Уголь — зло, но мы его не бросим

2021 год наглядно показал, насколько «зеленая» энергетика и стратегия декарбонизации многих государств оторваны от реальности и неспособны адаптироваться к конъюнктуре в мировой экономике. Уголь считается одним из самых «грязных» энергоносителей, от которого, следуя принципам ESG-повестки, многие страны Европы, Азии и Северной Америки намерены планомерно отказываться. Но в 2021-м разразился энергокризис. За уголь на многих рынках началась драка, причем даже несмотря на его высокую цену. При этом, как сказано в отчете МЭА, по итогам 2021-го объем электроэнергии, вырабатываемой из угля во всем мире, вырастет до нового годового рекорда — 9%.

Ирония в том, что именно в этом году на 26-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP26) в Глазго более 40 стран согласились отказаться от использования угольной энергии. В итоговом документе, который был подписан в ноябре, говорится, что крупные страны должны отказаться от угля для выработки электричества к 2030 году, а более мелкие — к 2040 году.

Увы, но все эти обещания вообще не укладываются в сегодняшнюю реальность. Как сообщается в декабрьском отчете МЭА, после падения в 2019 и 2020 годах мировая выработка электроэнергии из угля в 2021-м выросла до рекордного уровня в 10350 ТВт*ч. Свою роль сыграла пандемия. Она спровоцировала сокращение объемов мирового производства в 2020-м, что привело к снижению спроса на уголь на 4,4% (самый большой спад за 10 лет). Но в 2021 году экономики многих стран начали быстрое восстановление. Увеличился спрос на энергию, который не удалось удовлетворить с помощью ВИЭ. Крупнейшим экономикам мира пришлось, подвинув на второй план стратегию декарбонизации, быстро наращивать производство и закупки угля.

Что касается общего спроса на уголь, то, по прогнозам МЭА, в 2021 году спрос вырастет на 6%.

Более того, в агентстве предупреждают, что эти показатели могут сохраниться на таком же уровне вплоть до 2024 года.

Неудивительно, что на фоне подобных прогнозов некоторые из крупнейших экономик мира, зависящих от угля, не приняли условия соглашения в Глазго. К примеру, пытаясь «сгладить углы», спецпосланник президента США по климату Джон Керри на COP26 заявил, что Вашингтон поддерживает идею отказа от угля и даже может внести поправки в итоговый документ для увеличения финансирования ВИЭ-проектов. Но при этом американский дипломат вынужден был признать — отказ от такого полезного ископаемого в качестве топлива для США пока невозможен. В той или иной мере похожие тезисы прозвучали от представителей Австралии, Китая, Индии и ряда других крупнейших стран.

По данным Statista, в 2020 году среди главных потребителей угля в мире были Китай, Индия, США, Россия, Германия.

Проблема в том, что большинство стран-лидеров по потреблению и использованию угля для производства электричества не готовы отказаться от этого ископаемого в 2021 году. Особенно это касается Китая и Индии, обеспечивших основной прирост спроса на уголь за последние 12 месяцев. По данным МЭА, в КНР спрос вырос с 3,97 млрд т в 2020-м до 4,13 млрд т в 2021 году. Для сравнения: вся добыча на территории Китая за первые 10 месяцев 2021 года составила 3,3 млрд т угля. Кроме того, внутреннее производство полезного ископаемого не способно «закрыть» растущий спрос в КНР, его в полной мере не может удовлетворить и импорт. «Согласно данным, импорт за первые 11 месяцев 2021 года составил 292,32 млн т, что на 10,6% больше, чем в прошлом году», — пишет Reuters, ссылаясь на отчеты таможни КНР. Де-факто китайскому рынку до сих пор не хватает угля.

В Индии спрос на уголь вырос с 0,93 млрд т в 2020-м до 1,06 млрд т в 2021 году. Как и в случае с КНР, такие аппетиты страна не смогла удовлетворить только за счет внутренней добычи. В декабре этого года Business Standard, ссылаясь на информацию от Coal India, сообщила, что за период с апреля по ноябрь 2021 года добыча хоть и увеличилась на 5,6%, но составила лишь 353,4 млн т, в то время как потребление угля выросло до 421,1 млн т.

В Китае и Индии в последние годы в эксплуатацию ввели огромный объем ВИЭ-мощностей. По данным Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (IRENA), объемы генерации от солнечных панелей за 2020 год увеличились в КНР на 49 ГВт (всего выработано за год 253 ГВт), Индии — на 4 ГВт (всего выработано за год 27 ГВт). Согласно отчету Национального энергетического управления Китая, к концу 2020 года в КНР мощность генерации от ветра увеличилась на 71,7 ГВт. По состоянию на март 2021 года (данные Министерства новых и возобновляемых источников энергии) Индия заняла четвертое место по объемам ветрогенерации в мире (с общей мощностью 39,25 ГВт).

