Posted 19 января 2004,, 07:31

Published 19 января 2004,, 07:31

Modified 16 августа 2022,, 21:40

Updated 16 августа 2022,, 21:40

Нефть на диком западе Китая

19 января 2004, 07:31
Трубопровод из Казахстана поможет раскрыть нефтяной потенциал северо-западных провинций КНР Осенью прошлого года, после того как Москва фактически заморозила проект Ангарск-Дацин, Пекин активизировал работу над другим каналом импорта нефти. 11 ноября 2003 года China National Petroleum Corporation (CNPC) сообщила о намерении приступить в 2005 году к прокладке нефтепровода Казахстан-Китай мощностью на первом этапе 10-15 млн твг.
Сюжет
CNPC

Трубопровод из Казахстана поможет раскрыть нефтяной потенциал северо-западных провинций КНР

Осенью прошлого года, после того как Москва фактически заморозила проект Ангарск-Дацин, Пекин активизировал работу над другим каналом импорта нефти. 11 ноября 2003 года China National Petroleum Corporation (CNPC) сообщила о намерении приступить в 2005 году к прокладке нефтепровода Казахстан-Китай мощностью на первом этапе 10-15 млн твг. Помимо того, что эта труба откроет доступ в Китай среднеазиатской нефти (добываемой, среди прочих, и самой CNPC), по ней может быть импортирована и российская западносибирская нефть.

Труба из Казахстана закончится в городе Карамай, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), расположенном на северо-западе Китая. Здесь уже более полувека добывается нефть, однако эта нефть предназначена в основном для местного потребления — магистральных нефтепроводов, которые бы связывали СУАР с остальным Китаем, не существует.

Судя по информации из КНР, две ветки нефтепровода из СУАР вглубь страны намечено построить уже к 2005 году. Эта труба, с одной стороны, является необходимым условием для успеха проекта нефтепровода из Казахстана, с другой — будет стимулировать активность добычных компаний в самом СУАР.

Пятидесятые годы ХХ века можно назвать эпохой разведки нефтяных месторождений северо-западных провинций Поднебесной. В этот период там работало более 220 геологоразведочных и сейсморазведочных партий. В 1950 году советско-китайская экспедиция выявила в СУАР многообещающие запасы нефти. Были открыты месторождения в Таримском бассейне, дало первую промышленную нефть месторождение Карамай. Началось сооружение региональной нефтепроводной системы. В 1958 году была запущена труба из Карамая в Душаньзцы, что стало первым шагом в развитии трубопроводного транспорта Китая.

В 60-х годах, с вводом в строй таких месторождений, как Дацин, Шенгли и Ляохэ, приоритетными с точки зрения разведки для китайской нефтяной отрасли стали центральные и северо-восточные провинции, а также шельф. В СУАР разведка была заморожена, но развитие инфраструктуры для действующих промыслов продолжалось. В 1979 году было закончено сооружение нефтепровода, соединившего целый ряд месторождений и НПЗ данного региона.

Между тем к середине 80-х развитие экономики Китая вплотную приблизилось к уровню, при котором спрос на нефть уже не мог быть обеспечен за счет разрабатываемых месторождений. Китаю была необходима новая нефть. В числе ее потенциальных источников рассматривался и СУАР. При этом занимавший в 1988-96 годы пост президента CNPC Ванг Тао отстаивал приоритет освоения северо-западных месторождений над приобретением нефтяных активов за рубежом. Ему приписывают слова: «Тарим — это великая надежда китайской нефтяной отрасли».

В 1988-89 годах СNPC приступила к крупномасштабной разведке Таримского бассейна и начала освоение бассейна Турфан-Хами. Для повышения эффективности операций в СУАР в CNPC были сформированы три подразделения — Xinjiang Oilfield Company, Tarim Oilfield Company и Tuha Oilfield Company. Они поделили между собой ответственность за старейший Джунггаский бассейн (его центром является месторождение Карамай), Таримский бассейн и бассейн Турфан-Хами соответственно.

Иностранцы искали, но не нашли

В одиночку «поднять» СУАР, с тем чтобы его нефть стала одной из основ развития национальной экономики, CNPC не могла. В рабочей силе и финансах проблемы не было, но технологии поиска нефти, бурения скважин и собственно нефтедобычи были слабым звеном.

