Мировой рынок нефти сегодня лихорадит из-за дисбаланса спроса и предложения на ряде рынков, санкций в отношении российской нефтянки, а также других факторов. В США продолжают распаковывать стратегические запасы, а некоторые страны-потребители во главе с Вашингтоном требуют от ОПЕК+ увеличить добычу черного золота. В определенных регионах растет риск дефицита нефти, поскольку давно устоявшиеся маршруты стремительно меняются из-за рестрикций против стран вроде Венесуэлы, Ирана, а с недавних пор и России.
При этом мало кто вообще обращает внимание на ситуацию с хищением нефти и нефтепродуктов в разных уголках мира. А ведь эта проблема, если суммировать все объемы украденного черного золота, финансовые потери от его исчезновения и ущерб от поврежденных трубопроводов (которые приходится останавливать и ремонтировать), провоцирует выпадение с мирового рынка колоссального количества углеводородов.
В 2021 году аналитики британской консалтинговой компании Ernst & Young (EY) подсчитали, что в мире ежегодно похищается сырой нефти и нефтепродуктов на сумму около $133 млрд. Эту цифру подтверждают эксперты Всемирного института исследований экономики развития Университета Организации Объединенных Наций (UNU-WIDER). Аналитики UNU-WIDER также выяснили, что ежегодный объем краж нефти составляет примерно 5% от всего мирового рынка черного золота. Учитывая, что за последние годы мировая добыча составляет почти 100 млн баррелей в сутки (б/с), каждый день около 5 млн б/с просто исчезает с легального рынка.
Выходит, пока глава США Джо Байден, рискуя экономикой и энергобезопасностью своей страны, вбрасывает по 1 млн б/с на мировой рынок, оттуда же из-за неспособности (а в некоторых случаях и нежелания) различных стран обеспечить нужный уровень безопасности в отрасли пропадает в пять раз больший объем нефти.
Увы, но страны-потребители на эту проблему де-факто не реагируют. А тем временем география и объемы хищений черного золота продолжают расширяться. Речь идет не только о сомалийских пиратах, захватывающих нефтяные танкеры у берегов Африки. Похищения моряков и остановки судов у берегов Сомали — это лишь вершина айсберга, которая не отражает и малой доли тех объемов, которые воруются сегодня в Перу, Индии, Колумбии, Ираке, Нигерии, Ливии, Индонезии и Мексике. Даже в такой развитой стране, как США, проблема становится все серьезнее. Нефть крадут как в самой большой стране мира — России, так и в совсем небольшой Ирландии.
Нигерия — это, пожалуй, самый яркий пример того, как страна, обладающая колоссальными запасами углеводородов, может упускать прибыль из-за проблем с безопасностью. По оценкам аналитиков международной организации «Инициатива прозрачности добывающих отраслей» (NEITI), только из-за краж, которые вызваны коррупцией и деятельностью отдельных чиновников, Нигерия в 2019 году потеряла 42,25 млн баррелей нефти. Эту цифру в 2021 году подтвердил директор группы Нигерийской национальной нефтяной корпорации (NNPC) Меле Кьяри. В целом же, по его словам, страна из-за нефтяных воров теряет в среднем 200 тыс. б/с, а в год — 73 млн баррелей.
Глава Нигерийской комиссии по регулированию добычи нефти Гбенга Комолафе заявил, что из 141 млн баррелей нефти, добытой в первом квартале 2022 года, только около 132 млн баррелей дошли до терминалов, где черное золото отгружается для экспорта. По словам Комолафе, кража сырой нефти увеличилась в среднем до 108 тыс. б/с в первом квартале 2022 года (с 103 тыс. б/с в 2021 году).
В начале июля исполнительный директор нефтеперерабатывающего завода Nigeria LNG (с годовой мощностью переработки 22 млн тонн нефти) Филип Мшелбила пожаловался, что объект работает только на 68% своих возможностей. Причина — «вандализм на трубопроводах», не позволяющий увеличить объемы. Из-за этого Nigeria LNG (принадлежит Нигерийской национальной нефтяной корпорации, Eni, TotalEnergies и Shell) прекратил экспорт сжиженного нефтяного газа, чтобы хоть как-то удовлетворить спрос на внутреннем рынке страны.
