За 30 лет правления Нурсултана Назарбаева Казахстан стал одним из мировых лидеров по добыче нефти, вплотную приблизившись к отметке 100 млн т в год — в конце советского периода в Казахской ССР уровень добычи был примерно вчетверо меньше. Пролившийся дождь нефтедолларов отчасти удалось обратить на пользу стране и ее гражданам: по уровню жизни основной массы населения, открытости экономики и вменяемости политической элиты Казахстан существенно превосходит, к примеру, соседний Туркменистан с его газовыми богатствами. Но основные выгоды от превращения нефти в главный локомотив экономики в Казахстане получила правящая группа во главе с Назарбаевым, который сохранил все рычаги влияния.
Отставка Назарбаева с поста президента невольно напомнила эпизод из некогда нашумевшего фильма «Борат» британского режиссера Саши Барона Коэна. Герой этой едкой киносатиры — журналист из Казахстана Борат Согдиев — приезжает в США, чтобы изучить, как устроена местная демократия, и быстро обнаруживает, что его привычки шокируют американцев. Борат решает взять уроки хороших манер, и ему сразу объясняют, что в Америке очень ценят людей с чувством юмора, поэтому дают совет: если хотите пошутить, говорите на полном серьезе, а потом добавляйте — «не очень».
Такое же ощущение оставляет решение 78-летнего Назарбаева досрочно сложить президентские полномочия, объявленное 20 марта. Он сохранил должность пожизненного главы Совета безопасности Казахстана и председателя правящей партии «Нур Отан», ряд статусных позиций и привилегий; старшая дочь Дарига Назарбаева в тот же день стала спикером сената парламента. Вряд ли все это — завершение эпохи, которая началась в 1989 году, когда Нурсултан Абишевич стал первым секретарем ЦК Компартии Казахской ССР.
Если отвлечься от очевидных параллелей с Мустафой Кемалем Ататюрком, «отцом турок», официально закрепленный за Назарбаевым титул «Елбасы» — «отец нации» — во многом отражает то, что до 1991 г. Казахстан никогда не обладал полноценной государственностью. «Борат» приобрел скандальную репутацию, поскольку никакого отношения к реальному Казахстану эта картина не имела («казахстанские» эпизоды снимались на Балканах). Но в некотором смысле это была ожидаемая аберрация: для Запада внезапно появившееся на карте огромное государство (Казахстан занимает по площади 9-е место в мире, немного уступая Аргентине) исходно было абсолютной terra incognita.
Интеграция страны в глобальные связи произошла стремительно и прочно, чего не скажешь о Киргизии, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане, либо просто обреченных географией стать вечной периферией, либо сознательно вставших на путь изоляции. В случае Казахстана, в 2018 г. занявшего в рейтинге Doing Business Всемирного банка 36-ю строчку (сразу за Россией), успешному включению в глобальную экономику способствовали два основных фактора. Первый — все та же география: территория Казахстана, протянувшаяся от юга европейской части России до северо-запада Китая, выступает естественным евразийским мостом. Но эту функцию Казахстан стал осваивать не сразу: знаменитое выступление Назарбаева в МГУ, в котором в публичном пространстве впервые прозвучало словосочетание «Евразийский Союз», состоялось в 1994 г., когда Казахстан уже вполне распробовал свой главный козырь на мировой сцене — нефть.
Существует давнее и небезосновательное мнение, что именно Назарбаев на рубеже 1980-х и 1990-х гг. был самым убежденным сторонником сохранения СССР — его, мол, даже на беловежские переговоры не позвали, чтобы не мешал. Но следует помнить, что еще с брежневских времен республиканское руководство, особенно в Средней Азии, в своих отношениях с союзным центром действовало по золотому принципу колониальных чиновников в Испанской Америке: повинуюсь, но не исполняю. Хорошей иллюстрацией может служить история, как власти Казахстана еще при существовании СССР установили контроль над нефтяными активами. Этот же сюжет дает понимание, каким образом казахстанская нефть оказалась под контролем президентского клана.
Первое знакомство Назарбаева с нефтяной индустрией состоялось в начале 1980-х гг., когда он занимал пост секретаря ЦК Компартии Казахстана по промышленности.
Последнюю точку в перехвате контроля над нефтяными активами поставили через несколько дней после августовского путча 1991 г. указом Назарбаева (уже президента) о переходе организаций союзного подчинения в ведение правительства Казахской ССР. Теперь вопрос присутствия Казахстана в СССР имел уже исключительно формальный характер, тем более что интерес к разработке казахстанской нефти обозначили США.
План привлечь к разработке Тенгиза Chevron родился у руководства СССР, но на волне «парада суверенитетов» к переговорам в 1990 г. подключился Назарбаев, перехвативший инициативу у Михаила Горбачева. С американской стороны ключевым переговорщиком выступал бизнесмен Джеймс Гиффен, в дальнейшем ставший главным фигурантом скандала «Казахгейт». В 2003 г. американские власти предъявили ему обвинение в подкупе Назарбаева для обеспечения крупных нефтяных контрактов конкретным компаниям, но дело фактически было спущено на тормозах.
