Северный завоз на СПГ

На сегодняшний день мировая энергетика является одним из ключевых драйверов научного и промышленного развития современной цивилизации. При этом неизбежно она несет экологические риски, связанные с добычей, транспортировкой и переработкой углеводородного сырья. Россия, являясь одним из ведущих экспортеров нефти и газа на мировые энергетические рынки, также сталкивается с необходимостью защиты природы. В нашей стране осложняют ситуацию экстремальные погодные условия, в которых чаще всего добывают российские нефть и газ, а также высокая изношенность объектов инфраструктуры, построенных еще в советское время без соблюдения современных экологических норм. О том, как соблюсти статус-кво между развитием в России нефтегазовой отрасли и защитой окружающей среды, «НиК» расспросил руководителя программы по экологической политике ТЭК российского отделения Всемирного фонда дикой природы (WWF) Алексея Книжникова.

«НиК»: С чем связаны основные экологические проблемы нефтегазового сектора России?

– Я бы акцентировал внимание на том, что в связи с планами разведки и добычи нефти на шельфе арктических морей Всемирный фонд дикой природы уделяет особое внимание вопросам негативных воздействий от таких планов освоения Арктики. Это консолидированная позиция всех национальных организаций WWF из стран, входящих в Арктический совет. В основе нашей позиции лежит очевидная проблема: на сегодняшний день в мире отсутствуют эффективные технологии ликвидации разливов нефти в ледовых условиях. Сейчас по разным причинам темпы по освоению шельфовых нефтегазовых месторождений Арктики сократились. И это очень важная передышка, которая позволяет нам отстаивать свою позицию.

На сегодняшний день попытки добывать нефть на шельфе Арктики несут не только колоссальные экологические риски, но и риски экономические.

Слишком высока себестоимость конечного продукта. При этом в России есть уникальная возможность увеличивать добычу нефти за счет повышения коэффициента извлечения нефти (КИН) на сухопутных месторождениях. По этому показателю эффективность добычи в России очень сильно отстает от многих других нефтедобывающих стран, мало инвестируется в технологии повышения отдачи нефтяных пластов. На наш взгляд, это более правильная стратегия развития отрасли – не экспансия в новые регионы, особенно такие чувствительные, как наши арктические моря, а повышение эффективности добычи на действующих месторождениях.

«НиК»: Вы считаете, что в арктических морях не стоит добывать нефть совсем?

– Да, пока не будут созданы безопасные технологии. На шельфе Арктики опасен любой проект, который может завершиться разливом нефти в ледовых условиях. Это касается проекта «Приразломная» и транспортировки нефти, которая осуществляется из морского порта Варандей и нефтеналивного терминала «Ворота Арктики» в Обской губе. Работа этих объектов может закончиться печально в случае аварийной ситуации либо с танкером, либо при погрузке.

«НиК»: Кроме угроз аварийных разливов в северных морях, какие еще экологические проблемы преследуют российскую нефтегазовую отрасль?

– WWF уже несколько лет ведет специальный проект – Рейтинг экологической ответственности нефтегазовых компаний России. В нем оцениваются порядка 30 критериев экологического воздействия и управления рисками российских недропользователей. В рамках данного проекта наш фонд исследует деятельность 22 крупнейших российских компаний, занимающихся добычей и транспортировкой нефти. В частности, проводится оценка открытости компаний по таким количественным показателям, как сбросы, выбросы и образование отходов, сравниваются показатели каждой компании со среднеотраслевым. Поэтому у нас уже есть определенная отраслевая статистика – и это важный механизм не только оценки деятельности компаний, но и влияния на них в части снижения воздействия, так как компании, естественно, хотят быть на вершине рейтинга, а для этого им надо улучшать свои показатели. Это наша общественная инициатива не только по контролю и открытости, но и по стимулированию инвестирования в систему снижения воздействия на окружающую среду.