7 июля управляющий директор Shell Petroleum Development Company of Nigeria Limited Осейджи Окунбор заявил, что кража нефти была одной главных причин, из-за которых Нигерия не сможет в августе полностью выбрать свою квоту ОПЕК в размере 1,8 млн б/с. Впрочем, страна не могла сделать этого ни зимой (квота составляла 1,68 млн б/с), ни весной (1,735 млн б/с). По словам представителя Shell, в июле два крупнейших трубопровода были закрыты, по сути лишив Нигерию возможности прокачивать несколько сот тысяч баррелей в день.
Нападения бандформирований на нефтепроводы Нигерии привели к тому, что добыча в стране упала с 2,49 млн б/с в апреле 2020-го до 1,29 млн б/с в марте 2022 года. Государство потеряло 48% своей добычи. Как правило, злоумышленники по-дилетантски пробивают отверстия в крупных нефтепроводах и вставляют туда небольшие трубы, откачивая нефть. Это говорит о том, что в большинстве случаев работают мелкие преступники, которые управляют множеством незаконных нефтеперерабатывающих заводов, расположенных вдоль рек Аква-Ибом и Байелсы, а также в дельте реки Нигер. Кстати, именно дельта Нигера считается идеальным местом для таких банд, поскольку представляет собой целый лабиринт, где у берегов (в небольших деревнях или в лесистой местности) устанавливаются кустарные нефтеперерабатывающие установки. Топливо, полученное от таких объектов, часто продается торговцам и владельцам заправочных станций в Нигерии, а иногда, благодаря посредникам (тут в игру включаются коррумпированные чиновники), даже компаниям, у которых есть большие суда, способные перевозить нефтепродукты через океан.
Ливия — другая страна, где кража нефти (еще и на фоне гражданской войны) наносит колоссальный ущерб нефтегазовому комплексу. В 2018 году президент Национальной нефтяной корпорации Ливии (NOC) Мустафа Саналла жаловался, что последствия контрабанды топлива разрушают отрасль страны, поскольку она теряет из-за краж более $750 млн каждый год. При этом остановки добычи или работы нефтепроводов стали для государства привычным делом. К примеру, в апреле 2022-го противоборствующие группировки в очередной раз почти полностью парализовали нефтедобычу в Ливии. С конца апреля и на протяжении нескольких недель нефтегазовый сектор, остановив добычу 600 тыс. б/с, терял по $60 млн в день.
Невозможно точно подсчитать, какого объема нефти лишается страна, поскольку нападения банд или вооруженных формирований, контролирующих разные регионы Ливии, а также захваты объектов нефтегазовой инфраструктуры происходят несколько раз в год, а то и в квартал. В какой-то момент может добываться 1,15 млн б/с, а уже через месяц — 300 тыс. б/с. Впрочем, в качестве ориентира можно взять показатели добычи 2011 года — 1,6 млн б/с. После этого, когда силы НАТО уничтожили легитимное правительство и страна погрузилась в гражданскую войну, проблемы безопасности уже не позволили ей достигнуть таких результатов. Максимум, что Ливии удавалось, — удерживать объем добычи хотя бы около полугода на уровне 1,2 млн б/с. Это значит, что страна в последние 10 лет из-за произвола бандформирований и противостояния вооруженных группировок каждый год теряет в лучшем случае до 400 тыс. б/с.
Добыча нефти в Ираке на протяжении января 2022 года составляла 4,16 млн б/с, что ниже установленной для него квоты ОПЕК в 4,28 млн б/с. Одна из важнейших причин — недоинвестирование отрасли. В Ираке нет таких частых атак банд на нефтепроводы, как в Нигерии. Однако есть большие проблемы с коррупцией. В мае 2021 года президент Бархам Салех заявил, что в Ираке украли и вывезли как минимум $150 млрд, заработанных на продаже нефти. Очевидно, попади такие средства в бюджет страны, нефтегазовая отрасль могла бы рассчитывать на больший, чем сегодня, объем инвестиций от отечественных компаний.