Однако в 2021 году ни «ветряки», ни солнечные панели не спасли Индию и Китай от энергодефицита во время кризиса, особенно это стало очевидным в начале осени.

В домохозяйствах и на крупных предприятиях в КНР тогда начались веерные отключения. ВИЭ-объекты не смогли покрыть внутренний спрос, поэтому с начала осени Китай не отпугнула даже стоимость угля в $310 за т. Увеличился объем закупок и с конца октября, когда на товарной бирже Чжэнчжоу январские фьючерсы на энергетический уголь торговались уже на уровне $158 за 1 т (благодаря вмешательству Госкомитета по реформам и развитию КНР). Для сравнения: весной 2018-го эталонный уголь в порту Циньхуандао стоил около $100 за т, причем тогда это считался крайне высокий уровень цен в КНР.

В Индии в 2021 году наблюдались те же проблемы с энергодефицитом. Пришлось массово закупать уголь. Однако несмотря рекордные по объемам закупки за июль–сентябрь госкомпанией Coal India Ltd, министр энергетики Радж Кумар Сингх в октябре заявил, что на 63 угольных электростанциях из 135 запасы топлива закончатся в ближайшие несколько дней. При этом управляющий директор Coal India Ltd Партха Сарати Бхаттачария в конце ноября заявил, что Индия не сможет отказаться от угля в течение следующих 25 лет. Параллельно с этим другие представители госкомпании сообщили, что повышение цен на поставки угля в рамках долгосрочных сделок неизбежно, но закупать его будут в любом случае. На этом фоне различные политики и министры хоть и говорили о планах Нью-Дели продвигать идеи декарбонизации, но никто уже не называл точные даты или цифры по сокращению объемов закупок полезного ископаемого для производства энергии.

Китай быстрее других признал ошибочность стратегии декарбонизации, из-за которой в последние годы в КНР массово закрывались небольшие угольные шахты (малый объем добычи, частые аварии из-за слабого инвестирования, высокий уровень выбросов СО2 при производстве). Политики Поднебесной быстро отодвинули в сторону апрельские обещания Национального энергетического управления Китая — к 2025 году половину энергобаланса государства обеспечить за счет ВИЭ (следовательно, снизить долю угля). Уже в августе 2021 года 15 шахт в северных регионах Китая от Внутренней Монголии до Шаньси возобновили работу. В октябре руководство КНР поручило перезапустить еще 80 шахт.

Более того, несмотря на обещания руководства КНР с сентября прекратить финансирование строительства новых угольных электростанций за рубежом, особенно в Индонезии, в итоге ничего подобного не произошло. Восемь объектов в Индонезии до сих пор работают, китайский капитал не уходит, а в октябре индонезийская Powerindo Cipta Energy и Китайская национальная корпорация химического машиностроения даже договорились о постройке в Меулабохе завода по газификации угля для получения метанола (сумма сделки — $560 млн).

Вопреки политике декарбонизации президента США Джо Байдена и стимулирования инвестиций в ВИЭ-проекты, уголь оказался жизненно необходимым для энергетики Америки.

По данным МЭА, производство угольной энергии в Соединенных Штатах, по итогам 2021 года, увеличится примерно на 20%. К слову, еще в марте 2021 года, когда опасность энергокризиса еще не все осознали, в EIA сообщили, что в текущем году электростанции страны будут потреблять на 16% больше угля, чем в 2020 году, а затем еще на 3% в 2022 году. Как справедливо тогда отметили в Bloomberg, такой прогноз был обусловлен высокими ценами на газ и восстановлением после пандемии.

Увы, но ВИЭ-объекты не помогли решать проблему энергокризиса. Не спасло даже масштабирование «зеленой» энергетики (в 2021 году по данным EIA процент ВИЭ-генерации в США — около 20%). Наоборот, отказ от угля для выработки энергии в некоторых штатах привел к серьезным проблемам, как это было в начале 2021 года в Техасе, где в феврале «ветряки» из-за заморозков остановились, а заменить их оказалось нечем. В штате обанкротилось и закрылось множество угольных электростанций. Мощностей тех, что еще остались «на плаву», попросту не хватило, чтобы справиться с дефицитом из-за простоя «ветряков».

В июле 2021-го, как писал тогда The Dallas Morning News, ссылаясь на оператора электросети Техаса ERCOT, летом стали более частыми перебои поставок. Причина — слабое инвестирование в угольные станции и необходимость их ремонта. При этом в ERCOT ожидают, что мощность генерации солнечной энергии вырастет с 7800 МВт в 2021 году до более 28000 МВт к 2024 году. Выходит, для ВИЭ деньги находятся, а для угольных станций — нет.

