Что нам готовит НДД?

Необходимость быстрой реакции на изменения в нефтяной отрасли, включая разработку новых подходов к ее налогообложению, которые позволят создать стимулы для освоения новых месторождений и добычи углеводородного сырья, обсуждается уже не первый год. Но позволит ли новая реформа существенно снизить не только налоговую, но и административную нагрузку и оказать благоприятный эффект на экономику нефтегазовых проектов с самых ранних этапов реализации?

Долгий путь к НДД

Сама идея о налоге на дополнительный доход (НДД) появилась еще в начале 2000-х годов, когда велись обсуждения того, какую налоговую модель выбрать для налогообложения добывающего сектора. Итогом стало введение налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) – на тот момент основной задачей было организовать простое и понятное администрирование налога, любые сложности в этом процессе могли привести к злоупотреблениям.

Однако уже в 2012 году – на фоне снижения темпов роста добычи углеводородного сырья (с 1-2,2% в период 2008-2013 годов до 0,5% в 2014 году), сокращения среднего дебита действующих и новых скважин, роста их обводненности, а также увеличения доли неэксплуатируемого распределенного фонда недр – началось активное обсуждение необходимости замены текущего НДПИ на новую систему налогообложения на основе финансового результата.

В условиях стабильно высоких мировых цен на нефть вплоть до 2015 года указанная инициатива считалась неактуальной.

Однако на фоне экономического кризиса, санкций и ухудшения структуры запасов нефти требовалась законодательная инициатива, которая позволила бы не только соблюсти баланс между интересами бюджета страны и интересами нефтяного бизнеса, но также и привести к значительному вкладу инвестиций в нефтегазодобывающую отрасль.

Результатом данной работы стал представленный в 2016 году Министерством финансов РФ проект налога на дополнительный доход (НДД).

Предполагалось, что законопроект может быть принят в конце 2017 года (внесен в Госдуму 27 ноября 2017 года) и вступить в силу с начала 2018 года в виде эксперимента для пилотных проектов, однако по итогам обсуждения законопроекта в рамках совещания «О развитии нефтяной отрасли в Российской Федерации» правительства РФ в ноябре 2017 года было принято решение отложить его введение на 2019 год. По словам представителей Минэнерго, предполагается, что новый налоговый режим будет одобрен Госдумой в первом квартале 2018 года и вступит в силу с 1 января 2019 года.

Что обещают нефтегазовому сектору?

По мнению правительства РФ, налог на добавленный доход от добычи УВС станет гибким механизмом, который позволит запустить пилотные проекты на ряде месторождений, которые в настоящий момент имеют непривлекательную экономику.

Фактически государство предлагает до момента окупаемости проекта сделать налоговую нагрузку существенно ниже, чем она установлена при действующем НДПИ, что позволит сократить объемы и сроки кредитов под каждый проект, повысить рентабельность и быстрее выйти на самоокупаемость.

Новый налог сможет применяться не на всех месторождениях, а только на определенных новых и зрелых, в том числе относящихся к ТРИЗ. Характеристики таких месторождений, к которым может быть применен НДД, представлены в таблице 1.

Таблица 1. Группы месторождений, к которым может быть применен НДД

При этом уплата налога на дополнительный доход не освободит налогоплательщика от уплаты НДПИ и таможенных пошлин (включены в расчет НДПИ) в отношении пилотных месторождений в периметре НДД, но уплачиваться он будет для нефти по меньшей ставке по сравнению со стандартными месторождениями, не участвующими в эксперименте.

Дополнительным бонусом для налогоплательщиков станут предусмотренные законопроектом «налоговые каникулы» в отношении гринфилдов (1-я и 4-я группы месторождений) и месторождений с трудноизвлекаемыми запасами (ТРИЗ), а именно – применение понижающего коэффициента к ставке НДПИ в зависимости от срока промышленной разработки/эксплуатации (от 40% до 100%).

Интересной особенностью НДД в текущей редакции является возможность уменьшения налоговой базы НДД на так называемые «расчетные исторические убытки», которые будет разрешено рассчитывать и учитывать ретроспективно начиная с 2011 года (с 2007 года для месторождений 1-й группы, расположенных в пределах российской части дна Каспийского моря), а также применение к переносимым на будущее убыткам коэффициента индексации в размере 1,163.

Сложности раздельного учета

Однако наряду с предлагаемыми мерами стимулирования, «неудобством» для налогоплательщика станет необходимость ведения раздельного учета доходов и расходов по каждому участку недр, в отношении которых рассчитывается НДД. Порядок ведения раздельного учета таких доходов и расходов должен определяться налогоплательщиком самостоятельно и устанавливаться в учетной политике на 10 лет. При этом учтенные суммы фактических расходов на одном месторождении не подлежат повторному учету на этом или другом месторождении.

Существенными рисками в данной области являются усложнение учета организации и невозможность распределения расходов между месторождениями, применяющими НДД, необходимость разработки отдельных ключей распределения косвенных расходов, административные издержки, в том числе на наем дополнительного персонала, а также потенциальное возникновение споров с налоговыми органами в отношении разработанных методик распределения расходов.