2 июля госкомпания Перу Petroperu потребовала объявить чрезвычайную ситуацию из-за атаки на нефтепровод, пролегающий в северной части страны (в регионе Лорето). Как написали тогда в Reuters, компания не уточнила, кто может стоять за атаками, но попросила правоохранительные органы усилить меры безопасности для возобновления работы трубопровода, который, как оказалось, был поврежден сразу в 25 местах. Стоит отметить, что с момента начала эксплуатации трубопровода 40 лет назад он подвергался атакам несколько десятков раз. Как правило, его повреждали местные общины (магистраль протянута через джунгли), которые таким образом требуют увеличения расходов государства на социальные нужды.
В пяти регионах перуанской Амазонки насчитывается в общей сложности 647 непризнанных коренных общин, на территории проживания которых ведется добыча полезных ископаемых. Недовольство местных вызывает загрязнение водных ресурсов и массовая вырубка лесов. Однако чаще всего местные общины раздражают разливы нефти из нефтепровода. Еще в 2014 году аргентинская нефтегазовая компания Pluspetrol Norte (традиционно является важным игроком в нефтегазовой отрасли Перу) представила отчет, в котором признала, что только 46% трубопровода защищено от коррозии металлических элементов. При этом лишь 88% (хотя должно быть 100%) магистрали находится под постоянным мониторингом (за счет системы SCADA). В результате такого пренебрежения с 2000 по 2019 год на Северо-Перуанском трубопроводе было зарегистрировано 474 разлива.
В итоге образуется замкнутый круг: разливы нефти провоцируют местные племена, которые повреждают магистраль, из-за аварий от таких атак инфраструктура выходит из строя еще чаще. Кстати, в отчете Pluspetrol Norte говорится, что второй причиной разливов являются «действия третьих лиц», на долю которых приходится 28,8% аварий на трубопроводе.
Безусловно, Перу — это не самый главный нефтедобытчик в мире. В последнее десятилетие здесь ежегодно добывают от 130 тыс. до 170 тыс. б/с. Однако постоянные перебои с транспортировкой нефти на севере страны (данные об объемах разливов нефти, как правило, не сообщаются) вынуждают ее все чаще закупать черное золото у соседей.
В соседней Колумбии несколько другие проблемы. Их главная суть — банальное воровство из нефтепроводов. Но мотивация злоумышленников и схемы, по которым они это выполняют, в определенном смысле крайне экзотические. Согласно данным оператора трубопровода Cenit («дочки» крупнейшей государственной нефтяной компании Колумбии Ecopetrol), воровство сырой нефти в стране — в основном из трубопровода Кано Лимон — Ковенас (вблизи границы с Венесуэлой) — достигло шестилетнего максимума в первой половине 2021 года.
По словам местных правоохранительных органов, преступные группировки в Колумбии незаконно откачивают нефть из магистрали, чтобы получить кустарным способом рудиментарный бензин (известный как патегрильо). Он необходим криминальным структурам для производства кокаина. За последние два года колумбийские преступники стали воровать так много нефти, что им хватает патегрильо и для собственных нужд, и для того, чтобы контрабандой провозить его в Венесуэлу. Ирония в том, что раньше они закупали его в Венесуэле, но из-за возникшего в Каракасе дефицита топлива в последние годы колумбийские криминальные элементы решили «добывать» нефть сами (выкачивая ее из Кано Лимон — Ковенас и других магистралей). Разумеется, от их «находчивости» страдает нефтегазовый сектор Колумбии.
В декабре 2021 года колумбийские власти уничтожили два подпольных нефтеперерабатывающих завода в департаменте (области) Северный Сантандер, который граничит с Венесуэлой и является очагом незаконной деятельности. Однако общую ситуацию это не изменило. По сравнению с 2020 годом, когда каждый день крали в среднем 2744 барреля сырой нефти, объемы хищения нефти в Колумбии в 2022-м выросли до 3300 баррелей в день (в 2016-м было 1796 баррелей в день). Выходит, страна каждый месяц теряет около 100 тыс. баррелей. Совокупная добыча нефти в Колумбии составляет около 770 тыс. б/с. Выпадение 3300 баррелей из этого объема не обескровит всю нефтегазовую отрасль, но тенденция последних лет показывает, что во время энергокризиса и нехватки топлива в странах Латинской Америки эта проблема может очень быстро увеличиться в масштабах. При этом власти Колумбии, учитывая опыт последнего десятилетия, успешно пресекать деятельность организованной преступности не способны.
