Александр Разуваев: Нефть по $70 устраивает всех

Осень 2018 года сулит мировой экономике большие геополитические потрясения. Проблемы сирийского урегулирования, санкции США в отношении иранского нефтяного экспорта, торговые войны, а также возможное IPO крупнейшей нефтяной компании мира Saudi Aramco не могут пройти незамеченными и для нефтяного рынка. О том, что ждать в ближайшее время российской нефтегазовой отрасли, портал «Нефть и Капитал» расспросил Что ждать в ближайшее время российской нефтегазовой отрасли, «НиК» спросил руководителя ИАЦ «Альпари» Александра Разуваева.

«НиК»: Некоторое время назад началось массовое обесценивание валют развивающихся стран, в том числе и нефтяных. Что это значит для мировой нефтегазовой отрасли?

— На самом деле, это очень хорошо для бюджета нефтяных стран. В качестве примера можно взять Россию — дешевый рубль, дорогая нефть. Бюджет на этот год был запланирован дефицитным, однако поправки, принятые к нему летом, уже свидетельствуют о профиците. Если курс российской валюты будет в районе 60-67 руб. за доллар, а нефть Urals примерно $72 за баррель, то до конца года дополнительные доходы бюджета России составят более 2,5 трлн руб. Это хороший показатель.

Для падения национальных валют есть разные причины, в том числе и политические. Например, падение национальных валют России и Турции можно объяснить именно политикой. Однако главная фундаментальная причина, благодаря которой обесцениваются национальные валюты, — повышение процентной ставки Федеральной резервной системы США (ФРС США — прим. «НиК»). Это плохо для всех ценных бумаг и валют. С этим надо как-то жить. Экономики крупных, не зависящих только от нефти стран могут нормально развиваться и в таких условиях. В качестве яркого примера опять же можно привести Россию и Турцию.

«НиК»: А как Вы охарактеризуете ситуацию в Венесуэле?

— По отношению к этой стране действует очень жесткий санкционный режим США. Не стоит забывать и о том, что в Венесуэле проведен социалистический эксперимент. И сейчас там очень плохая криминальная ситуация. Вообще, для Латинской Америки это большая проблема, которую в свое время смог решить только очень жесткими методами Пиночет. В нынешних реалиях в такой экономике, как Венесуэла, очень сложно заниматься бизнесом и просто жить.

«НиК»: Не секрет, что ряд западных крупных нефтяных компаний так или иначе остались в России. Ожидаете ли Вы расширения их присутствия или наоборот?

— Хорошо, что они остались. Экономика не должна уступать политике. Но я думаю, что пока не будет никакого движения. Может, в будущем, когда санкции снимут или они серьезно ослабнут, российские и западные компании станут вместе бурить Арктику. Можно ожидать и увеличения их присутствия на Каспии. Недавний визит в Россию президента Азербайджана Ильхама Алиева показал, что Баку и Москва собираются вместе работать над различными нефтяными проектами. Но в будущем стоит ожидать, что свои доли в каспийских проектах получат и западные компании. Однако пока это все упирается в политику, так как геополитическая ситуация очень напряженная и далека от разрешения.

«НиК»: Была информация, что Россия, как ни странно, стала крупнейшим инвестором на Украине. Затронуло ли это нефтянку?

— Россией туда вложено порядка $436 млн, это небольшая сумма даже для Украины. И эти инвестиции не касаются нефтяного сектора. Вообще, важнейшим моментом плана экономической модернизации, который был официально предложен Украине со стороны Евросоюза, является создание производств, завязанных на рынок ЕС. А для этого Украина должна получать порядка €20 млрд иностранных инвестиций в год. Кстати, подобная перестройка экономик проводилась в Польше, Турции и Прибалтике. В Польше и Турции в целом получилось, в Прибалтике, возможно из-за их быстрого перехода на евро, план не сработал. Тем не менее пока Киев за 6 месяцев 2018 г. получил только $1,3 млрд. Даже если он получит еще столько же, в сумме получится $2,6 млрд — это 10% от того, что им нужно. Это свидетельствует прежде всего о том, что, по мнению европейского бизнеса, риски инвестиций в Украину очень велики именно из-за политических моментов.

