В феврале 2020 года обвал цен на нефть продолжался, хотя уже не такими быстрыми темпами, как в январе. Цена североморской Brent в феврале рухнула ещё на 7,5% до $50,05 за баррель. Цена техасской марки WTI упала сильнее, на 9,2% до $45,35 за баррель. Однако все рекорды побило падение нефтяных цен в начале марта. В первую неделю марта WTI подешевела на 4,6%, а Brent обвалилась на 13,5%, и это без учёта «чёрного понедельника» 9 марта, когда цена Brent в течение торгового дня опускалась ниже $32 за баррель, а цена WTI — ниже $28 за баррель.
Основной причиной обвала цен на нефть в начале марта стало фактическое прекращение действия сделки ОПЕК+, так как ОПЕК и России не удалось найти компромисс по вопросу о сокращении добычи нефти по окончании первого квартала 2020 года. Саудовская Аравия настаивала, кроме продления сделки, ещё и на сокращении добычи нефти во втором квартале на дополнительные 1,5 млн баррелей в сутки.
При этом сама Саудовская Аравия была готова сократить добычу нефти на 500 тыс. б/с, при условии, что Россия одновременно сократит добычу на такую же величину, а другие страны-участницы сделки должны будут урезать добычу также на 500 тыс. б/с.
Таким образом получалось, что основное бремя сокращения добычи нефти возьмут на себя две страны-участницы соглашения, а остальные сократят добычу на очень небольшую величину.
Однако такое предложение Россия отклонила, а страны, входящие в ОПЕК, в свою очередь, отказались сокращать добычу нефти без России. Соответственно, падение нефтяных цен не заставило себя ждать, и уже 9 марта цена на нефть Brent рухнула ниже $40 за баррель.
С 1 апреля текущего года обязательства по сокращению добычи нефти в рамках ОПЕК+ прекращают существовать, что сильно напугало и без того нервный нефтяной рынок. На первый взгляд, такая позиция России выглядит недостаточно дальновидной и продуманной, однако, только на первый взгляд. На самом деле Россия уже не может без очевидных потерь для бюджета сокращать добычу нефти по сравнению с декабрём 2018 года, тем более, что в ценовом факторе при среднегодовой цене в $57-58 за баррель мы не сильно выигрываем, а от сокращения добычи уже несём потери и в виде замедления темпов роста ВВП, и в виде недостаточно высоких поступление нефтегазовых доходов в бюджет. А сокращение добычи ещё на 500 тыс. б/с могло бы привести к спаду в нефтяной отрасли и очень низким темпам роста, а может быть, даже и к спаду ВВП в 2020 году, тем более, что ситуация на мировом рынке осложняется последствиями вспышки коронавируса.
Также есть вероятность, что сделка ОПЕК+, если бы была продлена, не смогла бы оказать достаточно существенного влияния на нефтяной рынок.
Ещё в феврале Международное энергетическое агентство в ежемесячном отчёте ухудшило прогноз спроса на нефть в 2020 году на 365 тыс. б/с до 825 тыс. б/с. Это самый низкий прогноз спроса за последние 10 лет. В том числе МЭА ожидает, что в первом квартале спрос на нефть упадёт на 435 тыс. б/с из-за замедления спроса на нефть вследствие распространения вспышки коронавируса Covid-19 по всему миру.
В свете этих событий и мрачных прогнозов для России важно не столько выиграть, сколько минимизировать ущерб. Ранее мы писали о том, что председатель совета директоров люксембургского фонда прямых инвестиций Creon Capital Фарес Килзие высказывался о том, что участие России в сделке ОПЕК+ не приносит больших выгод ни для её экономического роста, ни для нефтяной промышленности. Так что российские власти в итоге пошли на непопулярное решение ради того, чтобы экономика страны избежала гораздо большего ущерба в случае, если бы сокращение добычи нефти в рамках ОПЕК+ оказалось бы безрезультатным. В свою очередь, отказ от участия в ОПЕК+ позволит России не потерять свою долю на китайском рынке в условиях сокращения спроса на нефть в Китае. Китаю выгоднее покупать нефть у России, чем у других экспортёров, так как нефть из России в Китай поставляется в том числе по трубопроводу «Восточная Сибирь-Тихий океан», что минимизирует издержки покупателя.