В 1994 году CNPC провела первый международный тендер на право разведки на нефть в СУАР. По итогам тендера было размещено несколько лицензий, и в числе победителей оказались такие компании, как Agip, Elf, Texaco и BP. Два года спустя CNPC подписала еще два контракта на разработку таримских блоков — с консорциумом Agip/Texaco и Esso.

Результаты работы иностранных нефтяников на западе Китая принесли только разочарование. В частности, Agip после проведения сейсморазведки урезала финансирование и сократила свой персонал, работающий на блоках Тарима. Постепенно Agip уступила свои концессии и операторские права в СУАР другим компаниям. На фоне этих неудач акценты в стратегии CNPC постепенно начали смещаться в сторону зарубежной экспансии. С 1996 года, после ухода в отставку Ванг Тао, компания разворачивает работу в Судане и ряде других стран. В это же время начинается обсуждение проектов создания нефтепроводов из Казахстана и России.

Очередной поворот в истории разработки месторождений СУАР произошел в 1999 году, когда в результате реформы CNPC все нефтяные активы компании в Китае были переданы в управление ее «дочке» PetroChina. Новый лидер китайской «нефтянки» снова пытался привлечь к местным проектам иностранные компании. В 2001 году на инвестиционный конкурс были выставлены 11 нефтяных месторождений в трех регионах страны, в том числе в СУАР. Но и на этот раз новых крупных запасов нефти обнаружить не удалось. Еще одна попытка была предпринята PetroChina в сентябре 2002 года, когда Госкомитет КНР по планированию развития одобрил ее предложение о совместной с зарубежными компаниями разработке 15 новых месторождений на западе страны. Мировые гранды — ExxonMobil, BP и RD/Shell — практически сразу выразили заинтересованность, однако, насколько известно, дальше этого дело не пошло.

В ожидании «слона»

Справедливости ради необходимо отметить, что неудачи с привлечением иностранных инвесторов не переломили позитивных тенденций, свойственных нефтяной отрасли СУАР в последние годы. В регионе растет добыча, растут и доказанные запасы.

В настоящее время нефть в СУАР добывается на более чем 60 месторождениях, где действует свыше 14 тыс. добычных скважин. В 2002 году местные «дочки» PetroChina произвели более 18 млн тонн нефти, что составило 17% общего объема нефтедобычи компании и 11% добычи Китая в целом (см. «Добыча нефти...»). Почти две трети общего объема добычи нефти в СУАР (10,1 млн тонн в 2002 году) на счету Xinjiang Oilfield Company.

С другой стороны, доказанными запасами, по состоянию на 2002 год, промыслы PetroChina в СУАР обеспечены в среднем на 13,8 лет, и с 2000 года данный показатель падает. А это значит, что при отсутствии серьезных открытий с точки зрения нефтедобычи СУАР для Китая стратегического значения не имеет.

В самом Китае подобный пессимизм не популярен. Напротив, руководство PetroChina и представители китайских властей периодически делают заявления, подчеркивающие яркие перспективы добычи нефти в СУАР. В частности, по словам директора Синьцзянского департамента планирования развития, добыча в регионе к 2010 году может достичь 30 млн твг. Что касается запасов, то, по оценке китайских геологов, потенциальные ресурсы одного только Тарима составляют 20 млрд тонн н.э., причем, по их мнению, здесь может находиться «слон», сравнимый с почти выработанным к настоящему времени Дацином с начальными извлекаемыми запасами свыше 2 млрд тонн.

Но найти этого «слона» пока не удается. Более того, в июне 2003 года представитель PetroChina сообщил, что отсутствие открытий крупных нефтяных месторождений в Тариме и Турфан-Хами ставит под сомнение экономическую целесообразность инвестиций в эти бассейны — в компании принято решение не увеличивать в дальнейшем объем инвестиций, выделяемых на разведку в СУАР.

Местный колорит

Местные чиновники и менеджеры PetroChina объясняют отсутствие больших открытий на западе существованием «определенных трудностей».

