Posted 21 июля 2009,, 07:38

Published 21 июля 2009,, 07:38

Modified 16 августа 2022,, 21:26

Updated 16 августа 2022,, 21:26

Александр Романихин: «Машиностроительная отрасль чувствует себя стабильно плохо»

21 июля 2009, 07:38
Нефтегазовое машиностроение в кризис оказалось в тяжелом положении. В условиях снижения спроса на свои услуги сервисные компании радикально сократили затраты на закупку нового оборудования, урезают эту статью затрат и добывающие компании. Для российских производителей ситуация усугубляется ростом объемов импорта оборудования.

Нефтегазовое машиностроение в кризис оказалось в тяжелом положении. В условиях снижения спроса на свои услуги сервисные компании радикально сократили затраты на закупку нового оборудования, урезают эту статью затрат и добывающие компании. Для российских производителей ситуация усугубляется ростом объемов импорта оборудования. Как заявил в интервью «Нефтесервису» президент союза производителей нефтегазового оборудования Александр Романихин, дальнейшее развитие текущих тенденций чревато необратимыми последствиями для отрасли. Коренным образом повлиять на ситуацию сможет только вмешательство государства.«Нефтесервис»: Один из крупнейших отечественных производителей нефтегазового оборудования — ГК «Интегра» — заявила о снижении выручки машиностроительного блока на 12% в 2008 году. В 2009 году данный показатель снизится еще на 26% — если не будет новых заказов. Насколько, по Вашей оценке, в целом сократится стоимостный объем рынка нефтегазового оборудования РФ (в прошлом году оценивался на уровне $3 млрд)?

— Ситуация в крупных холдингах в среднем описывается названными цифрами, у небольших машиностроительных заводов дела обстоят еще хуже.

Но давать оценки на будущее можно будет только после того, как прояснится позиция Правительства РФ по защите рынка нефтегазового оборудования. К сожалению, пока реальных мер защиты мы не видим. Доля импорта в крупных проектах «Транснефти», «Газпрома», «Роснефти», практика связанных кредитов, которые выдают иностранные банки на приобретение импортного оборудования, снятие НДС с импорта ряда важных позиций, доминирование зарубежного оборудования в шельфовых проектах и т. д. — все это оптимизма не внушает.

«Нефтесервис»: Можно ли предварительно оценить, какие сегменты нефтегазового машиностроения пострадают от кризиса в наибольшей степени?

— Компании стали меньше закупать геологоразведочное и буровое оборудование, хотя именно эти сегменты определяют прогресс нефтегазового комплекса на будущее. Акцент сейчас делают на модернизацию уже имеющейся техники и запасные части, которые, к сожалению, зачастую бывают фальсифицированными. В условиях кризиса, когда компании начинают экономить, всегда увеличивается число недобросовестных поставщиков. Речь в основном идет о продажах использованного оборудования под видом нового. Никто не думает о безопасности, надежности, последующих проблемах на промыслах или буровых… Естественно, от этого страдает репутация наших известных заводов.

Большую помощь добросовестным предприятиям оказывает внедряемый в настоящее время Реестр поставщиков нефтегазового комплекса. Он создан в прошлом году решением Координационного совета потребителей промышленной продукции для нефтегазового комплекса по инициативе тендерного комитета ОАО «СИБУР Холдинг» и призван объединить информацию о надежных, хорошо зарекомендовавших себя поставщиках. Реестр содержит основные сведения о поставщике, а также отзывы потребителей. Кроме того, реестр является единой площадкой для публикации объявлений о конкурсах нефтегазовых компаний.

Включение в Реестр подрядчика проводится только по рекомендации одной из нефтегазовых компаний, участвующей в проекте. К Реестру уже присоединились «Газпром нефть», «ТНК-BP Менеджмент», «Славнефть» и «НОВАТЭК».

«Нефтесервис»: Основной задачей Координационного совета потребителей промышленной продукции для нефтегазового комплекса, созданного при участии Союза и ООО «Газпром комплектация», является разработка и согласование унифицированных процедур организации закупочной деятельности нефтегазовых компаний. Каковы практические результаты этих работ?

— «Прогнуть» нефтяные компании, навязать им какие-то единые правила закупочной деятельности невозможно. Мы исходим из того, что «Газпром комплектация» — самый крупный закупщик сегодня. Поэтому логично, что выработанные им правила закупочной деятельности будут совершенствоваться и постепенно приниматься другими заказчиками. На заседаниях Координационного совета происходят жаркие дискуссии, многие придерживаются разных точек зрения, но сам факт совместного обсуждения проблем является важным.

