Отечественный инжиниринг находится на переломном этапе своего развития: с одной стороны, из России уходят западные проектные компании, с другой — до конца не ясно, будет ли рост заказов или нет. И все-таки есть тенденции, свидетельствующие, что у инжиниринга в нефтегазовом комплексе нашей страны перспективы неплохие.
Прежде всего, стоит отметить, что на сегодняшний день в законодательстве не сложилось единое определение инжиниринга как вида деятельности, в нормативно-правовых актах встречаются его совершенно разные трактовки.
Так, в принятой в 2000 году второй части Налогового кодекса к инжинирингу были отнесены инженерно-консультационные услуги по подготовке процесса производства и реализации продукции (работ, услуг), подготовке строительства и эксплуатации промышленных, инфраструктурных, сельскохозяйственных и других объектов, предпроектные и проектные услуги (подготовка технико-экономических обоснований, проектно-конструкторские разработки и другие подобные услуги)
В постановлении Федеральной службы государственной статистики №64 от 8 ноября 2006 года инжиниринг расшифровывался как «выполнение по контракту с заказчиком инженерно-консультационных услуг по подготовке, обеспечению процесса производства и реализации продукции, обслуживанию строительства и эксплуатации промышленных, инфраструктурных и прочих объектов.
Законом «О промышленной политике в Российской Федерации», действующим с 2015 года, под ним подразумеваются инженерно-консультационные услуги по подготовке процесса производства и реализации продукции (работ, услуг), подготовке строительства и эксплуатации промышленных, инфраструктурных и других объектов, предпроектные и проектные услуги.
Спустя 15 лет в постановлении Правительства РФ №1156 от 1 августа 2020 года («Об утверждении правил предоставления грантов…») инжиниринг был прописан, как инженерно-консультационные услуги проектно-конструкторского, расчетно-аналитического характера, включающие инженерно-техническое проектирование изделий, технологических (производственных) процессов, объектов капитального строительства, инженерно-технические консультации, услуги управления проектами и иные услуги, включающие в себя обучение персонала организаций, связанное с освоением новых производственных технологий.
Из всего этого следует, что инжиниринг, будучи изначально многокомпонентным понятием, за последние два десятка лет естественным образом трансформировался, вобрав в себя новые смыслы и виды деятельности. Не исключено, что правовые акты, которые будут приняты в ближайшие несколько лет, еще расширят его определение.
В России инжиниринг зародился в конце XIX века. Его ласточкой стала технологическая контора Александра Бари, открытая в 1880 году в Санкт-Петербурге. Ее сотрудник Владимир Шухов спроектировал первый в России нефтепровод, построенный в районе Баку по заказу товарищества братьев Нобель. Он же разработал конструкции вертикальных резервуаров для хранилища сырой нефти.
После Октябрьский революции инжиниринг получил импульс для развития со стороны государства — был взят курс на учреждение проектно-изыскательских организаций. В нефтегазовом комплекс пионером стал созданный в 1928 году институт «Гипронефть», ныне известный как «ВНИПИнефть». Он осуществляет полный комплекс предпроектных, проектных, инжиниринговых работ и услуг в области обустройства месторождений и переработки нефти и природного газа.
Бурное развитие добычи углеводородного сырья после Великой Отечественной войны потребовала организации отдельного института, занимающегося всеми вопросами, связанными с голубым топливом, поэтому в 1948 году был учрежден ВНИИГАЗ. В последующие годы в СССР появился ВНИИ по переработке нефти и газа и иные научно-проектные структуры.
На них были возложены функции по выполнению ряда задач, стоявших перед нефтегазовым комплексом Советского Союза. Например, ВНИИГАЗ проектировал первый в СССР магистральный газопровод «Саратов — Москва», ВНИИПИнефть — типовые установки электрообессоливания и алкилирования нефти и целые заводы.
Распад Советского Союза и переход экономики на рыночные рельсы нанесли болезненный удар по всей сложившийся за многие годы системе инжиниринга. Сокращение государственного финансирования, мизерные заказы от предприятий, длительные задержки зарплаты привели к массовому уходу сотрудников (в основном 30-40-летнего возраста) из научных и проектных институтов в бизнес.
Те, кто сотрудничал с нефтегазовыми предприятиями, оказался в несколько более комфортных условиях: углеводородное сырье хорошо продавалось за границу, и получаемая от его сбыта валютная выручка позволяла им размещать заказы на выполнение проектов. Правда, объем договорных работ сократился.
Ситуация стала постепенно выправляться в конце 1990-х — начале 2000-х годов: экономика России восстанавливалась после финансового кризиса 1998 года, кризис неплатежей постепенно устранялся, в стране шло формирование вертикально-интегрированных компаний (ВИНК), шаг за шагом концентрирующих перспективные месторождения и заводы.
