Валерий Полховский: Санкции вряд ли приведут к истерическим распродажам

По грубым подсчетам, около 70% компаний в отечественной нефтегазовой отрасли прибыльны, а порядка 30% – убыточны. Но именно нефтянка продолжает вытягивать экономику России и фондовый рынок из санкционной войны. О том, как российская нефтяная отрасль переживает время санкций и к чему нам готовиться после выборов в США в ноябре 2018 г., «Нефти и Капиталу» рассказал аналитик группы компаний Forex Club Валерий Полховский.

«НиК»: Удачное ли сейчас время для инвестирования в нефтяные бумаги? На короткий период времени, до года, или, наоборот, в долгую, рассчитывая на длительную стратегию?

– Нефтяные бумаги в России – одни из самых стабильных бумаг для долгосрочных инвестиций. Некоторые россияне до сих пор получают дивиденды на акции, полученные ими за ваучеры.

«НиК»: Длительное инвестирование, с вашей точки зрения, – это сколько лет? Один год, два или, может, пять?

– Если говорить о долгосрочном инвестировании, то это примерно 3-4 года. Вероятно, что в этой перспективе «нефтяные» бумаги могут стать хорошим инструментом для вложения средств, так как спрос на нефть растет, несмотря на торговые проблемы между США и Китаем, и вероятен рост цен на нефть до $150.

Вместе с тем в моменте (для краткосрочного инвестирования в бумаги) ситуация, наверное, не самая походящая из-за возможного введения новых американских экономических санкций против России.

«НиК»: Нефтегазовый сектор в РФ достаточно неоднороден. Есть ли откровенно убыточные компании, пусть даже их бумаги не торгуются на рынке? Есть ли уверенные середнячки? Как бы вы определили их общий вес в секторе?

– В российской нефтегазовой отрасли работают две группы компаний.

Это крупные вертикально интегрированные частные нефтяные компании (ВИНК) с полным производственным циклом – от геологоразведки до сбыта нефтепродуктов конечным потребителям. Это ЛУКОЙЛ, «Роснефть», «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз», «Татнефть».

Вторая группа – малые и средние независимые нефтяные компании, такие как, например, «Дулисьма», Иркутская нефтяная компания. Сюда относятся и совместные предприятия, и компании с государственным участием (например, «Зарубежнефть»). Они специализируются исключительно на добыче и продаже нефти. Российские малые компании добывают порядка 4-7% всей нефти в стране. В объемах эксплуатационного бурения их доля составляет порядка 20%. В некоторых регионах их доля больше. Так, например, 20% добычи Татарстана приходится на малые и средние компании. Сегмент малых и средних компаний связан с добычей на тех месторождениях, которые крупным компаниям в силу ряда причин неинтересны из-за низкой маржинальности.

Если говорить об убыточных компаниях, то можно привести в качестве примера ПАО «Газпром спецгазавтотранс», региональную «дочку» «Газпрома», которая закончила 2017 г. с чистым убытком в 297,8 млн руб.

«НиК»: Как отражается на российском секторе соглашение ОПЕК плюс и последние изменения соглашения?

– ОПЕК и ряд не входящих в организацию стран (ОПЕК+) договорились в конце 2016 г. в Вене о сокращении добычи нефти на 1,8 млн баррелей в сутки с уровня октября 2016 г., из которых 300 тыс. приходились на Россию. Договор стартовал с начала 2017 г. и был продлен до конца 2018 г. В июне 2018 г. ОПЕК+ согласовала цель уйти от перевыполнения условий соглашения, которое тогда составляло 47%. На практике это означает увеличение добычи на 1 млн баррелей в сутки, в том числе Россией – примерно на 200 тыс. На заседании министерского кабинета 23 сентября страны ОПЕК+ договорились придерживаться выполнения сделки на 100% и работают над привлечением новых участников к соглашению по уровню добычи нефти. Но, вероятно, в 2019 г. странам ОПЕК+ придется увеличить квоты.

В случае увеличения квот на добычу цены на нефть пойдут вниз, что, конечно, скажется негативно на российском нефтегазовом секторе. По сути дела, решения ОПЕК+ представляют собой некие «качели» – в зависимости от принимаемых решений цена на нефть будет меняться в ту или иную сторону.

«НиК»: Стоит ли покупать бумаги в момент, когда их цена находится на историческом максимуме? Правильно ли мы понимаем, что цена акций нефтяного сектора все же очень высока по сравнению с акциями других отраслей экономики?

– Можно сказать, что в настоящий момент нефтегазовый сектор чувствует себя достаточно уверенно на фоне роста цен на нефть. Его состояние напрямую коррелирует с динамикой цен на черное золото.

Этот сектор смотрится гораздо более уверенно, чем многие другие отрасли экономики, поэтому он интересен для инвестиций. Но, возможно, следует немного подождать отката цен на акции вниз и тогда заходить в них.

Любые акции следует покупать на снижении, а на максимуме надо продавать.