Помимо «Газпром комплектации», в Координационном совете представлены руководители служб МТО компаний Shell, «Транснефть», «Роснефть», ТНК-BP, «ЛУ-КОЙЛ», «Сургутнефтегаз», «Славнефть», «РуссНефть», «Татнефть», «СибурТюмень-Газ», «Зарубежнефть», «НОВАТЭК», РИТЭК, «Межрегионкомплект», «Бургаз», «ТНГ-Групп», «Римера», «ПетроАльянс», «СТГ Инжиниринг». В Координационный совет также входят представители Минэкономразвития, Минпромторга, Ростехнадзора, Союза нефтегазопромышленников России, ВТБ, «Газпромбанка», Института управления закупками и Института конкурсных технологий. Роль Координационного совета сегодня переоценить сложно — это единственная площадка, где снабженцы могут встретиться друг с другом и обсудить насущные проблемы. Унификация процедур закупочной деятельности необходима, а осуществить это можно только с помощью постоянной и планомерной работы на объединяющей всех площадке.

«Нефтесервис»: Повлияет ли девальвация рубля на объемы импорта нефтегазового оборудования?

— Пока импорт растет, причем, по нашим данным, весьма быстро. Это связано с несколькими причинами. Во-первых, возобновилась практика связанного кредитования. Мы хорошо помним связанные кредиты Эксимбанка США в 90-х — теперь аналогичную политику ведет Эксимбанк Китая. Во-вторых, многие российские предприятия находятся в тяжелом финансовом положении и из-за этого их обходят на конкурсах иностранные конкуренты. В-третьих, основной объем закупок идет в рамках крупных трубопроводных и шельфовых проектов, а здесь ситуация складывается не в пользу отечественных производителей.

Напомню, что для ВСТО «Транснефть» закупила швейцарские нефтеперекачивающие насосы, хотя петербургский «Пролетарский завод» подготовил более конкурентное предложение — по крайней мере, с ценовой точки зрения. Предмет закупок — не компьютеры, не станции управления — это огромная металлоемкая продукция, которая после доставки на Дальний Восток станет «золотой» только за счет логистики. А для строительства «Северного потока» выбраны газоперекачивающие станции Rolls Royce. Их позиционируют как более надежные, чем российские…

Другой пример — в конце 2007 года подписан контракт между ОАО «Выборгский судостроительный завод» и ООО «Газфлот» на сумму 59 миллиардов рублей, что превышало по тому курсу $2 млрд. Согласно этому контракту ВСЗ должен построить две полупогружные буровые установки для работы на Штокмановском газоконденсатном месторождении. Вместе с тем около половины средств, предусмотренных договором, пошло на закупку верхних строений у Samsung Heavy Industries (Южная Корея). Непосредственно буровое оборудование, которое составляет около 40% стоимости всего верхнего строения ППБУ, будет закуплено у National Oilwell Varco (США).

«Нефтесервис»: После масштабного падения в конце прошлого года цены на нефть в последние месяцы стабилизировались, и даже можно говорить о формировании тенденции к росту. Отмечаются ли признаки стабилизации в секторе производства нефтегазового оборудования?

— Машиностроительная отрасль чувствует себя стабильно плохо, и нам такая стабильность не нужна. Основная задача сегодня — чтобы крупные проекты, реализуемые в нефтегазовом комплексе нашими естественными монополиями, были ориентированы на отечественное, а не иностранное оборудование.

Нефтегазовые запасы на любом, даже самом крупном месторождении неизбежно иссякнут. И что останется стране от эксплуатации своих природных богатств? Проблемы экологии? Безработица и проблемы переселения большого числа работников отрасли? Долги за оборудование, трубы, работы иностранным компаниям? Или мощная индустрия, которая позволит не только успешно модернизировать собственный нефтегазовый комплекс с минимальным участием иностранцев, но и выходить на зарубежные рынки. Норвегия и Китай еще совсем недавно, когда у нас были огромные промышленные возможности для модернизации нефтегазовой отрасли, не имели вообще ничего. А сейчас нам ставят их в пример и предлагают учиться у них производить нефтегазовое оборудование.

У государства для регулирования этой сферы много рычагов, нужна только политическая воля и соответствующие распоряжения членам совета директоров госкомпаний. По нашему мнению, долю российского участия надо закрепить по аналогии с соглашениями о разделе продукции. Этот режим активно критиковали, но сейчас вообще нет никакой нормы российского участия в крупных проектах. Кроме того, для решения всех накопившихся проблем необходимо сформировать при Правительственной комиссии по ТЭК рабочую группу по техпереворужению на основе отечественной промышленности. Времени терять нельзя — с каждым месяцем российские машиностроители теряют свои позиции на рынке, откатываются назад, и негативные последствия от этого во многом необратимы.

