Нефтяная сфера в числе тех отраслей, которым предстоит вывозить российскую экономику в условиях беспрецедентно жестких санкций и усиливающейся внешней изоляции. Но для нефтяных компаний уже на этапе переработки встает проблема импортозависимости. Отечественные компетенции при строительстве НПЗ, конечно, есть, остался и опыт советской переработки. Однако большинство современных модернизирующих установок и процессов являются зарубежными. Российские заводы брали их по простой причине: зачем изобретать дорогостоящий «велосипед», если за границей есть отработанные производства, показывающие хорошие результаты?
О том, какие из санкционных ограничений станут настоящей проблемой для российских НПЗ, насколько быстро заводы найдут аналоги оборудования и технологий, как скоро смогут закрыть отечественными поставками катализаторы для переработки, а также о планах модернизации НПЗ и проблемах разбалансировки топливного рынка — в обзоре «Интерфакса». «НиК» приводит материал полностью.
Согласно данным Минэнерго, объем первичной переработки нефти в РФ в 2021 году вырос по сравнению с 2020 годом на 4% — до 280 млн тонн. Производство бензинов увеличилось на 6,2% — до 40,8 млн тонн, дизельного топлива — на 3%, до 80,3 млн тонн. Согласно данным Федеральной таможенной службы, общий объем экспорта дизтоплива из РФ в 2021 году снизился почти на 8% — до 49,23 млн тонн, экспорт бензина упал на 24,5% — до 4,4 млн тонн.
По данным «ИнфоТЭК-КОНСАЛТ», в России действует 38 основных нефтеперерабатывающих заводов, к которым принято относить НПЗ мощностью от 1 млн тонн. Из них 27 остались со времен Советского Союза. После распада СССР в России построено 11 заводов, большая часть из них несложные — имеют в составе только первичную переработку.
Санкции из-за конфликта на Украине предполагают, с одной стороны, отказ западных стран от российских энергоносителей, с другой — бьют в слабое место: технологическую отсталость. Санкции, касающиеся нефтепереработки, предполагают, в частности: запрет импорта технологий для НПЗ, ограничение поставок оборудования для переработки нефти (в том числе широкий перечень установок), а также запрет на поставку в Россию катализаторов нефтепереработки.
Собеседники агентства на топливном рынке сходятся во мнении, что большой ошибкой были бы размышления исключительно в формате «да куда они денутся без нашей нефти, газа, нефтепродуктов» и т. д. «Мы видим, что Запад ставит целью отказ от российских углеводородов. Этот отказ не будет одномоментным, но РФ может постепенно потерять рынки сбыта. Уже сейчас понятно, что пострадал экспорт полупродуктов — мазута, ВГО, нафты. Исходя из текущего дизайна санкций и обсуждений, Запад намерен постепенно отказываться и от сырья, и от продуктов нефтепереработки и нефтехимии. Где-то на отказ уйдут месяцы, где-то годы. Для более достоверной оценки проблем в отрасли осталось подождать совсем немного — уже летом или осенью картина прояснится», — сказал один из собеседников «Интерфакса».
По предварительным оценкам, считает другой собеседник, из-за санкций риску подвергается порядка 100 млн тонн поставок нефти в недружественные страны, под вопросом экспортные поставки нефтепродуктов в ЕС: «Всем этим Европа одномоментно сама себя обеспечить не может. И прямо сейчас мы наблюдаем, как на европейском рынке взращивается наш конкурент: Россия увеличивает поставки нефти в Индию, которая затем поставляет выработанные нефтепродукты в ЕС. Как быстро этот опасный процесс укоренится — увидим совсем скоро».
Генеральный директор «ИнфоТЭК-КОНСАЛТ» Тамара Канделаки замечает, что в санкционных запретах на поставку технологий и материалов для переработки «есть множество нюансов, но в целом картина не позитивна». «Во-первых, степень импортозависимости НПЗ напрямую коррелирует с коэффициентом Нельсона: чем выше этот коэффициент, тем больше зависимость. Во-вторых, в России есть технологии, позволяющие производить материалы для переработки, но невозможно развернуть их промышленное производство за короткий срок, потому что любая промышленность — это игра вдолгую. В-третьих, технология начинается от науки. Стоит ли говорить, что ранее компании, предпочитая зарубежные технологии, не оказывали достаточного внимания отечественной научной мысли?» — перечисляет она.
