К 2023 году в Евросоюзе начнет действовать углеродный налог — протекционизм в «обертке» из экологических лозунгов. Пока неизвестно, когда и в каком объеме в ЕС экспорт углеводородов могут обложить налогом, однако уже ясно, что следует к этому подготовиться.
Европарламент проголосовал за введение углеродного налога на товары, импортируемые в ЕС из стран с низкими стандартами сокращения выбросов углекислого газа. За принятие соответствующей резолюции проголосовало 444 евродепутата, против — 44, воздержался — 181. Теперь дело за Еврокомиссией (ЕК), которая во 2 квартале этого года должна внести свои предложения по формату введения углеродного налога, запланированного не позднее 1 января 2023 года.
Официально такой налог, он же механизм пограничной углеродной корректировки (Carbon Border Adjustment Mechanism — CBAM), считается частью программы «зеленой сделки» — документа, предложенного Еврокомиссией еще в 2019 году и пополняющегося на протяжении всего 2020 года дополнительными пунктами и доработками. Его цель — сделать Евросоюз углеродно нейтральным к 2050 году.
Различные положения «зеленой сделки» затрагивают преимущественно внутреннюю политику стран ЕС. Однако CBAM — это уже несколько другой уровень. Он объективно ударит по интересам производителей разного рода продукции и поставщиков сырья, которые находятся за пределами Европейского союза. «CBAM должен охватывать энергетический сектор и энергоемкие промышленные отрасли: производство цемента, стали, алюминия, бумаги, стекла, химикатов, удобрений и нефтепереработку», — говорится в документе Европарламента.
Пока что не сообщается, сколько экспортеры ЕС должны будут платить за одну тонну выбросов СО2, произведенных в ходе создания продаваемой в Евросоюз продукции. Этот вопрос будет решаться Еврокомиссией до 2023 года.
Ранее предполагалось, что в рамках одного из сценариев цена за одну тонну выбросов углекислого газа может составить около €30. Зато, как пишет Euronews, в Еврокомиссии уже подсчитано, что доходы бюджета ЕС от углеродного налога составят от €5 млрд до €14 млрд ежегодно.
По сути, углеродный налог Евросоюза — это протекционизм, до которого далеко даже бывшему главе США Дональду Трампу с его вводом в 2018 году пошлин на импорт в Америку стали (25%) и алюминия (10%). CBAM не просто сделает для Евросоюза продукцию и сырье иностранных компаний менее конкурентоспособными (за счет уплаты нового налога при экспорте в ЕС) по сравнению с товарами европейских предприятий. CBAM, как утверждают сами же депутаты Европарламента, усложнит европейским компаниям перенос производства в страны, не входящие в ЕС, с менее строгими климатическими правилами. Политики в ЕС даже окрестили этот процесс «предотвращением утечки СО2», главный принцип которого — якобы не позволить корпорациям создавать продукцию с большим углеродным следом за счет постройки и эксплуатации заводов в странах третьего мира, где за эти выбросы не заставляют платить штрафы.
Однако «предотвращение утечки СО2» вряд ли покажется благородной задачей по очищению воздуха на планете, если мы посмотрим на один весьма важный факт. «Европарламентарии, прислушавшись к просьбам европейских сталелитейных, химических, цементных и минеральных компаний (производящих наибольшее количество выбросов СО2), решили оставить бесплатные разрешения на выбросы для тяжелой промышленности», — пишет EUobserver.
Выходит, заводы в пределах Евросоюза нужно удержать любой ценой, а вот про выбрасываемые ими объемы СО2, можно и временно забыть, игнорируя главные принципы «зеленой сделки».
Опыт последних лет подсказывает, что предоставление льгот и даже нулевых ставок углеродного налога на инвестиции якобы для модернизации энергоемких компаний ни к чему не привело. Хуже того, в отчете Европейской аудиторской палаты за 2020 год говорится, что с 2013 по 2018 год более 479 миллионов надбавок — разрешений на выбросы сверх допустимой нормы (в документе не сообщается общая сумма таких льгот) — были распределены между компаниями из 8 стран ЕС, энергетика которых зависела от угля. Однако в 2020 году стало понятно, что такие льготы в энергетический сектор нуждаются в доработке, поскольку многие компании (преимущественно в Чехии, Румынии, Болгарии и Польше) просто использовали освободившиеся средства для улучшения существующих электростанций, работающих на буром и каменном угле.
