Posted 17 июля 2006,, 06:38

Published 17 июля 2006,, 06:38

Modified 16 августа 2022,, 21:27

Updated 16 августа 2022,, 21:27

Никто и не сомневался

17 июля 2006, 06:38
О принятии закона «Об экспорте газа» Спринтерские темпы прохождения отдельных законопроектов являются отличительной особенностью законотворчества в России на современном этапе. В июне текущего года неожиданно «всплыл» давний проект закона «Об экспорте газа». Вариант, закрепляющий за «Газпромом» (или его 100%-ным дочерним предприятием) эксклюзивное право на экспорт всех видов газа из всех российских месторождений, был принят Госдумой 5 июля сразу во 2-м и 3-м чтениях.
Сюжет
Газпром

О принятии закона «Об экспорте газа»

Спринтерские темпы прохождения отдельных законопроектов являются отличительной особенностью законотворчества в России на современном этапе. В июне текущего года неожиданно «всплыл» давний проект закона «Об экспорте газа». Вариант, закрепляющий за «Газпромом» (или его 100%-ным дочерним предприятием) эксклюзивное право на экспорт всех видов газа из всех российских месторождений, был принят Госдумой 5 июля сразу во 2-м и 3-м чтениях. Без дебатов и обсуждения, с отклонением более десятка спешно предложенных поправок.

Хотя закон и не меняет сложившейся схемы экспорта российского газа, все же он поставил окончательную точку в спорах о векторах развития отечественной газовой отрасли, лишив независимых производителей (впрочем, их осталось немного) возможности даже мечтать о доле в экспортном пироге. Вместе с тем экономические интересы корпорации «Газпром» в этом вопросе полностью совпадают с геополитическими интересами государства, и тут ничего не попишешь - остается принять это как данность. Постфактум «НиК» попросил высказаться экспертов и представителей отрасли, как теперь жить с этой данностью.

Александр Медведев, Заместитель председателя правления ОАО «Газпром», генеральный директор ООО «Газэкспорт»

— Основу нашей экспортной стратегии составляет система долгосрочных контрактов на поставку газа и единый экспортный канал. Принятый закон закрепил право экспорта газа с территории РФ за «Газпромом» в лице его стопроцентного дочернего предприятия «Газпромэкспорт».

Что касается независимых производителей — в свете планируемого повышения цен на внутреннем рынке надежды на экспорт скоро перестанут быть для них актуальными.

В последнее время у нас складываются нормальные конструктивные взаимоотношения с независимыми производителями, отработаны механизмы приобретения их объемов газа. И, естественно, экспортный компонент теоретически может учитываться в формировании цены на их газ — в том случае, если мы будем испытывать недостаток ресурса газа.

На сегодняшний день у нас ведутся переговоры с независимыми производителями, с нефтяниками. Условия таких контрактов их устраивают так же, как устраивают и нас. И поэтому закон «Об экспорте газа» фактически будет означать, что отношения между «Газпромом» и независимыми производителями будут строиться на контрактной основе.

Олег Жилин, Вице-президент Российского газового общества

— Закон об экспорте газа, который призван регламентировать единый экспортный канал, еще на стадии обсуждения в целом поддерживался всеми участниками РГО. Правила взаимоотношений необходимо было установить.

Я не сомневаюсь, что следующим актом будет упорядочение вопросов импорта — они также не урегулированы на законодательном уровне. Скорее всего, созданный сегодня закон об экспорте газа преобразуется далее в закон об экспорте-импорте.

Сегодня газ и так никто не экспортирует кроме «Газпрома». Однако когда издается закон, многие компании хотят решить свои задачи, поскольку, естественно, добывающая страна регулирует внутренние цены так, чтобы они были значительно ниже, чем цены экспорта. Поэтому понятно, что компании, независимые от «Газпрома», пытаются на стадии создания закона решить вопросы, связанные с собственной экономикой и получить какие-то квоты на экспорт газа.