По словам Канделаки, отечественные заводы способны обеспечить 4 технологии переработки мирового уровня: первичная переработка, изомеризация, замедленное коксование и МТБЭ. К категории наработанных технологий можно отнести также каталитический крекинг (соответствующая технология есть у «Всероссийского научно-исследовательского института по переработке нефти» (ВНИИНП) и по ней была построена установка на «ТАИФ-НК»), также набором технологий по гидроочистке и риформингу располагает институт «Ленгидронефтехим».
«Да, в России есть некоторые виды технологий переработки нефти, производство определенных видов оборудования тоже в наличии. Но что касается „умного железа“, автоматических счетчиков, например, или сложных IT-компонентов, то в них острая зависимость от зарубежных поставок. Даже локализованное российское машиностроение работало как сборочное производство — из европейских комплектующих. А без „умного железа“ все остальное железо в современном производстве топлива выглядит сомнительно», — размышляет глава «ИнфоТЭК-КОНСАЛТ».
«Отечественные институты в силах спроектировать гидропроцессы, риформинги, другие виды переработки. Но совершенно точно это произойдет не „по щелчку“. В самом лучшем случае такие работы занимают до полугода, в реальности — до 2-х лет. А еще нужно, чтобы промышленность, смежники перестроились и смогли обслуживать нефтеперерабатывающую отрасль. Пока же никто не спешит переходить на отечественное. Все надеются на Китай. Это большая ошибка национальной промышленной политики — раньше надеялись на поставки оборудования и технологий из Европы и Америки, теперь надеемся на Китай и Азию», — сожалеет Канделаки.
В общем перечне санкций против российской нефтепереработки особо выделается запрет на импорт катализаторов, которые являются необходимым расходным материалом для более чем 95% технологий. Без катализаторов процесс переработки нерентабелен или просто невозможен. При этом зависимость от импорта катализаторов в России критична. По данным Института национальной энергетики, к началу 2022 года годовое потребление катализаторов в российской нефтепереработке достигло порядка 20 тыс. т. Зависимость от импорта очень высокая, по разным видам катализаторов она составляет 70-80%, зависимость по конкретным категориям может отличаться в широком диапазоне (вплоть до 100%).
Наиболее востребованными группами являются катализаторы каткрекинга, гидроочистки и гидрокрекинга. Суммарный спрос на эти три вида составляет до 18 тыс. т. Самым массовым является катализатор каткрекинга — порядка 12-12,5 тыс. т в год. Потребности в катализаторах гидропроцессов составляют, по разным оценкам, примерно 5-5,5 тыс. т в год, а именно гидрокрекинг можно назвать наиболее уязвимой позицией российской нефтепереработки, сказал замгендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов.
«Проблема заключается в том, что значительная часть импортных поставок осуществляется предприятиями из США и стран Евросоюза. Доля импорта из Китая и Индии незначительна. Сейчас наибольшие надежды в области импортозамещения связаны с Омским заводом катализаторов „Газпром нефти“. Также значимыми предприятиями в этой области являются „РН-Кат“ в Стерлитамаке и Ангарский завод катализаторов и органического синтеза (оба входят в „Роснефть“), Ишимбайский специализированный химический завод катализаторов (частная „КНТ Групп“). Наверное, отчасти рост спроса на катализаторы будет нивелирован вероятным увеличением сроков модернизации НПЗ. Это даст российской промышленности дополнительные 2-3 года на покрытие перспективного спроса», — размышляет Фролов.
Отдельная сложность, на которую обращает внимание глава «ИнфоТЭК-КОНСАЛТ» Канделаки — сырье для катализаторов: «Почему-то об этом никто не говорит. Сырье для катализаторов вырабатывается из драгоценных и недрагоценных металлов, которые нужно очищать. И хотя наша страна — первая в мире по производству ряда драгоценных и недрагоценных металлов, специализированного сырья для катализаторов у нас делают крайне мало. Подобные работы осуществляют специальные аффинажные фабрики, они присутствуют в стране, но над сырьем для катализаторов почти не работают».