Эти трудности, очевидно, не ограничиваются только геологией. Все три нефтеносных бассейна СУАР находятся в зоне, сочетающей в себе пустыни, дюны и горные системы. Доступные для использования водные ресурсы в этом районе скудны (в Китае даже существуют планы переброски сюда вод Иртыша, берущего свое начало в китайском Алтае). Перепад температур составляет до 100° — от -40°С зимой до +60°С летом. Мигрирующие песчаные дюны способны в одночасье поглотить новую дорогу, а пыльные бури делают крайне рискованным использование вертолетов. Следует также добавить, что раньше в ряде районов СУАР проводились испытания ядерного оружия, что оказало крайне негативное воздействие на экологическую обстановку.

Отдельного упоминания заслуживает риск разведки и разработки запасов СУАР, связанный с полувековым противостоянием уйгурских аборигенов и китайских переселенцев. Представитель иностранной нефтяной компании, в начале 90-х искавшей нефть в СУАР, рассказывал: «Работа в отдалении от крупных городов здесь была равносильна самоубийству. Люди просто пропадали. Они или погибали по дороге к промыслам в результате автомобильных аварий, или становились жертвами вооруженных нападений сепаратистов».

Проблема национально-религиозного сепаратизма и его проявлений в СУАР стала для Китая настолько сильным раздражающим фактором, что после 11 сентября 2001 года Пекин постарался в максимальной мере использовать глобальную борьбу с террором, чтобы раз и навсегда решить этот вопрос. В СУАР были переброшены войска и ужесточено преследование лидеров сепаратистов. Но в корне проблема, как обычно бывает в таких случаях, осталась нерешенной. Уже не первый год во время национального праздника Дня провозглашения республики китайские войска в СУАР приводятся в полную боевую готовность...

Труба будет

Но самым главным препятствием для развития нефтедобычи в СУАР является отсутствие нефтепровода, по которому сырье может быть доставлено в промышленно развитые районы КНР.

Сегодня на НПЗ PetroChina в СУАР перерабатывается около 80% добываемой здесь нефти. Иными словами, автономный район снабжает нефтью сам себя. Возможно, именно замкнутостью рынка сбыта нефти СУАР объясняется тот факт, что majors в свое время ничего не смогли найти здесь, а PetroChina регулярно приращивает запасы. Скорее всего, иностранные компании все-таки обнаружили нефть, но не в тех объемах, чтобы было оправдано строительство нефтепровода на восток. Добыча же нефти с неизбежной продажей ее местным НПЗ, с точки зрения иностранных инвесторов, не окупала затрат на обустройство промыслов.

Ситуация здесь меняется к лучшему — в 2005 году PetroChina планирует завершить строительство нефтепровода, который пройдет от Карамая через Урумчи и Ланьчжоу до Лояна и далее на северо-восток и юго-восток страны.

Своим существованием данный проект во многом обязан газопроводу Запад-Восток. Строительство трубы от Луннаня через Ланьчжоу в направлении Шанхая, идет полным ходом и должно быть закончено в 2005 году (в этом проекте принимает участие и Россия — см. «Газпром» в Китае...» в «НиК» №2, 2002 г.). На ряде участков трубопроводы пойдут в одном коридоре, что позволило удешевить строительство.

Вторым фактором, повышающим актуальность интеграции СУАР в общекитайскую нефтепроводную систему, является развитие проектов CNPC в прикаспийском регионе, и в особенности в Казахстане (подробнее см. «Труба в Поднебесную» в «НиК» №5, 2003 г.). Нефть стран бывшего СССР дополнит сырьевую базу нефтепровода на восток. Более того, импортная нефть на первых этапах эксплуатации этого нефтепровода, скорее всего, будет обеспечивать основную долю его загрузки.

В то же время нефтепровод станет важным стимулом для активизации разведки на нефть в западных районах Китая и резко повысит инвестиционную привлекательность местных добычных проектов. Так что если уйгурский «слон» существует, то он в ближайшие годы будет найден.

Для производителей нефти в Казахстане и России это нежелательный сценарий. Если же оптимистические прогнозы по нефтяному потенциалу СУАР не оправдаются, они на долгосрочную перспективу получат гарантированный рынок сбыта.

"