Хочется отметить важнейшую экологическую проблему, которая также отражена в рейтинге, – аварийные разливы нефти, случающиеся в основном на промысловых нефтепроводах. Во многом данное негативное воздействие нефтедобычи на окружающую среду является наследием советской трубопроводной системы, которая строилась в Западной Сибири или Коми 40-50 лет назад.

Главным образом такие нефтепроводы расположены в Обском бассейне, бассейне реки Печора, на Сахалине, и именно такие нефтепроводы являются главной причиной аварийных нефтяных разливов.

Как правило, разливы небольшие, но поскольку их очень много (возможно, даже десятки тысяч, достоверной статистики нет), то они дают значительный объем загрязнений.

Подчеркну, что на сегодняшний день это одна из основных проблем воздействия на окружающую среду нефтяной добычи в стране. Ее можно решить, если в одночасье заменить все трубопроводы. Но поскольку это колоссальные инвестиции, никто на такие работы не решается. Тем не менее, в отличие от воздействия на окружающую среду при бурении скважин, транспортировке нефти и так далее, аварийные ситуации такого рода могут быть минимизированы или вообще исключены. Вопрос в инвестициях. Компании это понимают, и работа идет. Тем не менее пока проблема не решена.

«НиК»: Каким вопросом защиты окружающей среды Вы занимаетесь наиболее активно?

– Сейчас очень актуальна тема снижения экологических рисков в связи с интенсификацией судоходства по Северному морскому пути и промышленным освоением Севера. В этой связи мы выступили в Год экологии в 2017 году с инициативой по переводу судоходства в Арктике и энергетики северных территорий (так называемого северного завоза) на использование сжиженного природного газа (СПГ). Мы провели большую аналитическую работу и добились успеха по продвижению этой инициативы среди российских компаний и отраслевых министерств. Смысл ее в том, что Россия начала производить СПГ в Арктике, при этом у нас уже идет и будет расширяться судоходство по Северному морскому пути. Оно подразумевает риски разлива жидкого топлива, например мазута, и высокие выбросы в атмосферу.

СПГ исключает угрозу нефтеразливов и серьезно снижает выбросы в атмосферу многих загрязняющих веществ.

Это очень эффективная мера, и мы рады, что она получила поддержку Минприроды и Минтранса. Кроме того, и «Совкомфлот» принял стратегию постепенного перехода на СПГ. Замена угля и мазута в энергетике северных территорий – это реальное снижение экологической нагрузки и угроз экологических аварий. Кроме того, переход на сжиженный газ дает колоссальный экономический эффект. В Международной морской организации (ИМО) как структуре ООН поставлена задача по созданию регламента на запрет использования мазута в Арктике. Это также заставляет российских регуляторов и индустрию создавать новый флот на основе использования сжиженного природного газа.

«НиК»: Ровно год назад Вы принимали участие в расследовании причин серии пожаров на месторождении им. Алабушина («ЛУКОЙЛ-Коми»). Каковы итоги расследования и окончательные оценки общего и экологического ущерба от аварии на данном месторождении?

– Мы изучали эту ситуацию больше с точки зрения последствий аварии, потому что причины ее были связаны с нарушением технологии при ремонте скважин. Оценка эффективности рекультивационных работ показала, что последствия аварии оказались меньше, чем они могли бы быть. Не было допущено попадания нефти в водные объекты. Загрязнение воздуха продуктами горения, к счастью, благодаря розе ветров не столь сильно затронуло населенные пункты. ЛУКОЙЛ в данном случае проявил чудеса открытости. На уровне руководства компании было дано добро на посещение места аварии независимыми экологами, это очень важный прецедент для всей отрасли. В том числе и потому, что порой для ликвидации аварий нефтяным компаниям приходится привлекать добровольцев, местных жителей, общественные экологические организации и необходимо устанавливать открытый диалог экологов и нефтяников по вопросам ликвидации аварий.

«НиК»: Изменился ли подход российских компаний к вопросам охраны окружающей среды за последние 10-15 лет? Можно ли говорить об улучшении ситуации?

