Национальные нефтяные компании, а не мейджоры, несут ответственность за большую часть вредных выбросов

Выбросы национальных нефтяных компаний намного превышают выбросы нефтяных мейджоров. При этом у национальных компаний не только эмиссия вредных веществ, но и прибыли больше, а внимания они привлекают гораздо меньше, чем частные корпорации, пишет Хейли Заремба на Oilprice.com.

Пока супермейджоры, такие как BP, ExxonMobil и Shell, подвергаются критике за недостаточность усилий по декарбонизации, новый доклад The Economist показал, что большая часть обвинений в их сторону ошибочна. Дело не в том, что ведущим нефтегазовым корпорациям не нужно менять свои стратегию и тактику, чтобы сократить выбросы парниковых газов и избежать негативных последствий для климата, — нужно. Дело в том, что объемы эмиссии парниковых газов мейджоров блекнут в сравнении с гигантизмом госкомпаний, которые добывают бОльшую часть нефти в мире, продуцирую бОльшую часть выбросов, зарабатывают бОльшие прибыли и при этом привлекают гораздо меньше внимания к себе. Доклад The Economist , озаглавленный «State-run oil giants will make or break the energy transition» («Осуществят или остановят энергопереход государственные нефтегиганты»), показывает, что по сравнению с «большой нефтью» национальные нефтекомпании (ННК) — это «огромная нефть». ННК составляют три пятых мировой добычи нефти, половину мировой добычи природного газа и распоряжаются двумя третями доказанных запасов сырья. «Четыре из них— ADNOC (ОАЭ), Saudi Aramco (Саудовская Аравия), PDVSA (Венесуэла) и QatarEnergy (Катар) — обладают достаточными запасами углеводородов, чтобы продолжать добычу на текущем уровне еще более 40 лет», — указано в докладе.

Если принимать во внимание масштабы добычи и производства ННК, то реальная проблема — действия (точнее, бездействие) этих компаний в отношении изменения мирового климата. Особенно если знать, насколько плохи послужные списки большинства ННК, когда дело доходит до экологичности. Справедливости ради, послужные списки «большой нефти» тоже не блестящи, особенно у корпораций к западу от Атлантики, но выбросы парниковых газов большинства крупнейших частных нефтекомпаний уже стабилизировались или достигли своего пика. Только две ННК могут похвастаться таким же достижением — бразильская Petrobras и колумбийская Ecopetrol.

Так почему бы не обратить внимание на слона в комнате? Ответ, конечно, непростой. Декарбонизация — это политика, как ни крути, и призывать правительства оказывать давление на самих себя и сворачивать нефтедобычу, удерживающую экономику на плаву, а политиков — у власти, — палка о двух концах. Многие страны, управляющие крупными госнефтекомпаниями, нестабильны, их экономики монополизированы, и у них нет плана действий на случай, если нефть вдруг исчезнет.

Конечно, не все ННК функционируют одинаково: они такие же разные, как правительства, которые ими управляют. Нет ничего странного в том, что более богатые страны, как правило, качественнее распоряжаются своими активами и ответственнее относятся к окружающей среде. Часто такие государства имеют более выгодные с геологической точки зрения запасы нефти — в первую очередь, это и сделало их богатыми. Напротив, ННК в бедных странах хуже управляются, пользуются неэффективными, «серыми» схемами. «Алжирские и венесуэльские компании при добыче нефти выбрасывают в три-четыре раза больше углерода, чем обладающие более качественными запасами и качественным менеджментом ННК, такие как ADNOC и Saudi Aramco, и сжигают в семь-десять раз больше метана, еще одного парникового газа, чем QatarEnergy», — сообщает The Economist.

В конечном счете, распространенная тактика бойкота, протестов и поименного клеймения, дающая результат в отношении мейджоров, бесполезна, когда речь идет о государственных нефтяных компаниях. Кроме того, многие ННК, наносящие наибольший урон окружающей среде, работают в самых бедных странах мира, и никакое «зеленое» общественное мнение не изменит их экономические реалии. Все сводится к климатическому финансированию и надежде, что богатые страны будут верны своему обещанию материально поддержать усилия бедных стран в их весьма затратной борьбе за декарбонизацию — обещанию, которое до сих пор оставалось пустым звуком.