По словам Канделаки, «вообще-то в России работает почти 20 катализаторных производств, и некоторые, между прочим, экспортируют катализаторы». «Долгие годы они пытались поставлять нефтяным компаниям отечественные катализаторы в промышленном масштабе, но спотыкались на вопросе гарантийного пробега. Если никто не берет катализатор в работу, откуда у него гарантийный пробег? В этом суть отношения к отечественному подрядчику — пренебрежение и недоверие, тогда как к западному подрядчику всегда был пиетет. Кажется, пришло время менять подход. Сейчас от подрядчиков зависит даже больше, чем от заказчика: готов ли он вкладываться, рисковать, тратить свои силы, перестраивать производственный процесс, чтобы обслужить компании, оставшиеся без западных партнёров. Культуру взаимоотношений между отечественными подрядчиками и заказчиками предстоит взрастить», — подчеркнула эксперт.
Между тем, в Минпромторге заявляют: в России освоена и производится основная линейка катализаторов для процессов нефтепереработки и нефтехимии. «Российские предприятия готовы освоить производство иностранных материалов, у которых на данный момент нет отечественных аналогов, и сделать это в достаточно короткие сроки при соответствующей государственной поддержке. Кроме того, существует возможность закупки такой продукции в дружественных странах. По результатам проведенного в Минпромторге совещания с крупнейшими нефтегазовыми компаниями и Минэнерго отмечено наличие „запаса прочности“ для поддержания текущих технологических процессов», — отмечают в ведомстве.
«Стоит отметить, что работа по импортозамещению катализаторов ведется Минпромторгом с 2014 года, и в настоящее время одним из крупнейших проектов, который находится в стадии реализации, является проект ООО „Газпромнефть — Каталитические системы“ по запуску на территории Омской области производства современных и эффективных катализаторов нефтепереработки в рамках заключенного в 2019 году специального инвестиционного контракта. Предусмотренные проектом мощности производства позволяют полностью обеспечить потребности отечественной нефтепереработки в катализаторах каталитического крекинга и на 80% по катализаторам гидрогенизационных процессов. Запуск производства запланирован на начало 2023 года», — напоминает Минпромторг.
В Минэнерго тоже считают, что российский рынок в достаточной мере обеспечен катализаторами: «При необходимости задействуются предложения по поставкам из дружественных стран. Технический и научный задел российских производителей катализаторов позволяет существенно нарастить использование российской продукции».
В «Роснефти» напомнили, что компания последние годы последовательно занималась импортозамещением катализаторов. На мощностях «Ангарского завода катализаторов и органического синтеза», «Новокуйбышевского завода катализаторов», «Новокуйбышевской нефтехимической компании» и созданного совместного предприятия ООО «РН-Кат» в Стерлитамаке выпускаются катализаторы гидроочистки различных нефтяных фракций, риформинга бензина, производства водорода, дегидрирования пентанов. «Роснефть» уже сейчас полностью обеспечивает потребности своих НПЗ в указанных катализаторах и имеет потенциал увеличения продаж вне периметра компании. После ввода в эксплуатацию на заводе в Ангарске производства катализаторов риформинга и изомеризации бензина, а также в результате вводимых ограничений по импорту этот потенциал будет только увеличиваться. С 2021 года «Роснефть» отказалась от закупок импортных катализаторов гидроочистки дизельного топлива и вакуумного газойля, заменив их собственными. В ближайшем будущем компания надеется производить такие катализаторы в объеме до 4 тыс. тонн в год», — сказал представитель НК.
Если в рамках импортозамещения катализаторов собеседники «Интерфакса» готовы обсуждать перспективы, то идею продвижения глубокой переработки НПЗ в текущей ситуации большинство считает неактуальной. На фоне блокировки поставок современного оборудования и технологий из-за рубежа правильным будет решение отложить модернизацию НПЗ, считают отраслевые эксперты. Показательной станет первая крупная авария или поломка НПЗ, рынок будет пристально следить, как быстро компания, попавшая в режим ЧС, найдет нужное оборудование, насколько оперативно сумеет ликвидировать сбой.
Однако в Минэнерго агентству заявили, что ведомством продолжается постоянный мониторинг исполнения заключенных соглашений о модернизации НПЗ, а также инвестиционных соглашений. «Введённые ограничения не повлияют на безопасность работы нефтеперерабатывающих заводов. При этом инвестиционные планы компаний могут претерпеть изменения за счет увеличения доли оборудования из России и дружественных стран. Правительством уже ранее был инициирован законопроект по продлению обязательств по срокам финансирования и реализации инвестиционных соглашений с НПЗ на 2 года», — сказал представитель Минэнерго.
Он также подчеркивает, что риски сокращения объемов производства нефтепродуктов или снижения их качества исключены — внутренний рынок обеспечен достаточным объемом присадок, в том числе отечественного производства, для сохранения стабильного выпуска топлив АИ-92 и АИ-95.