В то же время всю социальную нагрузку несет на себе «Газпром», оптовые цены на газ для населения в России на 30% ниже цен промышленных — «Газпром» практически дотирует, в том числе, и многие промышленные предприятия.

Кроме того, наша самая крупная компания на внешнем рынке будет задавать единую тарифную политику — тогда у нас не будет конкуренции своего товара со своим товаром.

Этот закон подводит итог полемике о ратификации Энергетической хартии и протокола по транзиту — нет смысла в ее продолжении.

Я не исключаю лоббизма при издании любого нормативного акта, но в целом консенсус должен быть в таких серьезных вопросах. В любом случае независимые производители газа — это еще и серьезная опора, особенно когда наступает зимний максимум холодов и т.д., когда нужно прибегать к тому, чтобы баланс поставок и на экспорт, и на внутренний рынок формировался с привлечением ресурсов независимых производителей. Значит, и им навстречу нужно идти, тем более что рост объемов независимых производителей газа продолжается, они играют все большую роль в балансе страны. Поэтому РГО будет и в дальнейшем выносить на обсуждение предложения независимых производителей с тем, чтобы и их интересы учитывались при принятии в будущем законодательных и нормативных актов, касающихся топливно-энергетического комплекса.

Дмитрий Долгов, Руководитель пресс-службы ОАО «ЛУКОЙЛ»

— Закон об экспорте газа принят, и те положения, которые в нем закреплены, нужно воспринимать как руководство к действию, рабочий документ. Вместе с тем нам теперь предстоит урегулировать и учесть ряд вопросов, затрагивающих важные для нас аспекты деятельности.

Во-первых, относительно заключенных контрактов по экспортным поставкам сжиженных газов (СУГ), которые мы производим из попутного нефтяного газа. Так как новый закон лишает нас возможности экспорта этого продукта, очевидно, нам теперь придется договариваться с «Газпромом», чтобы наши контрактные обязательства не были сорваны и по крайней мере чтобы нам дали возможность осуществить те поставки, которые предусмотрены этими контрактами.

Второе, что касается экспорта природного газа, то мы согласны, что он должен быть централизован. Хотя мы рассчитывали, что наше предложение относительно участия в распределении прибыли, полученной от экспорта природного газа пропорционально сданному в ЕСГ объему, будет учтено. Но этого не случилось, поэтому на данную статью доходов также не приходится рассчитывать в будущем.

Третье, относительно внутреннего рынка — независимые производители должны иметь доступ к конечным потребителям. Если в этом направлении ситуация не будет облегчена, тогда, наверное, сложно будет говорить об экономической эффективности газового бизнеса в России.

Участвуя в обсуждении законопроекта на стадии его проработки, наша компания предупреждала в официальном письме его инициаторов о том, что предложенный проект закона носит дискриминационный характер. Под природным газом в законе подразумевается весь газ, добываемый с газовых и нефтяных месторождений и транспортируемый как в газообразном, так и в сжиженном виде. Таким образом, независимых производителей газа и нефтяные компании лишат возможности получать хотя бы часть прибыли от экспорта любого вида газа, что может повлиять на их стремление интенсивно разрабатывать газовые месторождения, особенно в труднодоступных районах, а также заниматься утилизацией попутного нефтяного газа.

Михаил Лозовой, Руководитель пресс-службы ОАО «НОВАТЭК»

— Принятый закон закрепляет сложившуюся в России ситуацию с поставками природного газа на экспорт. Однако, как всегда при создании любого нормативно-правового акта, важно не допустить возможности двоякого толкования прописанных в документе норм.

На наш взгляд, в принятом варианте закона неоднозначно может восприниматься положение, определяющее виды углеводородов, подпадающих под его действие. В частности, статья 1.2 закона гласит: «Настоящий Федеральный закон применяется в отношении газа, добываемого из всех видов месторождений углеводородного сырья и транспортируемого в газообразном или сжиженном состоянии».

