Posted 15 января 2009,, 12:23

Published 15 января 2009,, 12:23

Modified 20 августа 2022,, 21:11

Updated 20 августа 2022,, 21:11

БТС-2 — старт на фоне конфликта

15 января 2009, 12:23
Очередная попытка Минска шантажировать Москву обернулась ускорением проекта нефтепровода в обход Белоруссии Конфликтная ситуация в отношениях между Россией и Белоруссией, с точки зрения многих экспертов, ускорила реализацию проекта второй очереди Балтийской трубопроводной системы (БТС-2) в обход белорусской территории, что выразилось в подписании 1 декабря премьером Владимиром Путиным распоряжения о порядке проектирования и строительства трубопровода.
Сюжет
БТС-2

Очередная попытка Минска шантажировать Москву обернулась ускорением проекта нефтепровода в обход Белоруссии

Конфликтная ситуация в отношениях между Россией и Белоруссией, с точки зрения многих экспертов, ускорила реализацию проекта второй очереди Балтийской трубопроводной системы (БТС-2) в обход белорусской территории, что выразилось в подписании 1 декабря премьером Владимиром Путиным распоряжения о порядке проектирования и строительства трубопровода.

На самом деле последовательность событий была скорее обратной. Россия на высшем уровне еще ранее приняла окончательное решение о реализации проекта БТС-2. А неуклюжие попытки официального Минска заигрывать в поисках денег то с Брюсселем, то с Москвой, причем в последнем случае с применением шантажа, — оказались удачным поводом оформить принятое решение и запустить проект в работу.

Вопрос о строительстве БТС-2 был официально поднят «Транснефтью» в январе 2007 года — в ответ на заявления белорусской стороны о повышении транзитных тарифов на прокачку нефти по «Дружбе». Тогда «Транснефть» временно приостанавливала прокачку нефти через белорусскую территорию, а сама Белоруссия впервые была признана Россией ненадежным транзитером — ранее такие обвинения звучали только в адрес Украины (cм.«Задвижка Москвы» в «НиК» №12, 2007 г.).

Принципиальное решение о строительстве БТС-2 в обход Белоруссии было принято несколько месяцев спустя — в мае 2007 года.Правительство России поручило Минпромэнерго с участием «Транснефти» обеспечить подготовку документации по строительству БТС-2.

Уже тогда были названы основные параметры проекта — мощность нефтепровода, который пройдет от города Унеча (Брянская область) на границе с Белоруссией до Приморска, должна была составить 50 млн твг с последующим увеличением до 75 млн твг. В Приморске нефть должна была грузиться в танкеры и отправляться к потребителям морем.

Между тем по итогам 2006 года транзит нефти через Белоруссию в страны Евросоюза (Литву, Польшу, Германию, Венгрию, Чехию и Словакию) составил около 76 млн тонн.Следовательно, уже тогда предполагалось, что с выходом БТС-2 на максимальную мощность Россия сможет полностью отказаться от транзита по нефтепроводу «Дружба», и объем поставок по этой магистрали сократится до 18-20 млн тонн, необходимых самой Белоруссии (подробнее см. «Кардинальная диверсификация» в «НиК №3, 2007 г.).

События поначалу развивались достаточно быстро — уже 28 августа 2007 года Главгосэкспертиза РФ выпустила положительное заключение по проекту, а 30 августа был подписан акт передачи документов.

Однако в прессе появилась информация о том, что мощность БТС-2 будет сокращена по сравнению с исходными расчетами — до 2050 млн твг. Тогда аналитики посчитали, что «Транснефть» может частично сохранить экспорт по «Дружбе». В то же время в условиях снижения темпов роста экспорта нефти из России возникли опасения, что ни старый, ни новый трубопровод не будут заполнены в достаточной степени, чтобы работать эффективно. В этой ситуации приоритет, безусловно, был бы отдан БТС-2 как более новому трубопроводу (напомним, что необходимостью ремонта «ветхой» «Дружбы» мотивировалось прекращение поставок нефти на литовский завод Mazeikiu Nafta), который одновременно исключает транзит.