Днем рождения современной нефтяной промышленности страны можно считать 6 апреля 1993 г., основание компании «Тенгизшевройл», в которой Казахстан оказался миноритарием. Национальной нефтегазовой компании «КазМунайГаз» принадлежит 20%, контролирующие акционеры — американцы (50% у Chevron и 25% у ExxonMobil). Такая структура дает исчерпывающее представление, в каком статусе Казахстан входил в глобальную экономику. Похоже устроены и другие международные проекты на территории Казахстана. Так, в разработке самого перспективного Кашаганского месторождения участвует ExxonMobil, Total, Royal Dutch Shell, Eni — на долю Казахстана остается менее 17%. Еще меньше — порядка 10% — Казахстану принадлежит в проекте «Карачаганак».
Но даже чтобы стать сырьевой периферией глобальной экономики, природных ресурсов мало — необходим налаженный внутренний контроль. Основой системы стали семейно-клановые связи, пронизывающие общество. Руководство СССР прирезало Казахстану обширные пространства Юго-Западной Сибири и организовало массовую миграцию на целинные земли, в результате чего уже в 1970 г. большинство населения Казахстана составляли русские и украинцы. Но не смогло ничего сделать с традиционным разделением казахов на так называемые жузы (Старший, Средний и Младший) — племенные объединения, во многом определяющие социальные отношения сегодняшнего Казахстана.
Первоначально для Назарбаева, выходца из Старшего жуза, исконные земли которого находятся на юге Казахстана, было крайне важно заручиться поддержкой влиятельных представителей Младшего жуза, исторически сформировавшегося на западе страны. Из Младшего жуза происходило много нефтяников; ключевую роль в переговорах с американцами сыграл уроженец Атырауской (Гурьевской) области Толеген Жукеев, инструктор социально-экономического отдела ЦК Компартии Казахстана, выпускник Азербайджанского института нефти и химии. К Младшему жузу принадлежал влиятельный уроженец нефтяной столицы Казахстана Атырау (Гурьева) Нурлан Балгимбаев, в 1990-х гг. министр нефтяной и газовой промышленности, премьер-министр и президент национальной нефтегазовой компании «Казахойл».
После подписания соглашения по Тенгизу, а спустя 2 года и по Карачаганаку (консорциум из British Gas, итальянской Eni, Chevron Texaco и ЛУКОЙЛа) потребность в Младшем жузе становилась все меньше. Балгимбаев после слияния «Казахойла» и компании «Транспорт нефти и газа» в «КазМунайГаз» в 2002 г. был отправлен в отставку, а Жукеев еще раньше перешел в оппозицию. В начале 1990-х гг. он сформировал клан, захвативший командные посты в казахстанской нефтегазовой промышленности.
При отсутствии у президента Казахстана сыновей выдвинулись зятья.
Рахат Алиев, супруг Дариги, был одним из учредителей казахстанско-голландского АБН АМРО Банка, участвовавшего в финансировании крупных проектов в нефтегазе, и, по некоторым сведениям, бенефициаром индонезийской Central Asia Petroleum, купившей казахстанскую добывающую компанию «Мангистаумунайгаз». Его карьере положила конец ссора с Назарбаевым — Алиев покинул Казахстан, был арестован в Австрии и в 2015 г. при странных обстоятельствах умер в тюрьме, дожидаясь экстрадиции. Тимур Кулибаев, муж младшей дочери президента Казахстана Динары Назарбаевой, с середины 1990-х гг. занимал должности вице-президента по экономике и финансам национальной нефтегазовой компании «Казахойл», президента национальной компании «КазТрансОйл», гендиректора национальной компании «Транспорт нефти и газа», первого вице-президента АО «КазМунайГаз» и т. д.
В 2018 г. Forbes назвал Тимура и Динару богатейшими людьми в Казахстане с совокупным состоянием $6,4 млрд. Пятью годами ранее Forbes оценивал его в $2,6 млрд (4-5-е место среди казахстанских миллиардеров). В принципе, это все, что надо знать о роли семьи Назарбаева в экономике и нефтегазовой отрасли, чтобы не вдаваться в длинное перечисление других родственников и представителей окружения Елбасы, получивших долю в углеводородных богатствах Казахстана. Уход Назарбаева с поста президента состоялся в момент, когда созданный им клан достиг громадной концентрации богатств.
Еще один примечательный факт: в конце 2017 г., когда разговор о транзите власти в Казахстане шел полным ходом, председателем правления Фонда национального благосостояния «Самрук-Қазына», контролирующего «КазМунайГаз» и другие стратегические активы на сумму более $74 млрд, стал Ахметжан Есимов — племянник Назарбаева.
Фигура новоиспеченного президента Казахстана, бывшего министра иностранных дел Касым-Жомара Токаева также не оставляет сомнений, что основной принцип казахстанской государственности — сращивание власти и собственности до полной неразличимости — будет неприкосновенен. Представитель Старшего жуза, Токаев — один из самых верных сторонников Назарбаева, входящий в его ближний круг еще с 1990-х гг., и вряд ли он что-либо будет существенно менять как минимум при жизни Елбасы.
Продолжение следует
Николай Проценко