– Да, ситуация изменилась к лучшему. Проекты, которые реализовывались в последние 10-15 лет, по уровню экологической ответственности выше. Например, проекты «Сахалин-1» и «Сахалин-2», работающие по системе раздела продукции с участием иностранных компаний, выполнены на очень высоком уровне. Для них проблема аварийных разливов практически не стоит, поскольку там качественно сделана трубопроводная система. Пока, к счастью, никаких серьезных аварий по этим проектам не наблюдалось.

Многие другие проекты, создаваемые по современным стандартам, намного более ответственно подходят к вопросам экологии, чем те, которые начинались еще в советское время или в 1990-е годы. Кстати, и наш рейтинг показывает этот прогресс. Например, в последние годы повышались показатели утилизации попутного нефтяного газа (ПНГ). Семь компаний уже достигли разрешенного правительством уровня, согласно которому можно сжигать только 5% ПНГ, а 95% необходимо утилизировать.

В нашем рейтинге отражается и наличие у компаний программ по предотвращению гибели диких животных. В целом для российской нефтянки это новая тема, но у нескольких компаний она уже появилась.

«НиК»: Насколько остро стоит проблема охраны окружающей среды при добыче нефти в других странах? Можно ли сравнить работу российских и зарубежных компаний в этом направлении?

– Чтобы корректно ответить на данный вопрос, WWF России совместно с нашим партнером группой КРЕОН выступило с инициативой проведения рейтинга открытости 30 крупнейших нефтегазовых мировых компаний в сфере экологической ответственности. В течение года мы это сделаем, и уже тогда можно будет провести объективное сравнение работы российских и зарубежных компаний.

Отмечу, что западные компании привносят высокие экологические стандарты при работе в России. В лидерах нашего рейтинга – компании «Сахалин Энерджи» и «Эксон НЛ».

«НиК»: Какую роль занимает экологическая экспертиза при реализации нефтегазовых проектов в России?

– В 2007 году было модернизировано экологическое законодательство, в результате чего роль государственной экологической экспертизы снизилась. Ряд объектов, которые ранее попадали под действие государственной экологической экспертизы, были выведены из-под данного формата оценки. Сейчас объектом государственной экологической экспертизы и общественной экспертизы является только небольшой сегмент проектов по добыче нефти и газа. В частности, это проекты, связанные с работой на шельфе и утилизацией отходов.

WWF более 10 лет пытается восстановить государственную экологическую экспертизу в том объеме, который был до 2007 года. Наш фонд поддерживает усилия Минприроды РФ по разработке соответствующего законопроекта, но пока он не принят.

Мы надеемся, что обновленное правительство и новый министр природных ресурсов и экологии придадут импульс этой законодательной инициативе.

«НиК»: Некоторые действия экологической организации «Гринпис», как, например, памятный штурм нефтяной платформы «Приразломная», многие считают провокационными. Как Вы оцениваете работу этой организации?

– У каждой общественной организации есть своя тактика. «Гринпис» проводит такие акции по всему миру – например, в США и Норвегии. Аналогичная по активности акция у них была против концерна Shell, который собирался бурить в море Бофорта на Аляске. Мы разделяем с коллегами из «Гринпис» виденье угроз нефтегазового освоения Арктики, но наш фонд использует другие методы. При инциденте на «Приразломной» мы, конечно, поддерживали наших коллег из «Гринпис».

«НиК»: Занимаетесь ли Вы проблемой сланцевой добычи нефти?

– Мы понимаем, что это новая проблема, которая, к счастью, пока не касается России. Но для США это большая экологическая проблема. В этой стране есть серьезное противостояние между населением и компаниями, осуществляющими добычу нефти таким способом. Мне известно, что в ряде наиболее густонаселенных районов США, например в штате Нью-Йорк, уже введены ограничения по сланцевой добыче. На практике наш фонд этой проблемой начинал заниматься на Украине, где была попытка приступить к сланцевой добыче в восточной части страны. По нашим оценкам, там мог быть трансграничный эффект негативного воздействия, затрагивающий российскую часть бассейна реки Северский Донец. Мы только начали проработку этого вопроса, но после 2014 года проекты на Украине приостановились.