Однако в среднесрочном аспекте выгоды для нашей страны как производителя и экспортёра нефти тоже могут появиться.
Падение цен на нефть, которое тянется с начала 2020 года, уже замедлило темпы добычи сланцевой нефти в США за пределами Пермского нефтеносного бассейна. Американские СМИ со ссылкой на оценки экспертов инвестиционного банка Standard Chartered сообщали в конце февраля, что за первые два месяца 2020 года добыча сланцевой нефти в США выросла всего на 600 тыс. б/с, хотя в аналогичном периоде 2019 года она показывала рост почти на 1,24 млн б/с, то есть в годовом исчислении темпы роста суточной добычи сланцевой нефти в США сократились вдвое. До конца года эксперты ждут начала замедления добычи и в Пермском бассейне на территории Техаса. А на 2021 год аналитики Standard Chartered прогнозируют, что добыча сланцевой нефти в США будет прирастать ещё более медленными темпами, всего на 550 тыс. б/с. И эти расчёты производились при средней цене WTI с начала 2020 года в $53 за баррель, а мартовское падение с высокой вероятностью приведёт к пересмотру прогнозов аналитиков в более пессимистичную сторону. Более того, уже в текущем году небольшие и средние производители сланцевой нефти рапортуют об ухудшении финансовых результатов, и эту ситуацию британская газета The Financial Times уже назвала самым худшим результатом американской нефтегазодобычи со времён нападения милитаристской Японии на Перл-Харбор, то есть с 1941–1942 гг.
Так что, отказавшись от дополнительного сокращения добычи нефти в рамках ОПЕК+, Россия минимизировала ущерб от падения цен на нефть, которое всё равно бы произошло на фоне опасений всемирной пандемии коронавируса, и может получить ощутимые долгосрочные выгоды в виде уменьшения добычи сланцевой нефти в США и сохранения своей доли на китайском рынке. Кроме того, можно ожидать, что аналогичные проблемы возникнут и у производителей сланцевой нефти в Канаде. В свою очередь, рано говорить о том, что между Россией и ОПЕК возникли непримиримые противоречия.
Хартия нефтедобывающих стран, ранее участвовавших в ОПЕК+, бессрочна, и это означает, что нефтедобывающие страны рано или поздно смогут вернуться за стол переговоров.
Более того, мы не исключаем, что как только негативный новостной фон, связанный с коронавирусом, начнёт успокаиваться, Россия и ОПЕК могут вернуться к продлению существующих до 1 апреля 2020 года условий сделки ОПЕК+, если для участников нефтяного рынка этот шаг будет иметь смысл. Время ещё есть.
В феврале ситуация с тем, как будет достроен газопровод «Северный поток-2», немного прояснилась. В Датском энергетическом агентстве (ДЭА) сообщили, что оператор проекта Nord Stream 2 внесёт заявку на дополнение к разрешению на строительство газопровода, связанное с тем, что укладку труб будут производить российские суда. Трубоукладочное судно «Академик Черский», полностью соответствующее требованиям ДЭА относительно оснащённости системой динамического позиционирования, вышло в феврале из порта Находка и взяло курс на Сингапур, а впоследствии — на Европу.
Тем временем министр энергетики США Дэн Бруйетт, сменивший на этом посту незадачливого Рика Перри и обещающий оказаться таким же незадачливым, заявил на полях Мюнхенской конференции по безопасности в энергетике, что Газпром не способен самостоятельно достроить газопровод из-за отказа подпавшей под санкции США швейцарской компании Allseas предоставить своё судно-трубоукладчик для достройки проекта и отсутствия у Газпрома соответствующих технологий. Он также заявил, что в случае, если судно всё-таки найдётся, то США «посмотрят, что можно будет сделать», намекнув на возможные новые санкции против участников «Северного потока-2». С американским министром заочно в интервью поспорил глава австрийской корпорации OMV Райнер Зеле, заявивший, что на датском участке Балтийского моря глубины небольшие, и какие-либо «супертехнологии» для укладки труб на этом участке не требуются. «Готов поспорить, что они [Газпром и Nord Stream 2 — Н.М.] найдут судно», — пошутил глава OMV.
