Начнем с того, что экспорт российской нефти заметно сократился. По данным Kpler, морские поставки сырья из РФ во вторник упали почти на 500 тыс. б/с — это на 16% ниже среднего показателя ноября (3,08 млн б/с). Кроме того, в турецких проливах образовалось скопление нефтетанкеров, в том числе и перевозящих российское сырье, поскольку власти Турции ужесточили контроль документации проходящих судов. Компания TankerTrackers. com, отслеживающая движение судов, сообщила The Wall Street Journal, что ежедневный объем экспорта российской нефти упал почти на 50%. Большая часть падения пришлась на отгрузки из черноморских и балтийских портов страны.
В это же время Россия резко увеличила импорт нефтепродуктов в ЕС. В ноябре объем этих поставок вырос более чем на 500 тыс. б/с по сравнению с октябрем, до 1,4 млн б/с. Отгрузка российского дизтоплива в ноябре подскочила на 300 тыс. б/с, до 790 тыс. б/с. Данные о поставках показывают, что общий экспорт продуктов из России в ноябре достиг 2,8 млн б/с, что стало самым высоким уровнем с февраля.
В то же время, согласно данным Reuters, Китай, крупнейший покупатель нефти в России, не согласился на ограничение цен. Трейдеры заявили, что работают в обычном режиме. Независимые китайские нефтеперерабатывающие заводы, основные клиенты ВСТО, обеспечивают импорт почти полностью на условиях поставки от трейдеров, которые организуют отгрузку и страхование, защищая НПЗ от вторичных санкций, возникающих в результате ограничения цен. При текущих уровнях Brent скидка в $6 подразумевает цену в $68 за баррель. По данным агентства, некоторые грузы с погрузкой в январе были проданы со скидкой в $4 за баррель. Наряду с этим Китай ведет активные переговоры и с ближневосточными странами. В частности стало известно, что КНР будет работать над созданием более объемной модели энергетического сотрудничества с государствами Персидского залива, заявил Си Цзиньпин в статье для саудовской газеты «Эр-Рияд».
Индия заявила, что последствия «потолка» неясны и она обеспокоена стабильностью и доступностью энергетических рынков.
«Мы не просим наши компании покупать российскую нефть. Мы просим их покупать нефть на основе лучшего варианта из тех, которые они могут получить»,
— заявил министр иностранных дел Субраманьям Джайшанкар, отвечая на вопросы членов парламента по поводу его заявления о внешней политике. Другими словами, индийские власти хотят покупать российскую нефть со скидкой, но при условиях сохранения свободных рыночных отношений.
Ответ нефтяного рынка на все «потолки» и эмбарго пока достаточно скромный: то ли в цене все эти риски уже присутствуют, то ли ограничения в $60 автоматически давят на стоимость сырья всех экспортеров. Напомним, что вечером 7 декабря стоимость Brent падала ниже $77 за баррель, никак не реагируя на ослабление коронавирусных ограничений в Китае. Утром 8 декабря все опомнились, и мировые цены на нефть начали незначительно расти, но пока этот рос совсем не убедительный — цена барреля Brent составила $78,23 (+1,06%). Одновременно с тем стратегические запасы нефти в США за неделю снизились на 2,1 млн баррелей. По данным на 2 декабря, они составили 387 млн баррелей — минимальное с 24 февраля 1984 года значение.
Стоит напомнить, что рынки, и в первую очередь сырьевые, ждут заседания ФРС США, которое намечено на следующую неделю.
Однако самым сенсационным на сегодняшний день стал переход в публичную плоскость спора российских ведомств о последствиях введения ценового «потолка» и эмбарго для российской экономики. Очевидно, что по этому вопросу нет единства мнений не только у аналитиков, но и у госорганов.
Накануне Банк России в бюллетене департамента исследований и прогнозирования ЦБ РФ «О чем говорят тренды» заявил, что «потолок» цен на нефть и запрет на морской экспорт российской нефти в Европу являются новыми шоками, которые могут значимо снизить экономическую активность в России. Правда, есть дисклеймер, что мнение аналитиков ЦБ может не совпадать с позицией самого ЦБ.
Первый замминистра энергетики РФ Павел Сорокин не согласился с такой оценкой:
«Здесь важно отметить, что анализ в публикации подготовлен с оговоркой, что мнение экспертов может не совпадать с мнением ЦБ. В целом мы не согласны, что введение потолка цен является событием, которое приведет к существенным последствиям для российской экономики. Большая часть рынков доступны для нашего товара на адекватных рыночных принципах, и те колебания добычи нефти, которые возможны, не являются критическими и не превысят значений весенних колебаний. Конечно, риск рецессии может добавлять волатильности, но отсутствие избыточного предложения нефти на мировом рынке и явный дефицит по отдельным позициям нефтепродуктов, например, дизеля, оказывают ценам поддержку»,
— заявил Сорокин.