«НиК»: Как себя чувствует наш нефтегазовый сектор с точки зрения всей экономики, с точки зрения прибыльности – текущей и перспективной – и новых попыток обложить нефтянку дополнительными налогами?

– Можно сказать, что российская нефтяная отрасль, несмотря на санкции, введенные еще в 2014 г. после событий на Украине, и снижение мировых цен на нефть, смотрится достаточно неплохо. Более того, наши нефтегазовые компании даже в достаточно тяжелые экономические времена оставались в числе лидеров по прибыли за счет достаточно низкой себестоимости добычи и девальвации рубля.

Дополнительные налоги, конечно, давят на участников отрасли. Но наибольший негативный эффект они имеют для независимых компаний, доля которых в секторе достаточно небольшая.

Так как удельные затраты у небольших независимых компаний выше, чем у ВИНКов, налоговая нагрузка у них съедает порядка 85% выручки, в то время как у крупных вертикально интегрированных компаний – около 60%.

«НиК»: Коррекцию цены на бумаги на информации о возможном введении достаточно жестких санкций, вплоть до запрета на инвестирование средств международных компаний в нефтяной сектор, вы не ожидаете?

– В том случае, если новые санкции против стратегических компаний все же будут введены, это очень сильно ударит по компаниям нефтегазового сектора. Вместе с тем, в силу своего стратегического значения для экономики страны, они наверняка получат поддержку от государства.

Кроме того, самая острая реакция на возможное введение санкций наблюдалась в августе, сейчас истерика на рынке несколько спала.

В ноябре в США пройдут выборы, и вероятно, что разговоры о новых санкциях носят достаточно популистский характер, а после ноября риторика властей США несколько смягчится.

Возможно, в том случае, если санкции все же будут введены в самом жестком виде, это, конечно, приведет к существенной коррекции цены на российские нефтегазовые бумаги, но, во-первых, вряд ли это случится, а во-вторых, вряд ли это снова приведет к истерическим распродажам на рынке.

«НиК»: Какова сейчас политика США в отношении своего сланцевого газа? Как это сейчас – в начале осени 2018 г. – отражается на российском нефтегазовом секторе?

– США опять расширяют добычу сланцевого газа, что грозит переизбытком предложения и падением цен на нефть уже в 2019 г. К этому времени объемы добычи сланцевого газа в США могут вырасти до 1,6-1,8 млрд футов3 в сутки.

Ожидается, что в 2018 г. на полную мощность выйдет терминал Cove Point в Мэриленде, будут запущены производства на Elba Island в Джорджии, а к концу года заработает также первая линия Freeport в Техасе мощностью 0,7 млрд футов3 в сутки.

Вместе с тем американский сланцевый газ по-прежнему очень дорогой – примерно в 1,5 раза дороже российского. Компании, покупающие американский СПГ в Мексиканском заливе, направляют его в регионы, где выше вероятность получить премию, – Латинскую Америку и страны Азии. Завоевать европейский рынок США, по всей видимости, удастся только с помощью политического давления.

Вместе с тем увеличение добычи сланцевого газа в США, конечно, создаст серьезную конкуренцию для России.

«НиК»: Запрет для крупнейших компаний на выход на зарубежный рынок заимствований привел к тому, что они вынуждены размещать облигации на внутреннем рынке. Есть ли примеры постсанкционных размещений, которые вы считаете удачными? Не слишком ли велика сейчас доходность облигаций, даже в условиях санкций и того, что инвесторы пытаются требовать премию к доходности госдолга, который, скажем так, уже недешев?

– Первые запреты против российских компаний на привлечение денег на зарубежных рынках заимствований были введены еще 4 года назад – в результате у этих компаний выросла доля облигаций и рублевого долга. При этом лето 2018 г. оказалось достаточно неудачным для российского рынка облигаций. По итогам трех месяцев российские эмитенты привлекли на внутреннем рынке всего 327 млрд руб., что является минимальным показателем с 2014 г.

На рынке корпоративных облигаций примерно 33% приходится на нефтегазовую отрасль. В 2018 г. «Газпром» планировал занять 417 млрд руб. и на конец июля уже реализовал эти планы на 70%, сумев привлечь 291 млрд руб. Компания разместила два выпуска рублевых облигаций общим объемом 40 млрд руб.

Сейчас инвесторы требуют все большую премию по рублевым облигациям. Разница в доходности бумаг в России и рублевых бондов, которые торгуются на зарубежных рынках, очень высока.

Кроме того, у владельцев бондов, обращающихся в Москве, есть дополнительный риск – их активы могут быть заморожены, если власти России ограничат валютные операции.

Предприятия начинают отказываться от размещения облигаций, так как считают премии слишком высокими, а конъюнктуру рынка неблагоприятной. Инвесторы также отказываются от покупки долговых ценных бумаг, мотивируя это, напротив, заниженными премиями.

Беседовала Елена Гостева