На сайте Еврокомиссии также говорится, что с 2013 по 2020 год только 57% от общей суммы разрешений на выбросы сверх допустимой нормы выставлялось на аукцион для европейских предприятий. Компании должны были покупать эти разрешения, по сути, расплачиваясь за загрязнение атмосферы. При этом остальные 43% надбавок выдавались бесплатно — преимущественно авиакомпаниям и предприятиям обрабатывающей промышленности.
Будет ли Еврокомиссия исправлять эту «досадную оплошность», которая длилась годами, или оставит без изменений положения углеродного налога о бесплатных квотах на СО2 для предприятий ЕС? Ситуация станет проясняться только ближе к концу 2023 года.
Очевидно, что этот вопрос крайне важен для компаний из РФ. В 2019 году на страны ЕС пришлось около 42% российского экспорта (по данным Организации экономического сотрудничества и развития). Если учитывать объем углеродного следа российских товаров и сырья, то РФ находится на втором месте после Китая по экспорту CO2 в ЕС: в среднем около 150–200 млн т ежегодно.
В тексте, опубликованном Европейским парламентом, сказано, что «CBAM должен охватывать весь импорт продуктов и товаров ЕС, подпадающих под действие Системы торговли выбросами Европейского союза (EU ETS)». При этом в Еврокомиссии пока не сообщают, включат ли в этот список импорт нефти и газа. На сайте ЕК лишь говорится, что «к июню 2021 года комиссия представит законодательные предложения по расширению полномочий EU ETS на различные сферы деятельности».
В беседе с «НиК» замдиректора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев рассказал, что на экспертном уровне пока прогнозируют возможное применение CBAM к импорту нефти и газа (включая российские поставки) лишь к 2025 году. Но Белогорьев уверен, что конкурентоспособность и объем экспорта российских энергоносителей не должны существенно пострадать.
«Если мы говорим о цене на квоты по выбросам СО2 в ЕС в размере €30 за 1 т, то я не думаю, что потери российских экспортеров углеводородов будут принципиально выше, чем у других стран. Пока речь идет только о том, что снизится экспортная маржа (пока не ясно насколько, ведь в ЕК не определились с размером налога). Скорее всего, России придется вводить внутреннюю торговлю квотами, чтобы перенести механизм уплаты за выбросы СО2 с Евросоюза на свою территорию.
До сих пор вопрос организации торговли квотами на выбросы в РФ „спускался на тормозах“, но возможное введение углеродного налога в ЕС на нефть и газ в 2025 году может теперь „подтолкнуть“ этот процесс»,
— поделился мнением Алексей Белогорьев.
Он также подчеркнул, что ЕС медлит с принятием CBAM потому, что проблема унифицированного метода подсчета выбросов СО2 до сих пор так и не решена. Большинство методов подсчета в разных государствах крайне непрозрачны. К сожалению, Россия стоит далеко не в первых рядах среди стран, которые этим вопросом сейчас занимаются. РФ, констатирует эксперт, ни в коем случае нельзя пренебрегать международным сотрудничеством, в ходе которого будут определяться правила и методы подсчета выбросов СО2.
Нужно добавить, что в России, в отличие от Китая, Швейцарии, Норвегии и даже Южной Кореи, нет договоренности по синхронизации с европейской ETS. Впрочем, РФ попросту не с чем синхронизировать Систему торговли выбросами Европейского союза, в стране отсутствует подобный механизм. Россия отстает от своего рода тренда — создания торговой площадки выбросами СО2, которая в будущем может сыграть роль важного инструмента в международной торговле с ЕС.