Следует подчеркнуть, что принятый закон регулирует экспорт только природного газа, включая сжиженный — СПГ, и не затрагивает поставки сжиженных углеводородных газов (СУГ), которые осуществляют компании нефтегазового сектора. СУГ не могут подпадать под действие нового закона, поскольку не добываются — они являются продуктом переработки жидких углеводородных фракций.

Что касается тех газодобывающих компаний в России, которые и раньше работали исключительно на внутреннем рынке и осуществляли поставки природного газа российским потребителям, то принятие данного закона на их деятельность не влияет.

Олег Румянцев, Советник исполнительного директора по развитию газового бизнеса ТНКВР

— Прежде всего, жалко, что столь принципиальная законодательная новация не прошла должного обсуждения. Единственной, насколько мне известно, площадкой для настоящих дебатов по данному проекту ФЗ стало заседание в Российском газовом обществе. И то прошло лишь после первого чтения, когда жесткую концепцию уже утвердили. Вопрос также практически прошел мимо межведомственной рабочей группы по доработке программы по газу Восточной Сибири и Дальнего Востока. А ведь именно для экспорта восточного газа, где пока что нет ЕСГ, но есть несколько недропользователей помимо «Газпрома», закон будет иметь существенное значение.

Поправки в проект ФЗ после обсуждения на заседании в РГО были согласованы между независимыми производителями газа и переданы в Минпромэнерго, в Комитет по энергетике Госдумы.

В рамках заложенного в законопроект принципа единого экспортного канала мы предлагали ввести норму, дающую независимым производителям газа право реально участвовать во внешнеторговой деятельности по договору с экспортным оператором. Законом необходимо установить, что экспорт газа, добываемого организациями, не владеющими лицензией на исключительное право экспорта газа, осуществляется на основании агентских соглашений.

Необходимо более четкое определение правил экспортной торговли газом, которые в данном законе не содержатся. Это позволяет критикам ФЗ говорить о противоречии законодательного запрета на экспорт для независимых производителей положениям Конституции и ряда основополагающих законов.

Мы по-прежнему считаем, что предложенные поправки улучшат закон. В случае необходимости законодатели смогут вернуться к согласованной позиции крупнейших российских независимых производителей газа, пока оставшейся без внимания.

Владимир Милов, Президент Института экономической политики

— Главный вопрос к появившемуся проекту федерального закона «Об экспорте газа» — с чего бы вдруг? Вот уже в течение почти 15 лет «Газпром» наслаждается наличием де-факто экспортной монополии, которая юридически трудно уязвима (поскольку не была закреплена ни в одном нормативном акте). Зачем ему понадобилось через своих лоббистов в Думе вводить монополию де-юре, ведь она может стать легким объектом атаки органов, отвечающих за защиту конкуренции в Европе?

Ведь, по сути, теперь против экспортеров российского газа можно будет открывать судебные процессы в Европе в связи с наличием оснований для подозрений в монопольно завышенных экспортных ценах (если найдется хотя бы один поставщик газа из России, который докажет, что может поставлять газ дешевле). В свое время легким объектом для атаки Еврокомиссии стала норвежская GFU — группа по заключению газовых контрактов, объединяющая Statoil, Norsk Hydro и другие компании, работающие на шельфе Северного моря; под давлением Еврокомиссии Норвегии пришлось ее упразднить.

На мой взгляд, ответ прост: все дело в «Тамбейнефтегазе» и проекте «Ямал-СПГ», куда частные владельцы предполагали в ближайшее время привлечь частных инвесторов — компании Repsol, Shell и PetroCanada. В начале июня в прессе замелькали комментарии высокопоставленных представителей «Газпрома» о том, что они считают этот актив «проблемным» и хотели бы заблокировать приход туда иностранных инвесторов. Ну а поскольку «Газпрому» в России сегодня можно все или почти все, пролоббировать принятие закона, обесценивающего проект, для компании, видимо, более легкое дело, чем отговорить иностранных инвесторов от участия в нем.

"