Хуже всего, что правительство США только усложняет жизнь добытчикам угля и тем, кто использует его в качестве топлива для производства электричества. В июле 2021-го Агентство по охране окружающей среды США (EPA) ввело новое правило по очистке вод. Суть нового закона — электростанции должны очищать угольную золу и токсичные тяжелые металлы, а также предоставлять регулятору соответствующие отчеты о проделанной работе (крайний срок — октябрь 2021-го). При этом в EPA сами же признали, что это нововведение затронет работу около 75 угольных электростанций по всей стране. В ноябре в Associated Press сообщили, что как минимум 26 заводов в 14 штатах могут прекратить сжигать уголь, 21 объект закроется, а еще пять перейдут на производство энергии за счет газа.

Итог такой политики — запасы угля на электростанциях США упали до минимума за последние 24 года (до 84,3 млн т). Как пишет Bloomberg, станции сжигают резервы быстрее, чем шахтеры добывают уголь. Нужно добавить, что в США общие запасы в хранилищах неуклонно сокращались в течение нескольких лет, поскольку стареющие электростанции активно заменялись на объекты, работающие на газу или на ВИЭ. Уголь, как показал энергокризис 2021 года, для многих стран стал «спасательным кругом», поскольку стоимость природного газа, нефти и электричества от ВИЭ оказались намного выше. Однако в США использовать такой «спасательный круг», даже вопреки ESG-повестке, становится все сложнее. Из-за нехватки предложения на рынке стоимость угля неуклонно растет, а с середины осени 2021-го цены стали демонстрировать рекорды. В ноябре 2021-го, по данным EIA, которое использовало отчеты S& P Global, средняя цена на уголь в Аппалачском каменноугольном бассейне достигла 12-летнего максимума ($89,75 за т), а в бассейне Паудер-Ривер (в Вайоминге и Монтане) — 16-летнего максимума ($30,7 за т).

Энергокризис 2021 года наглядно показал, что Евросоюз, где правительства стран и инвесторы все чаще отдают предпочтение развитию ВИЭ вместо традиционных источников генерации, оказался не готов к стрессовым ситуациям на рынке даже несмотря на масштабирование ВИЭ-мощностей.

По данным Eurostat, доля «зеленой» энергетики в Европе по итогам 2020 года составила 1052582 ГВт*ч, что на 29994 ГВт*ч больше, чем выработка на ископаемом топливе (включая уголь). «Зеленая» генерация обеспечила 38,2% всей выработки в ЕС против 37%, произведенных на угольных и газовых станциях. Похожие цифры представили и в МЭА. В 2020 году мощность ВИЭ в ЕС составила 254,4 ГВт, а по предварительным итогам 2021-го — 303,5 ГВт.

Параллельно с этими процессами в ЕС все время снижалось потребление угля. По сравнению с 2019 годом в 2020 году использование бурого снизилось на 20%, каменного — на 18%. В отчетах Eurostat говорится, что с 2005 года по 2020 год потребление каменного угля уменьшилось на 51%, бурого — на 44,9%.

Казалось бы, ЕС выбрал свой путь — наращивание ВИЭ и отказ от угля. С 2019 года подобный курс еще и закрепился за счет «зеленой сделки». Но несмотря на все эти тенденции, по данным МЭА, потребление угля в Европе, по итогам 2021-го, увеличится примерно на 20%. При высокой цене на газ и нефть, а также в условиях энергодефицита и неблагоприятной погоды для ВИЭ-объектов, «спасательным кругом», как и в случае с Азией и Америкой, оказался именно уголь. Причем, дело не только в том, что в регионе, особенно с осени 2021-го, наблюдается нехватка энергоносителей.

До того момента, как стоимость квот на выбросы СО2 в Европе выросла до €85 за т, было намного выгоднее приобретать уголь, чем газ или электричество от ВИЭ-объектов. Впрочем, в декабре цена на газ на споте вновь выросла до $1000 за тыс. кубометров (и продолжила рост), а значит, уголь в ЕС все равно остается вполне конкурентоспособным, даже учитывая расходы на покупку квот по выбросам СО2. Не отпугнула покупателей в ЕС и высокая стоимость полезного ископаемого: ни в октябре, когда на споте она достигала $232,2 за 1 т, ни тем более в декабре, когда она несколько снизилась — до $129 за тонну.

В итоге уголь, каким бы «злом» его не считали сторонники энергоперехода, оказался надежной «рабочей лошадкой» во время кризиса и неспособности ВИЭ-объектов удовлетворять внутренний спрос на электричество в Северной Америке, Европе и Азии. Когда на мировом энергетическом рынке вновь воцарится стабильность, а цены для потребителей газа и нефти придут к желаемым для них отметкам, спрос на уголь вновь упадет. Однако как только в ЕС, США, Китае, Индии, Японии, Южной Корее, Германии и ряде других стран возникнут неблагоприятные погодные условия, провоцируя разбалансировку спроса и предложения, то все вновь вспомнят о «грязном» угле.