«Нефтесервис»: Идея законодательной защиты интересов отечественного производителя посредством прямого государственного регулирования, безусловно, привлекательна. С другой стороны, заказчики, в том числе на страницах нашего журнала, да и сам Союз производителей нефтегазового оборудования в своих аналитических материалах, отмечают, что по ряду позиций российское оборудование уступает импортным аналогам по надежности и производительности...

— Как Вы думаете, китайские буровые установки лучше продукции «Уралмаша»? Парадокс в том, что наш Внешторгбанк даже не сравнивал. Было просто подписано кредитное соглашение с Эксимбанком Китая, в соответствии с которым ВТБ привлекает финансирование в объеме $240 млн. Привлеченные средства ВТБ предоставит компании «ВТБ-Лизинг» с целью рефинансирования затрат на покупку 30 буровых установок китайского производства. По мнению промышленников, подобное решение государственного финансового института ведет к росту безработицы в России.

Ценой огромных усилий в России за последние три года было реанимировано производство буровых установок, что дает работу десяткам машиностроительных предприятий, а государственный ВТБ, призванный вроде бы поддерживать российского производителя, лишает их работы. Механизм связанного кредитования, который применяет Эксимбанк Китая, приведет к серьезной технологической зависимости российского нефтегазового комплекса. А ведь Россия имеет собственную мощную индустрию по выпуску буровых установок. Доказательством высокой конкурентоспособности российских буровых является их закупка западными буровыми компаниями и использование для освоения Ямала — стратегической сырьевой базы Российской Федерации.

В проектах «Сахалин-1» и «Сахалин-2» для Shell и ExxonMobil действовала 70%ная норма обязательного российского участия. Конечно, полностью эта норма не выполнялась, но она хотя бы была! Сейчас же наши госкомпании об этой норме как-то забыли. Почему? Что за система двойных стандартов? Убежден, что если бы такая норма была, то «Транснефть» еще в конце 90-х годов развила бы производство нефтеперекачивающих насосов в России, а не ввозила бы их из Швейцарии. Активно бы вкладывали средства и «Газпром» с «Роснефтью». Они бы не искали причин отказа от российского оборудования, а совместно с машиностроителями работали бы над повышением его конкурентоспособности.

И виноваты в сложившейся в нашей стране ситуации не «Газпром», «Транснефть» или «Роснефть» — они исправно добывают углеводороды и транспортируют их. Виноваты те, кто не вводит жестких норм относительно сдерживания импорта. В Норвегии в свое время вообще не было производства нефтегазового оборудования. Скорее всего, практика ввоза так бы и продолжалась, если бы не позиция государства. Даже Иран стремится все освоить у себя, минимизируя импорт.

«Нефтесервис»: Но есть же сферы, например, добыча на шельфе, где мы сильно отстаем…

— Во-первых, тот же «Уралмаш» в советское время производил буровые установки для освоения нефтегазового шельфа, но об этом как-то все забыли. Во-вторых, в любом крупном проекте, помимо высокотехнологичной продукции, есть много металлоемкого, простого оборудования, которое просто экономически неэффективно ввозить из-за рубежа.

«Нефтесервис»: Относите ли Вы к отечественным производителям купленные западными компаниями российские предприятия (например, подразделения Schlumberger, Weatherford и т.д.)?

— Конечно. Они создают рабочие места на территории России. Важно, чтобы не покупался конкурент с целью его последующего уничтожения. А если предприятие осваивает новую продукцию, закупает оборудование, набирает квалифицированных рабочих, конструкторов, технологов, развивается, то имя его собственника роли не играет.

«Нефтесервис»: Определенные надежды на формирование адекватной госполитики связывались с созданием отдела нефтегазового машиностроения в Министерстве промышленности и торговли. Известно также о начале разработки программы по производству на оборонно-промышленных предприятиях высокотехнологичного оборудования для ТЭК. Насколько правительство продвинулось в этом направлении?

— Вы верите в то, что в секторе рынка, где «играют киты», что-то может изменить отдел министерства? Решения принимаются на уровне не ниже вице-премьера. Повторюсь: сейчас основная задача — дать жесткие директивы членам советов директоров «Транснефти», «Газпрома» и «Роснефти» по введению норм использования российской продукции в крупных проектах. С частными компаниями надо использовать механизм лицензионных соглашений. Все просто. Хочешь снижать объемы геофизических, геологоразведочных, буровых работ, которые заложены в лицензии? Хорошо, мы дадим такую возможность, скорректируем. Но только оборудование ты не будешь импортировать, а закажешь на российских заводах. Минприроды, Роснедра, которые корректируют соглашения, совершенно не занимаются промышленностью. Заявляют, что это «не входит в положение о нашем ведомстве». Вот и получается то, что мы имеем. Естественно, что тут не «отдел министерства» нужен, а решение на самом высоком государственном уровне.

"