В России в основном показывают на Восток Украины, но и Венгрия смотрит на свой кусочек, где живут венгры, а Польша — на Львов. И непонятно, что будет. Есть точка зрения, что следующим президентом будет Тимошенко. Но в любом случае инвесторы опасаются вкладывать деньги в эту страну. Для них даже выгоднее инвестировать в Белоруссию. Там жесткие правила игры, есть один президент, с которым, правда, трудно договориться, но если это сделаешь, можно спокойно вести свой бизнес.

«НиК»: Экспорт нефти из Ирана сокращается. Что будет со стоимостью черного золота после введения американских санкций в отношении иранского нефтяного экспорта? Смогут ли США полностью перекрыть экспорт нефти из этой страны?

— «Серый» экспорт нефти из Ирана был всегда, и цены это поддержат. В то, что Иран в ответ может начать боевые действия, я не верю. Поэтому «серый» экспорт так и останется, может быть, частично он даже пойдет через Россию.

Санкции в отношении иранской нефти дадут некоторый плюс к цене, но мне кажется, что нынешняя стоимость черного золота устраивает всех. Заложено повышение ставки ФРС США и ОПЕК+ с увеличением добычи, поэтому цены находятся в некотором равновесии.

«НиК»: То есть Саудовская Аравия все же договорилась с США о стоимости нефти?

— Мне кажется, все договорились. Надо добавить и то, что ближневосточные страны после распада СССР Москву не очень уважали. Из Афганистана вышли, в Чечне вначале вообще не получилось. После участия в Сирии Россия начала завоевывать уважение стран этого региона.

«НиК»: Пойдет ли Саудовская Аравия на IPO Saudi Aramco в этом году или следующем?

— По моему мнению, было бы хорошо. После продажи 5% всегда можно продать еще 5, вплоть до контрольного пакета. Но пока компания не вышла на IPO, она может оставаться непрозрачной. Кроме того, чтобы выйти на IPO, она должна дать данные по запасам. Те данные, что сейчас известны, очень старые, 80-х годов прошлого века. Представители Saudi Aramco сами говорят, что на нее не надо ориентироваться, мы дадим перед IPO цифру по запасам современную. Но пока никто новых данных по запасам не видел и никто не знает, сколько там реально нефти. По закону вся нефть Саудовской Аравии принадлежит королю. У российских компаний есть доказанные запасы, подтвержденные международным аудитом, а с Saudi Aramco все непонятно.

Можно лишь заметить, что Саудовская Аравия пыталась играть доминирующую роль на Ближнем Востоке, но все понимают, что Иран в военном плане намного сильнее. Много денег еще не означает сильную армию и сильное политическое влияние.

«НиК»: Данные по запасам Saudi Aramco могли бы повлиять на стоимость нефти?

— Поскольку нынешняя цифра с 1980-х годов, новая может сильно отличатся. К тому же Ближний Восток — это регион, в котором постоянно идет добыча. Конечно, новая цифра могла бы сильно повлиять на рынок.

«НиК»: Ожидаете ли вы роста сланцевой добычи в США? Этот сектор нефтедобычи находится в лучшем финансовом состоянии, чем прежде?

— Цена на нефть сейчас достаточно комфортная, в том числе и для сланцевых компаний США. Однако есть мнение, что очень большой объем «плохих» долгов в американской экономике у компаний нефинансового сектора, в том числе и нефтяников. Пока сланцевые компании рефинансируются, но с повышением ставки ФРС происходит рост стоимости обслуживания долга. Поэтому вполне возможно, что повышение ставки спровоцирует кризис для этих компаний. Но это касается всего реального сектора американской экономики. Кроме того, Дональд Трамп в целом не очень предсказуемый политик.

«НиК»: Произойдут ли какие-то изменения политики США в отношении нефтяного рынка после выборов в Конгресс?

— Не думаю. Мы можем делать ставки на то, досидит ли Трамп до конца своего срока, потому что он не очень адекватный президент США, по крайней мере в вопросах экономики. Например, в одном из своих последних заявлений он сказал, что США хотят выйти из ВТО. При этом Соединенные Штаты — второй экспортер в мире. Если они это сделают, им придется со своими основными торговыми партнерами — ЕС и Китаем — договариваться отдельно. В этом случае глобальная экономика начинает разрушаться мгновенно. Американцы после Второй мировой войны выстраивали систему глобальной экономики именно под себя, грамотно и обычно мягко, а тут пришел президент, который решил все это разрушить в силу своего понимания мира.

