянуть малые атомные электростанции, список которых будет разработан к 2019 г. Первая плавучая атомная электростанция уже спущена на воду и будет эксплуатироваться на Чукотке с 2020 г. Прочность корпуса станции достаточна, чтобы противостоять цунами и землетрясениям типа Фукусимы.
Другим направлением является СПГ-энергетика для судов в Арктике, основанная на передовых подходах Международной морской организации (ИМО), принявшей в 2011 г. решение о запрещении тяжелого топлива в Антарктике. Учитывая мнение экологов, сформировавших Коалицию «Чистая Арктика», правительство России распорядилось обеспечить перевод ледоколов на СПГ в Арктике. Техническое решение будет разработано в 2019 г., эксплуатация предполагается с 2023 г. Уже разрабатывается новый стандарт на бункерное топливо для СПГ в России.
Еще один пионерный проект — беспилотная грузовая подводная лодка для Северного морского пути, рассчитанная на прохождение 7000 миль подо льдом. Ее ввод в эксплуатацию намечен на 2023 год.
Экологические решения для арктических городов и поселков включают переход на природный газ (пилотный проект НОВАТЭКа реализуется в Мурманской области), использование ветроэнергетики (проекты ветропарков ENEL / Siemens в Мурманской области и «РусГидро» в Якутии).
В то же время, некоторые перемены в экологии Арктики внушают серьезные опасения за состояние природной среды региона. В частности, это касается разрешения на разработку нефтяных месторождений в природном парке «Аляска», данного недавно Министерством внутренних дел США (до этого подобная разработка была запрещена с 1980 г.). Речь идет о вторжении в основную зону обитания оленей карибу, белых медведей и краснокнижных птиц.
Вызывает вопросы и экологическая практика Норвегии, позиционирующей себя как страна с «зеленой» политикой.
Продолжается трансграничное загрязнение из Норвегии в Россию (для Мурманской области выбросы из Норвегии составляют 40% от общего объема). Норвежские суда ведут неприемлемую с точки зрения ответственного рыболовства ловлю лосося на нерестовых маршрутах. Норвегия — единственная арктическая страна, практикующая депонирование отходов горнодобывающей промышленности в море — для этой цели используются фьорды, расположенные рядом с рудниками. Именно по этой причине Норвегия блокирует поддерживаемую Россией, Японией и Китаем резолюцию Международного Союза Охраны Природы (IUCN), направленную против захоронения отходов горнодобывающей промышленности в море.
Сергей Рогинко,
руководитель Центра экологии и развития Института Европы РАН