Развеять миф «Газпрома», созданный им самим

Речь о реформе «Газпрома» заходит не в первый раз. Впервые этот вопрос ставил еще Борис Немцов в свою бытность вице-премьером, в том числе курировавшим нефтегазовую отрасль в конце 90-х гг. (в 1997-1998 – прим. «НиК»). Но тогда Черномырдин, с учетом его особого отношения к «Газпрому», эту реформу заблокировал. Кроме того, в целом лоббистские возможности «Газпрома» оказались выше, чем были на то время у «младореформаторов».

Конечно, было бы рационально – и с точки зрения экспорта, и с точки зрения транспорта газа – попытаться создать конкуренцию в этой специфической сфере.

Другое дело, что, скорее всего, эта реформа должна была пойти по пути, похожем на реформу РАО ЕЭС, когда добыча производится разными компаниями, в том числе это могут быть и частные компании (как НОВАТЭК и др.), и полугосударственные (как «Газпром нефть», «Роснефть»), которые, кстати, и лоббируют в значительной степени эти изменения.

При этом сама газотранспортная сеть может оставаться в государственном управлении, что не отменяет возможность строительства альтернативных транспортных потоков.

Но, впрочем, это отчасти потеряло свою актуальность в связи с развитием отрасли сжиженного природного газа. С учетом новых технологий добычи газа США стали крупным производителем и активно навязывают свой газ Европе. Так что газ все больше «отрывается» от трубы, и трубопроводная инфраструктура, конечно, стала менее актуальной. Тем не менее у нее остается потенциал.

О едином «экспортном окне»

Экспорт и транспортировка газа – это разные истории. С учетом того, как устроена газотранспортная система в рамках существующей структуры, наверное, она может остаться в государственной собственности.

Другой вопрос – кто пользуется этой газотранспортной системой. В этой части доступ должен быть равным для всех участников газового рынка.

А сейчас «Газпром» владеет инфраструктурой монопольно и пускает в свои сети другие компании лишь тогда, когда считает это для себя выгодным, удобным и так далее.

Все прежние «младореформаторы» как раз настаивали на том, что эту монополию надо прекратить. То есть, например, по трубе, идущей сегодня в Польшу или в дальнейшем в новые ветки «Северного потока», надо разрешить транспортировать свой газ любому экспортеру. В этом был замысел реформы. Соответственно, оператору ГТС нужно будет платить за транспортировку.

Структурный передел?

Безусловно, если такая реформа будет доведена до конца, то это будет отвечать прежде всего интересам альтернативных производителей газа. Российских потребителей напрямую это никак не затрагивает, поскольку речь идет о выводе из монополии магистральных газопроводов – тех, которые нацелены на экспорт.

Внутренний рынок газа – это отдельный вопрос, который, наверное, решается проще. Сейчас главная структура по снабжению российских регионов – «Межрегионгаз».

Будут ли активно развиваться альтернативные системы газоснабжения – это вопрос. Я полагаю, что им тоже нужно дать доступ.

Следующий шаг – это собственно газораспределительные сети, которые, условно говоря, доводят газовую трубу до каждого дома. По-хорошему, демонополизировать газовую отрасль можно на любом уровне.

Запасайтесь попкорном

Какова вероятность исполнения реформы по Кудрину? Скажу вам честно: я не знаю. Но ситуация, конечно, сильно поменялась по сравнению с 1990-ми гг. С одной стороны, «Газпром» действительно крупный налогоплательщик. При этом и самой компанией, и властями был создан миф «Газпрома» как символа национального величия, или дословно, как звучало в рекламе самой монополии, «национального достояния».

Понятно, что «Газпром» все годы, еще с советских времен, использовался как инструмент политического давления. Например, на ту же Украину, страны Прибалтики, Польшу, Германию и так далее. Соответственно, с учетом своего влияния «Газпром» всегда претендовал на особое положение и особую роль в принятии определенных государственных решений.

Пока эти «рычаги» по-прежнему работают, даже на фоне развития сектора СПГ: газоснабжение Европы и стран бывшего СССР пока осуществляется преимущественно по трубам.

Но, с другой стороны, подросло новое поколение лоббистов и игроков в высших эшелонах власти. Так что наблюдателям этого противостояния стоит, что называется, «запасаться попкорном».

Но я уверен, что в принципе газовый рынок у нас никогда не станет абсолютно свободным, как, например, рынок туристических услуг. Политическая компонента в газовой отрасли еще долгое время будет оставаться довлеющей. Вопрос лишь в том, будет ли это доминирование обеспечиваться одним «Газпромом» или к нему добавятся, условно говоря, еще три производителя.

Андрей Нечаев,

доктор экономических наук, министр экономики РФ в 1992-1993 гг.