По его словам, не стоит забывать про гибкость курса рубля в случае колебаний цены на нефть. «Что же касается самих экспертов, подготовивших этот доклад, то мы приглашаем их к себе, чтобы в дальнейшем при анализе таких событий, как введение потолка цен и смежных процессов они могли использовать полный набор необходимых данных», — сказал замминистра.
Позже к дискуссии присоединился министр финансов РФ Антон Силуанов, который заявил журналистам, что влияние на российский бюджет от введения потолка цен на нефть оценивать пока преждевременно, добавив, что это абсолютно нерыночный механизм:
«Сейчас правительство РФ формирует ответные меры. Мы, как заявлял президент Российской Федерации, не будем подписывать контракты, где будет упоминаться регулирование цен и потолки этих цен. В ближайшее время Российская Федерация ответит на те решения, которые были приняты в отношении потолка»,
— подчеркнул министр.
«НиК» решил узнать экспертные оценки последствий от эмбарго и «потолка» для российской экономики.
Кирилл Родионов, независимый эксперт:
«Одним из ключевых рисков эмбарго является сокращение поступлений по НДПИ на нефть и экспортной пошлине на нефть, которое отразится на суммарных нефтегазовых доходах бюджета. С 2023 г. будет существенно модифицировано бюджетное правило, которое было введено в 2017 г. и которое было приостановлено в 2022 г. Согласно исходным параметрам бюджетного правила, доходы от экспорта нефти при цене Urals менее чем $40 за баррель направлялись в федеральный бюджет, а доходы сверх этого порога шли на пополнение Фонда национального благосостояния (ФНБ). Цена отсечения ежегодно индексировалась на 2%, но в целом такой механизм позволял хеджировать бюджетные риски.
В федеральном бюджете на 2023–2025 гг., принятом в третьем чтении в минувшем ноябре, цены отсечения нет. Есть лишь так называемый «базовый» уровень нефтегазовых доходов, который закреплен на отметке в 8 трлн руб. Для сравнения: нефтегазовые доходы бюджета по итогам 11 месяцев 2022 г. составили 10,65 трлн руб. при том, что средняя цена Urals за этот период составила $78,4 за баррель. При этом в бюджет-2023 заложен достаточно оптимистичный прогноз по экспорту нефти — 250 млн тонн, т. е. выше, чем в докризисном 2021 г. (231 млн тонн). При добыче нефти в 490 млн тонн (против 523,7 млн тонн в 2021 г.) и цене Urals в $70,1 за баррель нефтегазовые доходы бюджета в 2023 г. составят 8,94 трлн руб.
Однако экспорт нефти с высокой вероятностью в 2023 г. будет снижаться: по данным Федеральной таможенной службы, в 2021 г. на долю Великобритании и стран ЕС пришлось 48% физического экспорта российской нефти. Поэтому эмбарго ЕС не может не привести к сокращению поставок за рубеж. Как следствие, риски сокращения нефтегазовых доходов будут усиливаться, из-за чего Минфин уже начал повышать налоги как для сырьевых, так и несырьевых отраслей. Например, в 2023 г., несмотря на эмбарго ЕС, будет повышен НДПИ на уголь и введена экспортная пошлина на уголь при достижении определенного ценового уровня (правда, в I квартале она не будет действовать из-за коррекции угольных цен). В свою очередь, с июля 2023 г. начнет действовать акциз на «газировку», из-за чего некоторые производители безалкогольных напитков уже объявили о сворачивании инвестиционных планов.
Примеры повышения налогов будут множиться в 2023 г., что затруднит выход из экономики из кризиса. Что касается нефтяной отрасли, то здесь помимо сокращения экспорта скажется и влияние «потолка» цен на нефть. Импортеры российской нефти, скорее всего, будут придерживаться «потолка» в $60 за баррель — это позволит транспортным и страховым компаниям хеджировать санкционные риски, но обернется сокращением доходности российского экспорта. Нельзя при этом забывать, что добывающие компании в следующем году сократят поставки на российские НПЗ, загрузка которых снизится из-за эмбарго ЕС на нефтепродукты, намеченного на 5 февраля 2023 г. Это отразится на нефтедобыче, объем которой вряд ли достигнет уровня, заложенного в федеральном бюджете на 2023 г. (490 млн тонн).
Резюмируя, можно выделить четыре основных риска.
Первый — сокращение поступлений по НДПИ на нефть и экспортной пошлине на нефть, которое отразится на суммарных нефтегазовых доходах бюджета. Второй — увеличение налоговой нагрузки для сырьевых и несырьевых отраслей, которое затруднит выход экономики из кризиса. Третий — сокращение экспорта нефти из-за сужения географии поставок, которое повлечет за собой падение добычи. Четвертый — снижение доходности нефтяного экспорта из-за стремления импортеров хеджировать санкционные риски».