Комментируя ситуацию на внутреннем рынке нефтепродуктов, глава «ИнфоТЭК-КОНСАЛТ» Канделаки осторожно оценивает: «Я бы не сказала, что на данный момент спрос на нефтепродукты на внутреннем рынке падает. Скорее, он находится в пределах уровней доходов населения. Чтобы выразится максимально аккуратно, скажу, что изменение спроса на топливо сейчас находится в пределах погрешности статистического измерения».
«Если говорить о бензине, то собственниками бензиновых машин является узкая (в масштабах страны) группа населения с гарантированной зарплатой или наличием своего бизнеса. Эта группа населения будет платить за бензин стабильно. А вот в отношении дизельного топлива ситуация иная. За исключением небольшого количества машин на дизеле, которое приходится на население, ДТ активнее всего используют перевозчики разных отраслей. Поэтому потребление дизельного топлива сильно зависит от состояния этих отраслей. Один из самых крупных потребителей — железная дорога (порядка 3 млн тонн ДТ), металлурги тоже приобретают много ДТ. Большая доля потребления ДТ у перевозчиков на большие расстояния, и факт того, что наши грузовики теперь не пускают в Европу, уже сказывается», — говорил она.
«И актуальнейший вопрос — с мазутом, которого в России производится около 43 млн тонн. Внутренний рынок РФ потребляет малую долю от всего производства мазута: порядка 4 млн тонн — энергетические предприятия и промышленность, около 1 млн тонн — бункеровка. Остальное шло на экспорт. Значительная его доля всегда шла на экспорт, европейские НПЗ брали мазут как сырье для переработки. Что теперь делать с этим мазутом — решения нет», — добавила Канделаки.
Генеральный директор «Центра отраслевых исследований» Андрей Костин, соглашаясь, что спрос на внутреннем рынке нефтепродуктов во многом формируется коммерческим сектором, отмечает: «Трафик в торговых центрах, средний чек в ритейле и прочие показатели демонстрируют сокращение активности населения. Несколько наивно в таких условиях надеяться на рост спроса на топливо. Дополнительного источника роста потребления тоже ждать не стоит, он исчерпался изменениями после пандемии 2020 года — внутренние туристические поездки вышли на определенный уровень, а внешние так и остались недоступными».
Но наиболее важной, по мнению Костина, становится обостряющаяся проблема разбалансировки нефтеперерабатывающей отрасли и всего топливного рынка, последствием чего может стать ухудшение конкурентоспособности российских НПЗ.
«Скорее всего, уже в ближайшем будущем закрепится тенденция снижения производства нефтепродуктов по вполне понятным причинам: из-за сокращения добычи нефти и экспорта топлива. При этом отечественные заводы вынуждены будут пересматривать всю линейку производства, поскольку значительная часть ее прежде ориентировалась на европейский рынок. Уже не будет такого объема экспорта в ЕС, новые рынки еще не завоеваны, а внутренний рынок РФ не в силах все потребить», — поясняет он.
«Новые экспортные направления изменят номенклатуру товаров НПЗ. Так, если компания ранее выпускала низкосернистое судовое топливо с нормативами использования в Северном море, и под это было заточено производство (возводилась специальная установка, выстраивалась логистика), то на рынках других регионов такое топливо не востребовано. Значит, нужно менять его технические характеристики. Пересмотра потребуют буквально все процессы, что в текущих непрогнозируемых условиях является нетривиальной задачей. Как угадать, каким будет спрос на новых рынках, по каким видам товаров, в каких объемах?» — размышляет эксперт.
Однако в результате наблюдений за нефтеперерабатывающей отраслью, говорит он, складывается впечатление, что в данный момент основные усилия переработчиков сконцентрированы в основном на решении текущих задач: чтобы просто не останавливать деятельность завода. «Занимаясь „бытовыми“ проблемами, заводы могут упустить время, необходимое для перестройки бизнеса. Это и есть риск снижения конкурентоспособности российских НПЗ на глобальных рынках: если они не будут оперативно поставлять востребованную продукцию, их место займут другие. Переоценку бизнеса нужно делать прямо сейчас, просчитывать и оценивать, не пускать все на самотек. Иначе процессы пойдут стихийно, а это нестабильная конструкция, ее трудно администрировать — при любом внешнем изменении все снова разрушится», — резюмирует Костин.