В свою очередь, в "Газпроме" посоветовали американскому министру «никогда не говорить никогда». А немецкая деловая газета Handelsblatt опубликовала в феврале статью, в которой со ссылкой на анонимные источники в США утверждалось, что Конгресс США может инициировать специальный законопроект о новых санкциях против компаний, участвующих в строительстве «Северного потока-2».
Но пока ни в феврале, ни в марте конгрессмены не заявляли о намерениях инициировать какой-либо новый законопроект о санкциях против газопровода сверх тех санкций, которые уже утверждены в оборонном бюджете США.
Тем временем аналитики в США бьют тревогу: добыча сланцевого газа в американских Аппалачах в условиях низких цен на нефть, а также аномально тёплой зимы в Европы и США замедляется. Кроме того, в Европе намерены отказываться от долгосрочных контрактов на поставки газа, а именно на сотрудничество с Европой по таким контрактам сроком на 15-20 лет рассчитывали США. Поэтому намерения США захватить существенную долю рынка в Европе в условиях падения цен на нефть и новых европейских требований к контрактам на поставки газа могут не оправдаться, а министр энергетики Дэн Бруйетт рискует также бесславно уйти в отставку, как и его предшественник.
Ещё 19 февраля американский фондовый рынок рухнул с исторических максимумов, в результате чего индекс широкого рынка S&P 500 потерял 13%, а пять транснациональных высокотехнологических гигантов (Facebook, Apple, Amazon, Netflix и Google) за шесть последующих дней в совокупности потеряли более $350 млрд рыночной капитализации. Рынок падает самыми быстрыми темпами со времён Великой Депрессии 1928 года, отмечали американские газеты. Обвал на рынке США был связан с опасениями замедления мировой экономики из-за распространения коронавируса по всему миру. Комитет по открытым рынкам ФРС США в начале марта отреагировал на падение фондового рынка резким снижением (сразу на 50 базисных пунктов) процентной ставки, до 1-1,25%. Однако мировым фондовым рынкам это не помогло, особенно 9 марта, когда фондовые индексы США и других стран снова рухнули на фоне резкого обвала цен на нефть.
Российский фондовый рынок за февраль на фоне потрясений на мировых рынках и падения цен на нефть довольно сильно пострадал.
Индекс Московской Биржи упал за месяц на 9,3%, откатившись ниже 3000 пунктов. Акции компаний нефтегазового сектора почти единогласно показали динамику хуже рынка. Исключение составили только привилегированные акции «Транснефти», которые, хотя тоже достаточно сильно упали за месяц, но меньше, чем упал индекс МосБиржи, потеряв только 6,3%.
Сам факт, что «префы» «Транснефти» оказались несколько лучше рынка, неудивителен: привилегированные акции приобретаются в первую очередь ради дивидендов, а при снижении курсовой стоимости дивидендная доходность растёт. В начале марта падение «префов» «Транснефти», как и остальных акций нефтегазового сектора, усилилось. Однако акции компаний, которые платят высокие дивиденды, имеют шанс сохранить привлекательность. В первую очередь это относится к привилегированным акциям «Сургутнефтегаза» и «Татнефти», а также к акциям «Газпром нефти». Впрочем, в марте консервативным инвесторам, пока не появятся положительные новости относительно, например, того, что вспышка коронавируса идёт на спад, лучше некоторое время держаться в стороне от фондового рынка.
Наталья Мильчакова, к. э. н., заместитель руководителя «Информационно-аналитического центра «Альпари»