«НиК»: Могут ли антироссийские санкции повлиять на возможности РФ по экспорту углеводородного сырья?

— Нет, не могут. И с нефтью, и с газом все будет нормально.

«Северный поток — 2» и «Турецкий поток» будут работать. Более того, я думаю, что вне всякой политики не будет транзита через Украину. В этой стране очень большой износ ГТС, риск техногенной катастрофы очень высок.

Хотя считается, что останется небольшой транзит — 10 млрд куб. м. Но если у тебя угроза разрушения газотранспортной системы, вряд ли кто-то захочет пойти на такой риск.

«НиК»: Что ждет российский внутренний рынок нефтепродуктов, если осенью мировые цены на нефть еще вырастут? Есть мнение, что с рынка уйдут независимые компании, владеющие НПЗ и АЗС.

— Я эти разговоры слышу, сколько живу. Нефть была за $100 за баррель очень долго, и был сильный рубль. Сейчас рубль в любом случае слабый, но я думаю, что принципиально ничего не изменится. Просто крупные нефтяные компании получат дополнительный рост прибыли. «Роснефть» дивиденды увеличила в 4 раза, и, скорее всего, по итогам года они заплатят за второе полугодии больше, чем за первое. Слабый рубль и дорогая нефть — хорошая прибыль.

«НиК»: Почему растет стоимость бензина? Из-за подорожания нефти или по другим причинам?

— Во-первых, российская экономика вернулась к росту, то есть растет потребление нефтепродуктов. Во-вторых, всегда надо сравнивать внутренний рынок и внешний. Если выгоднее экспортировать, то цены на внутреннем рынке растут. Кроме того, присутствует фактор закрытия НПЗ на модернизацию. Это не видно потребителю, но это серьезный фактор для инвестиций в переработку.

«НиК»: Почему, в то время как независимые региональные АЗС кричат о невыгодности своего бизнеса, иностранные нефтегазовые компании расширяют свои сети АЗС?

— Всю жизнь слышу от региональных банков, что им мешает жить Сбербанк. Понятно, что за сильным игроком стоят инвестиции, но ничего страшного я не вижу. Покричать все любят, это элемент пиара.

«НиК»: Минэнерго РФ на днях сообщило, что считает беспошлинные поставки нефтепродуктов в Белоруссию нецелесообразными. Зачем они туда вообще поставлялись, ведь у Белоруссии есть свои крупные НПЗ?

— Нефтепродукты, которые производили два белорусских НПЗ, Новополоцкий и Мозырский, шли на экспорт. Российское горючее поставлялось для нужд белорусского сельского хозяйства. Мне кажется, сейчас было бы правильно попытаться договориться о доли России в их нефтеперерабатывающих заводах, а Белоруссии отдать долю в добыче. В этом случае белорусские НПЗ получили бы полную загрузку своих мощностей. Для президента Белоруссии Александра Лукашенко это было бы лучше. Но с 1 октября Россия ужесточает условия финансирования этой страны, поскольку Москва не всем довольна в отношениях с Минском, в том числе и в вопросах геополитики. При этом в 2019 г. там будут проходить выборы президента, и я не исключаю развития жесткого сценария на переговорах. Однако в любом случае Россия и Белоруссия придут к согласию.

«НиК»: А что будет с Евразийским экономическим союзом?

— Согласно документам, единый рынок должен быть создан к 2025 г. Однако нефть и газ не самое главное в этом объединении. Главное — это рынок труда, и он фактически уже создан. Кроме того, это единая валюта. Если будет введен алтын как единая валюта для Евразийского союза, то он будет очень похож на российский рубль. Возможно, эта валюта будет более сырьевая, потому что Казахстан сырьевой.

Если ввод единой валюты произойдет, то будет как с евро: сначала безнал, а потом наличные деньги. С другой стороны, ходят слухи, что в России пройдет деноминация 1:100, вернется копейка.

«НиК»: В каком состоянии НПЗ Белоруссии? Если их надо модернизировать, то за чей счет?

