(Продолжение. Начало см. 10.07.2019)
В нефтегазовом комплексе Казахстана, в отличие от России, сектор международных проектов контролирует запасы нефти в разы больше, чем казахские предприятия. Так Национальная компания «КазМунайГаз» (КМГ) управляет в общей сложности только 15% в трех крупнейших нефтяных проектах Казахстана: Тенгизском, Карачаганакском и Кашаганском. А на них приходятся порядка 70% всех запасов «черного золота» страны. КМГ без учета долей в совместных предприятиях находится лишь на четвертом месте в стране по добыче нефти.
При таком разделе нефтяных сокровищ падение мировых цен на углеводороды и сокращение экспортных доходов РК крайне болезненно ударило по курсу национальной валюты, доходам населения и финансовым возможностям Казахстана.
Чтобы компенсировать потери государственного бюджета официальный Нур-Султан готовит проведение IPO «КазМунайГаза» в 2020 г. На продажу будут выставлены 25% акций, за которые правительство надеется получить $3-5 млрд. Такая схема, с одной стороны, позволит властям получить деньги от второй приватизации «нефтянки» после первой распродажи в 1990-х гг., сохранив административный контроль над нацкомпанией.
По плану казахских властей, повысить ценность акций КМГ должно предварительное привлечение стратегического инвестора. Для этого в мае 2019 г. «КазМунайГаз» подписал Меморандум о взаимопонимании с BP. Детали документа не разглашаются, в официальном пресс-релизе говорится лишь, что стороны «договорились изучить имеющиеся технические данные, существующие активы КМГ и третьих сторон. Компании также намерены рассмотреть возможность дальнейшего сотрудничества». Но понятно, что активы КМГ вряд ли будут изучаться только с познавательной целью. И соглашение о покупке акций КМГ и ВР планируют подписать до конца 2019 г., сообщают источники в Нур-Султане.
Это не первая попытка Казахстана продать пакет КМГ.
В марте 2018 г. Bloomberg распространил информацию, что холдинг «Самрук-Казына» (ему принадлежит КМГ) ищет партнера, готового купить часть акций нацкомпании.
Тогда предложение было сделано Shell, неформальному лидеру Кашаганского проекта, имеющему планы совместного с «КМГ» освоения других морских месторождений.
Но в сентябре 2018 г., Bloomberg сообщил, что Shell отказалась от покупки из-за опасений чрезмерной подконтрольности КМГ Тимуру Кулибаеву, влиятельному зятю бывшего президента Нурсултана Назарбаева. Компания испугалась вовлеченности в политические интриги и соперничество казахских групп влияния (в последние годы остающийся лояльным Кулибаев, по личным причинам не входит в окружение Назарбаева, развивая автономную бизнес-империю, поэтому конфликт интересов был возможен).
Что изменилось с того времени? В ноябре 2018 г. председателем правления «КМГ» стал Алик Айдарбаев. Он не только профессиональный нефтяник, но и представитель казахского рода Шапрашты в родоплеменной структуре казахского общества.
Шапрашты — род Назарбаева, который, уйдя с поста в феврале 2019 г., остался самым влиятельным политиком в Казахстане.
И в немалой степени потому, что перед уходом расставил большое число шапраштинцев на руководящие посты в государстве — от КМГ и «Самрук-Казына» до генерального прокурора, Совета безопасности, госбезопасности и т. д.
Родовая солидарность в казахском, быстро архаизирующемся обществе, создает не менее сильную и основополагающую связь, чем семейные отношения в российском.
Теперь КМГ, его будущая приватизация и деятельность является «родовым» проектом Назарбаева, и ВР, скорее всего, уповает на этот фактор, перешагивая через риски, которые остановили Shell.
Между тем сам факт опасений сотрудничества с влиятельными и амбициозными местными партнерами в Казахстане даже со стороны такой гигантской компании, как Shell, показывает, что РК не безоблачное место для инвесторов. По давлением того же Кулибаева из РК ушла бельгийская Tractable, американская Texaco, некоторые другие компании.
Но сейчас в Казахстане развернулся первый для нефтяной отрасли РК конфликт между иностранными акционерами-инвесторами и их наемным казахским менеджментом.
В изложении алма-атинского информационного агентства «Total Казахстан», история имеет следующий вид. В 2011 г. для инвестиций в нефтяную отрасль РК группа иностранных граждан во главе с неким Хатамом Гасановым создала ТОО «Мұнай Оңтүстік». Вскоре оно приобрело у казахского ТОО «S-Arman Trade System» (SATS) права на проект «Жусалы» в Кызылординской области.
Акционеры «Мұнай Оңтүстік» наняли исполнительным директором компании казахстанца Адиля Бекзатова, учредителя SATS. Через некоторое время тот без ведома собственников подписал дополнительное соглашение с SATS, увеличив сумму продажи «Жусалы» в 3 раза.
Параллельно развивалась другая история. Еще во времена недропользования SATS на участке Жусалы вело эксплуатационное бурение ТОО «Zhanros Drilling» (возглавляет ее Алексей Мылтыбаев, давний партнер Бекзатова). Собственник месторождения сменился, но былой подрядчик продолжал бурить и добывать нефть, которую присваивал. Бекзатов скрывал это от акционеров. Как и то, что от имени «Мұнай Оңтүстік» заключил с «Zhanros Drilling» договор аренды оборудования, которое не оплачивал.
Когда сумма задолженности приблизилась к 100 млн тенге, Мылтыбаев обратился в суд с иском о признании «Мұнай Оңтүстік» банкротом — чтобы в дальнейшем войти в комитет кредиторов и официально получить долги. Претензии от имени SATS предъявил и Бекзатов.
Год назад Специализированный межрайонный экономический суд Алма-Аты признал «Мұнай Оңтүстік» банкротом. Гасанов написал на Бекзатова заявление в полицию, азербайджанца признали потерпевшим, было возбуждено дело. Но следствие идет ни шатко ни валко, не закрывая дело, но и не продвигаясь вперед. Местная правоохранительная система «поддерживает» соотечественников?
Массовая драка на Тенгизе с большими последствиями для нефтесервисного рынка РК, подготовка продажи КМГ, афера казахского менеджмента против иностранных инвесторов — эти разные по характеру события отражают тем не менее общую тенденцию.
Нефтяные возможности в Казахстане еще велики, но уже обнаруживают недостаточность для удовлетворения потребностей и амбиций самых разных слоев: от казахских рабочих и предпринимателей до отраслевого и государственного руководства.
Во всех описанных случаях нехватку доходов и благ казахстанцы стараются восполнить за счет иностранцев.
Достигнутые успехи в применении такой тактики, бесспорно, убеждают местные силы в ее результативности и стратегической перспективности. С другой стороны, остается высокой вероятность того, что мировые цены на углеводороды останутся неустойчивыми, а состояние глобальной экономики, согласно прогнозам, будет близко к рецессии, что станет снижать нефтяные доходы.
Сочетание таких факторов усиливает и разнообразит инвестиционные риски в Казахстане, и, скорее всего, сделает их проявление в виде различных ЧП все более частым.
Сергей Гавричев