Напомним, по состоянию на апрель 2020 года в мире (по данным МЭА) уже насчитывалось 23 системы торговли выбросами СО2, охватывающие около 9% глобальных выбросов углекислого газа.
| Масштаб системы торговли выбросами | Регион/страна/город |
| Наднациональная | Система торговли выбросами Европейского союза (ЕС ETS) |
| Национальные | Казахстан, Корея, Мексика, Новая Зеландия, Швейцария |
| Региональные, провинциальные или система на государственном уровне | Альберта, Калифорния, Фуцзянь, Гуандунь, Хубэй, Массачусетс, Новая Шотландия, Квебек, Региональная инициатива по парниковым газам (RGGI) в США, Федеральная система ценообразования на основе выпуска продукции (OBPS) в Канаде |
| Городские | Пекин, Чунцин, Сайтам, Шанхай, Шэньчжэнь, Тяньцзинь, Токио |
Есть еще одна проблема, которую России предстоит решать, если говорить о поставках нефти или газа на европейский рынок после 2025 года. Речь идет об официальной оценке объема и сертификации выбросов СО2, которые будут признавать европейские покупатели. Недавно «Газпром» отправил в Великобританию (для Shell) партию «зеленого» СПГ (ставшего таковым за счет денежных компенсаций за выбросы СО2). При этом чтобы получить сертификат, обосновывающий размер компенсаций, «Газпром» вынужден был прибегнуть к услугам компаний Verra и CCBA, штаб-квартиры которых расположены в Вашингтоне. Очевидно, что в будущем, когда российский экспорт углеводородов попадет под действие CBAM, для РФ было бы предпочтительнее самостоятельно определять объем углеродного следа и размер компенсаций за него при добыче, обработке и транспортировке нефтепродуктов в ЕС.
Российским поставщикам энергоносителей не стоит надеяться, что правила ВТО, в которой РФ состоит с 2012 года, гарантировано защитят их экспорт от CBAM в будущем. Как отметила в комментарии для «НиК» заместитель руководителя ИАЦ «Альпари» Наталья Мильчакова, правила ВТО давно перестали работать или работают в каких-либо мелких частных случаях. Формально конфликт углеродного налога ЕС с положениями ВТО будет, но мировой экспорт углеводородов, по сути, давно был выведен из-под ограничений организации и живет своей независимой жизнью.
«Формально торговые ограничения, вводимые одними странами против других, противоречат правилам Всемирной торговой организации, но фактически они действуют. Взять хотя бы „торговые войны“, инициированные США.
ВТО на сегодняшний день является абсолютно формальной организацией, с которой не считаются политики отдельных стран и прежде всего на Западе.
Максимум на что будут способны экспортеры углеводородов в ЕС — предоставить доказательства, что их продукция не представляет экологической опасности для европейских потребителей», — уверена эксперт.
В документе, принятом Европейским парламентом, многократно говорится о том, что углеродный налог не должен входить в конфликт с правилами ВТО, однако кроме расплывчатых фраз о «международном сотрудничестве и диалоге» нигде не говорится, как именно будет достигнут компромисс.
Зато на практике мы видим, как принципы и правила ВТО спокойно игнорируются Европой. В 2019 году Россия выполнила все взятые на себя обязательства при вступлении в эту организацию, снизив импортные пошлины на товары. Но к этому времени в ЕС уже ввели Третий энергетический пакет, который, по мнению многих экспертов, был направлен именно против «Северного потока-2». Кстати, трубопровод, по которому в Европу поступает азербайджанский газ, под действие законодательных актов этого энергопакета почему-то не попал.
Да, Третейская группа Всемирной торговой организации признала правоту России по ряду пунктов в ее споре с Евросоюзом о правомерности Третьего энергопакета ЕС. Однако с 2019 года США, которые также не слишком рьяно соблюдают правила ВТО, вводя пошлины на свой импорт стали и алюминия, блокируют назначение новых судей апелляционного органа этой организации. В феврале 2021 года на заседании Органа по разрешению споров американская делегация вновь отказалась поддержать начало отбора кандидатов на семь вакантных судейских мест.
В итоге апелляционная инстанция ВТО не работоспособна уже более года, а решение этой организации по спору между РФ и ЕС, которое выиграла Россия, остается в подвешенном состоянии. Это наглядно показывает, что помощи от ВТО ни российским экспортерам углеводородов, ни даже их конкурентам на европейском рынке энергоносителей рассчитывать не стоит.
Илья Круглей