— На момент распада СССР они были в хорошем состоянии. Считается, что и сейчас это достаточно современные предприятия. В Белоруссии, в отличие от Украины, сохранены стоящие активы.

«НиК»: Правда ли, что белорусский бензин, дизель и даже авиационный керосин после обострения российско-украинских отношений формируют на украинском рынке порядка 80% предложения?

— Думаю, что так и есть. Украина и Белоруссия имеют общую границу, они торговые партнеры. Более того, от Минска до Киева не так далеко. Тем не менее политические разногласия у них присутствуют. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что еще какое-то время назад в Белоруссии был запрет на обмен гривны. При этом рубль, доллар, евро, польские злотые менять было можно. Поэтому у них достаточно сложные отношения.

«НиК»: Экспорт российского СПГ в страны Азиатско-Тихоокеанского региона в январе – августе 2018 г. вырос на 48,2%, до 15 млрд куб. м. Есть ли у России перспективы расширения поставок сжиженного газа?

— Потенциал для роста российских поставок СПГ присутствует. Более того, «Газпрому», когда он закончит свои мегапроекты «Сила Сибири», «Турецкий поток», «Северный поток — 2», надо будет что-то делать. И он наконец-то займется СПГ.

«НиК»: В каком состоянии сейчас американские СПГ-проекты? Могут ли они составить конкуренцию российскому газу?

— Пока для европейского рынка и для «Газпрома» они вообще не являются угрозой. И не только по цене. Европа понимает, что «Газпром» поставляет энергосырье без каких-то претензий. Трамп же американские поставки СПГ, которые еще и будут дороже, пытается совместить с кучей условий: деньги на НАТО и т. д. США — это такой поставщик, который тебе еще постоянно ставит какие-то условия. Российский «Газпром» этого не делает.

«НиК»: Поменяется ли европейский газовый рынок после разграничения Каспия? Сможет ли туркменский газ дойти до ЕС и будет ли он конкурентоспособным на этом рынке?

— Есть Трансанатолийский газопровод из Азербайджана, но пока никаких рисков для «Газпрома» нет — и с точки зрения поставок в Турцию, и с точки зрения поставок в ЕС. По Туркменистану информация очень обрывочна. Ясно, что там сильнейший экономический кризис. В голод я, конечно, не верю, но экономика у них не в лучшем состоянии. Из-за бедности населения в последние годы там стало нарастать распространение радикального ислама. Напомню, что современный радикальный ислам часто «красный», он внедряется под предлогом социальной справедливости. Поэтому сейчас сложно прогнозировать, что будет и с политической точки зрения в этой стране.

При этом для разработки и обустройства новых газовых месторождений Туркменистана нужны иностранные специалисты и инвестиции, своими силами страна этого сделать не сможет. Однако власти страны иностранцев не пускают, даже «Газпром». Поэтому в обозримом будущем туркменский газ вряд ли дойдет до ЕС.

«НиК»: А если деньги найдутся, он может конкурировать по цене с российским газом?

— Нет. Россия уже поставляет в ЕС около 200 млрд куб.м — это очень много. Я не думаю, что туркменский газ составит реальную конкуренцию. Может быть, если «Газпром» там что-то построит и будет покупать туркменский газ, я в это поверю. Но, опять же, «Газпром» туда надо пустить. Российская компания в свою очередь еще посмотрит, идти ли туда из-за больших рисков.

«НиК»: А Китай имеет крепкие позиции в Туркменистане?

— Там никто не может иметь крепких позиций, потому что власть совершенно непонятная и невменяемая. В Туркменистане нет политической стабильности.

«НиК»: А иранский газ может прийти на европейский рынок?

— Сейчас нет, но в перспективе сможет. В Иране крепкая власть, есть свои инженеры. Если политика ЕС поменяется, через Турцию иранский газ может дойти до Евросоюза. Но для этого Европа должна признать Иран торговым партнером. Европа готова это сделать, но пока она еще находится под сильным влиянием Соединенных Штатов. Тем не менее потихонечку Евросоюз начинает из-под этого влияния выходить. Для ЕС, конечно, лучше иметь много поставщиков газа, а не только Россию. Кроме того, Иран готов приглашать иностранных специалистов. В этой стране добыча углеводородного сырья может существовать отдельно от политики.

Беседовала Екатерина Дейнего