В Мексике в чем-то схожая ситуация: преступные группировки стали все чаще незаконно извлекать нефть из трубопроводов. Четыре года назад проблема стала настолько серьезной, что только за 2018-й, по оценкам мексиканской госкомпании Pemex, на трубопроводной сети протяженностью 17 тыс. км было выявлено рекордное количество незаконных отводов — 14910! Из-за этого компания в течение 2018 года ежедневно теряла около 80 тыс. баррелей сырой нефти и нефтепродуктов. Такой объем хищений уже тогда оказывал серьезное влияние на экономику Мексики, где нефтяная промышленность обеспечивает более 2% ВВП и около 6% доходов от экспорта. Правительство вынуждено было привлечь армию, чтобы хоть как-то снизить число краж. Отчасти это удалось, но лишь на время. Сегодня объем хищений снова растет быстрыми темпами.
Кстати, хронология увеличения числа краж та же, что и в Колумбии. Если объем хищений из магистралей, принадлежащих Pemex, снизился на 41,5% в период с 2019 по конец 2021 года, то в первом квартале 2022-го количество инцидентов начало стремительно расти — до 30% по сравнению с прошлогодними показателями. Это происходит в 13 штатах, а особенно в Халиско, Сонора и Дуранго (традиционно считаются местами, где чаще всего воруют нефть).
По данным Pemex, национальная нефтяная компания Мексики каждый год в среднем теряет $1,3 млрд в результате незаконного использования трубопроводов бандами. Больше всех выделяется картель «Зетас», который контролирует почти 40% рынка краж топлива, зарабатывая на этом миллионы каждый год.
Де-факто правительство Мексики, как и в случае с Колумбией, полностью решить проблему не может. Число краж увеличивается или уменьшается не столько из-за действий силовых ведомств, сколько за счет увеличения или снижения спроса и предложения на черном рынке. При этом банды совершенствуют свои навыки. Врезаясь в нефтепроводы, они создают подземные тоннели уже для своих труб, за счет которых откачивают нефть, тем самым делая незаконный отбор углеводородов не столь незаметным.
В 2022 году в Мексике появилась новая тенденция. Криминальные элементы стали все чаще работать с сотрудниками Pemex, предлагая им взятки в обмен на информацию о том, по какому трубопроводу будет идти нефть (из-за краж правительство страны на время специально останавливает некоторые из них).
Еще одно изменение — кража сжиженного нефтяного газа. Пока федеральные войска охраняют нефтяные, бензиновые и дизельные трубопроводы, мексиканские трубы для сжиженного нефтяного газа протяженностью 1600 км остаются практически без присмотра. Узнав за счет взяток у сотрудников Pemex, где будет большая прокачка сырья, банды тут же выезжают на это место, быстро воруют ресурс и уезжают с места преступления. Как пишет Bloomberg, уже к концу 2021 года общее количество незаконных врезок, обнаруженных Pemex на трубопроводах для сжиженного нефтяного газа, составило 2402 (в 2018 году их было всего 215). Вполне вероятно, что увеличение числа краж нефти уже сегодня идет по такому же сценарию. Банды узнают, где магистраль работает на полную мощность, с помощью взяток устанавливают дату, когда определенный участок не будут охранять, крадут оттуда сырье и быстро уезжают.
В итоге к маю 2022 года правительство Мексики добилось результата — объемы краж топлива в стране сократились, по сравнению с последними двумя годами, более чем в три раза (до 6700 б/с). Однако об успехах борьбы с хищением нефти в Мехико скромно молчат, поскольку оно весь 2022 год растет. При этом хуже всего, что банды обладают неким «запасом мощности»: как только вырастет спрос на черном рынке, криминальные структуры, обладая широкой сетью осведомителей и необходимым оборудованием, очень быстро нарастят объемы краж. Впрочем, последние месяцы это и происходит.