Если посчитать

Согласно законопроекту, налоговая база НДД определяется как расчетная выручка от реализации УВС за вычетом фактических и расчетных расходов. Ставка НДД в текущей версии законопроекта составляет 50%.

Существенным препятствием для занижения налоговой базы по НДД для налогоплательщиков станет обязанность исчислять и уплачивать минимальный НДД в случае, если налоговая база по «стандартной формуле» НДД будет ниже минимальной налоговой базы, рассчитанной по указанной в законопроекте формуле. В частности, для гринфилдов такая обязанность будет сохраняться на протяжении восьми лет с начала промышленной добычи нефти, а для ТРИЗ – по истечении трех лет.

Минимальная налоговая база определяется как величина расчетных доходов от добычи УВС за вычетом расчетных расходов, расходов в части налогов и сборов (кроме налога на прибыль) и предельных расходов на добычу УВС, рассчитываемых как 9520 руб. на тонну добытого углеводородного сырья (7140 руб./т для 2019-2020 годов).

Исходя из вышеизложенного, становится очевидно, что предлагаемый порядок расчета НДД не может быть признан в полной мере прозрачным и понятным в связи с наличием огромного количества вспомогательных коэффициентов, ограничений на формирование показателей налоговой базы и формульного регулирования отдельных параметров налоговой базы.

Однако, по мнению законодателей, такие «неудобства» будут компенсированы существенным снижением налоговой нагрузки по сравнению с текущим НДПИ.

Для исследования налоговой эффективности НДД специалисты КПМГ выбрали ряд месторождений в Западной Сибири, относящихся к перечисленным в законопроекте пилотным проектам, и провели сравнительный анализ между текущей налоговой нагрузкой по НДПИ и налоговой нагрузкой по модели НДД (с учетом «усеченного» НДПИ). В качестве базы для расчета принимались показатели крупнейшей нефтяной компании за 2016 год.

Предварительные модельные расчеты КПМГ показали, что обещанные законопроектом льготы и преференции действительно позволяют существенно снизить налоговую нагрузку для нефтегазового сектора.

Проблемные области

Указанные расчеты подтверждают эффективность новой налоговой реформы в части снижения налоговой нагрузки, по сравнению с текущей, для нефтегазового сектора.

Тем не менее в ходе расчетов специалисты КПМГ установили следующие проблемные области:

• Законопроект не содержит четких указаний в отношении методологии распределения прямых и косвенных расходов и приводит к необходимости налогоплательщику самостоятельно разрабатывать такие методологии, что может впоследствии стать основанием для возникновения налоговых споров. Такой риск, безусловно, может быть митигирован тем, что законопроектом предусмотрено право налогоплательщика согласовать свой подход к учету расходов с налоговым органом. Однако, как это будет работать на практике, неизвестно.
• Государство с помощью регулирования тарифов для расчетных расходов получает возможность фиксировать поступления в бюджет без привязки к экономике проектов.
• Выручка при расчете налоговой базы определяется расчетным путем, таким образом факт реализации УВС в расчет не принимается.
• В некоторых случаях НДПИ при расчете по формуле, предложенной в законопроекте, имеет отрицательное значение – например, если ежемесячная таможенная пошлина превышает среднемесячную цену нефти Urals. При этом законопроект не объясняет, какие действия должен предпринять налогоплательщик в указанной ситуации.

Неочевидным для налогоплательщика остается и порядок перехода на новую систему: законопроектом не предусмотрены ни документальные формы уведомления о применении/неприменении НДД, ни формы декларации по НДД.

Дальнейшая судьба законопроекта

Несмотря на отмеченные недостатки, в сложившейся экономической ситуации сам факт принципиальной поддержки системы налогообложения нефтяной отрасли, а также подготовку текста законопроекта с детальными параметрами нового налога и внесение законопроекта в Госдуму уже можно считать значительным шагом вперед в направлении создания благоприятных условий для инвестиций в разработку более широкого круга месторождений.

В целом эксперты сходятся во мнении, что введение нового налога позволит улучшить экономические показатели разработки пилотных месторождений.

Конечно, с началом действия НДД в отношении пилотных месторождений работа по совершенствованию налоговой системы добывающей отрасли только начнется.

Компаниям важно административно подготовиться к исчислению нового налога, в частности улучшить налоговую функцию в организациях. Дополнительно компаниям потребуется внедрение раздельного учета по месторождениям, что затрагивает вопросы методологии и автоматизации.

Учитывая, что рассмотрение законопроекта находится в процессе и пока не очевидно, что законопроект будет принят в течение 2018 года, у нефтегазового бизнеса еще имеется достаточно времени для подготовки к новому налоговому режиму.

Павел Кондуков,

директор Группы КПМГ по оказанию налоговых услуг компаниям нефтегазового сектора

Лилия Хасанова,

старший консультант Группы КПМГ по оказанию налоговых услуг компаниям нефтегазового сектора