Было очевидно, что без внедрения новых технологий и перспективных решений нельзя оставаться конкурентоспособными на рынке, как внутреннем, так и мировом. Поэтому крупные холдинги стали приобретать научные и проектные институты, например, в состав ЛУКОЙЛа в 2001 году вошел «НижнегородНИИнефтепроект». В отдельных случаях государство само включало институты в состав учреждаемых ими компаний, подобно НИПИГАЗу, переданному в структуру СИБУРа в 1995 году, либо ВИНКи создавали собственные инжиниринговые центры. Появились и независимые фирмы, такие как «Петон».
Бурный рост отечественного нефтегазового комплекса не остался незамеченным западными игроками, которые приступили к активной экспансии в России, стремясь к контрактации в рамках наиболее масштабных и дорогостоящих проектов. Так, Technip занимался разработкой конструкций гравитационных платформ для проекта «Арктик СПГ 2», реализуемого НОВАТЭКом.
Российские холдинги не отказывались и от создания совместных фирм с иностранными инжиниринговыми компаниями. Среди них можно назвать «Газпром Линде Инжиниринг», учрежденную «РусГазДобычей», «Газпромом» и Linde в 2019 году. Спустя три года «РусХимАльянс», «дочка» «Газпрома» и «РусГазДобычи», реализующая проект строительства комплекса по производству и переработке сжиженного природного газа в порту Усть-Луга, инициировал разбирательство в отношении вышедшей из него Linde и добился через суд наложения ареста на ее долю в «Газпром Линде Инжиниринг».
Доминирование в России западных игроков было обусловлено рядом причин. Среди них — стремление ВИНКов сотрудничать с зарубежными фирмами, наличие у последних более релевантного опыта взаимодействия с лицензиарами технологий и обширных контактов с поставщиками оборудования, современного программного обеспечения и систем электронного документооборота. Российские инжиниринговые компании не всегда предпочитали не выступать генеральными подрядчикам, и мало кто из них мог предложить EPC-решения.
Введение санкций против России в ответ на проведение ею специальной военной операции на Украине и уход из РФ иностранных фирм создали трудности для реализации ранее запланированных инвестиционных проектов: ведь они не только осуществлялись западными игроками, но и предусматривали поставки для них заграничного оборудования и услуг.
Между тем говорить о массовом сдвиге сроков известных проектов не приходится. Но есть и исключения: НОВАТЭК приостановил проект строительства Обского газохимического комплекса, прошедшего стадию pre-FEED. Он должен был производить 2,2 млн тонн аммиака и 130 тыс. тонн водорода, его запуск намечался в 2026 году.
В складывающихся условиях для российских инжиниринговых компаний открывается «окно возможностей» — они могут взять на себя функции западных EPC-контракторов. Конечно, такое по силам далеко не всем, тем не менее НИПИГАЗ или «Петон» вполне могут их потянуть.
ВИНКи, формируя спрос на проектные работы, оказывают опосредованное влияние на развитие инжинирингового бизнеса. С одной стороны, он ориентирован на выполнение заказов по проектированию и сопровождению технологических процессов, с другой же — может взять на себя импортозамещение комплектующих изделий, критически важных для нефтегазового комплекса.
Предпосылки к развитию по этим направлениям создаются давно. Первая Дорожная карта в области инжиниринга и промышленного дизайна внедрена еще в 2013 году. А в 2022 году, с учетом новых реалий, правительство запустило программу предоставления грантов на обратный инжиниринг, возлагая функции ее оператора на Агентство по технологическому развитию. С прошлого года частные компании могут на конкурсной основе вести разработку конструкторской документации на запчасти, сырье и материалы, создавать их опытные образцы и проводить их испытания.
В дальнейшем значение обратного инжиниринга явно будет возрастать — экспорт услуг и ввоз комплектующих из Европы снижаются и могут негативно повлиять на программы ремонтных работ на отечественных нефтегазовых предприятиях и реализацию ими намеченных инвестиционных проектов.
Использование же механизмов непосредственной поддержки сектора инжиниринга в сочетании с льготными займами, предоставляемыми Фондом развития промышленности, позволит в обозримом будущем заменить ряд зарубежных комплектующих российскими аналогами и выстроить не только новые логистические цепочки, но и локальные консорциумы.
По сути, сегодня кооперация выступает базисом технологического суверенитета. Возможно, дополнительные драйверы к его достижению и росту российского предложения на рынке инженерных услуг создадут нефтегазовые компании и машиностроительные заводы совместно с институтами развития, предпринимающими нестандартные решения.