Режим западных санкций в отношении России касается как арктической глубоководной добычи, так и сланцевой добычи. Однако рано или поздно эта проблема все равно появится, так как у нас есть свои крупные запасы такой нефти, добыча которых требует подобных технологий.

Например, в Западной Сибири. В то же время, по предварительным оценкам, применение технологии ГРП (гидроразрыва пласта – прим. «НиК») на российских месторождениях может быть менее ущербно для экологии, чем в других странах, потому что российские запасы – глубокого залегания и расположены на территориях, уже имеющих инфраструктуру, а именно в Западной Сибири. Я бы сказал, что WWF присматривает за этой темой, но пока активно с ней не работает.

«НиК»: Возможно ли создание в России нерепрессивного экологического законодательства?

– Оно таковым сейчас и становится. Сложная судьба у Федерального закона № 219-ФЗ от 21.07.2014 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об охране окружающей среды» и отдельные законодательные акты Российской Федерации», предусматривающего экологическое нормирование на принципах наилучших доступных технологий (НДТ). Тем не менее с 2019 года начнется его применение. Смысл этого закона и заключается в том, что, инвестируя в охрану природы, компании получат совсем другой налоговый режим. Таким образом, стимулируется инвестирование в экологию.

«НиК»: Новый министр природных ресурсов и экологии РФ Дмитрий Кобылкин дал поручение разработать национальный проект «Экология». Что бы Вы внесли в данный документ с точки зрения регулирования добычи углеводородного сырья в РФ?

– Разработка национального проекта «Экология» следует из майского указа президента. Его наполнением, скорее всего, станет широкий спектр предложений по решению экологических проблем страны. Первый проект мы увидим уже в июне 2018 года. Это значимый документ. На мой взгляд, в большой степени он сфокусирован на проблеме утилизации отходов, потому что эта тема самая актуальная. Но для нас важно законодательное урегулирование, которое сейчас идет. Природоохранные проекты всегда испытывали недостаток финансирования, но в данном случае сам статус национального проекта позволит привлечь дополнительное финансирование природоохранных мероприятий.

«НиК»: WWF и Вы лично часто выступали в защиту природных парков, которые оказались на пути реализации нефтегазовых проектов. Эта работа продолжается?

– Мы периодически вынуждены проводить такие масштабные кампании, когда та или иная нефтяная компания пытается построить инфраструктуру или организовать добычу на особо охраняемых природных территориях (заповедников, заказников и природных парков). Зачастую эти природоохранные территории подпадают под охрану международной конвенции ЮНЕСКО и другие конвенции. У нас есть Кургальский заказник, который охраняется двумя международными конвенциями – Хельсинкской по защите морской среды района Балтийского моря и Рамсарской о водно-болотных угодьях.

В рамках проекта «Nord Stream 2» маршрут газопровода пытаются проложить именно через его территорию, и мы больше года выступаем против этого.

Сейчас идет сложная полемика, но фонд надеется, что будет принято решение об альтернативном маршруте этого газопровода. По данной теме мы ведем совместную работу с коллегами из «Гринпис» и других международных экологических организаций.

«НиК»: Сократилось ли в условиях западных санкций в отношении России финансирование экологической составляющей работы нефтегазовых проектов?

– Да, к сожалению, падение цен на нефть, которое шло в 2014-2016 годах, и санкционный режим привели тому, что под сокращение расходов попали статьи по уменьшению воздействий на окружающую среду. Одним из таких ярких примеров является тот факт, что как раз именно в этот период произошло увеличение сжигания попутного нефтяного газа. Компании перестали инвестировать в программу переработки ПНГ. Сейчас, по нашим оценкам, положение немного меняется. В июне мы планируем выпустить свежий обзор ситуации по утилизации попутного нефтяного газа в России.

Беседовала Екатерина Дейнего