Локомотив

Во II полугодии 2007 года подготовка к реализации проекта несколько замедлилась, но это не имело отношения к развитию российско-белорусских отношений. Причинами задержки могли стать как смена руководства «Транснефти», так и корректировка маршрута БТС-2 (нельзя исключить, что эти события были взаимосвязаны). В середине мая 2008 года Владимир Путин, только что ставший премьер-министром России, публично одобрил проект на совещании в Усть-Луге — новом порту, в который, вместо Приморска, решили направить будущий нефтепровод. Тогда Путин заявил, что именно этот вариант маршрута «является наиболее экологичным из рассматриваемых проектов». Таким образом, глава правительства определил свою позицию как в отношении маршрута, так и проекта в целом. Отметим, что новый вариант предусматривал также строительство ответвления на НПЗ «Сургутнефтегаза» в Киришах.

Причина изменения направления трубы становится ясна, если принять во внимание тот факт, что в начале года правительство утвердило новую генеральную схему развития порта Усть-Луга, увеличив его плановый грузооборот до 120 млн тонн в год. Одним из наиболее активных участников проекта является контролируемая влиятельным бизнесменом Геннадием Тимченко группа Gunvor, намеренная построить в этом порту свой терминал для экспорта нефтепродуктов мощностью 18 млн твг стоимостью $400-500 млн. Таким образом, проект получил могущественного лоббиста в лице Тимченко, заинтересованного в его скорейшей реализации и известного своими давними связями с «Сургутнефтегазом» (с чем, очевидно, и связано планируемое строительство ответвления — см. также «С оглядкой на УстьЛугу» в «НиК» №6, 2008 г.).

Новое руководство «Транснефти» несколько ранее, в апреле 2008 года, направило в Минэнерго соответствующие предложения, которые в течение двух недель — к совещанию в Усть-Луге — согласовали другие профильные ведомства. При этом «Транснефть» предложила сложную схему заполнения БТС-2, носящую подчеркнуто компромиссный характер в отношении Белоруссии. 19 млн тонн предполагалось найти за счет прекращения поставок в украинские порты Южный и Одесса, еще 12 млн — зарезервировать из ресурсов «Сургутнефтегаза» за счет снятия этих объемов с существующих экспортных направлений. 10 млн тонн планировалось получить путем увеличения транзита нефти из Казахстана, 7 млн — в связи с прекращением поставок в польский порт Гданьск, 2 млн — за счет сокращения железнодорожных поставок от нефтеперекачивающей станции Унеча в направлении Белоруссии.

Такой расклад был призван смягчить, очевидно, негативную реакцию Минска на конкретизацию новым премьером планов по БТС-2.

Вместе с тем соседу было о чем беспокоиться — в прошлом году объем транзита нефти через Белоруссию по «Дружбе» сократился сразу на 23,3% (на 17,7 млн тонн) — с 75,9 млн до 58,2 млн тонн. В 2008 году эта тенденция усилилась — экспортные поставки российской нефти сначала стали сокращаться из-за снижения эффективности при росте таможенных пошлин, а последние месяцы — с уменьшением потребности в энергоносителях из-за рецессии в европейской экономике. Так что планы, учитывающие интересы Белоруссии, вполне могут перестать быть актуальными. А следовательно, БТС2 придется заполнять нефтью из «Дружбы», как это и планировалось ранее.

Минский торг

Неудивительно, что белорусские власти негативно воспринимали новости о скором начале строительства БТС-2. Ухудшение отношений Москвы и Минска тем временем продолжалось. В августе 2008 года Белоруссия воздержалась от твердой поддержки российской позиции в конфликте с Грузией, а затем и от признания независимости Абхазии и Южной Осетии, что вызвало сильное раздражение в России. Примерно в то же время белорусские власти сделали шаг в сторону Запада, освободив заключенных, находившихся в тюрьмах по политизированным обвинениям.

Похоже, что речь шла о стандартной тактике Минска, предусматривающей жесткий торг в отношениях с Россией в обмен на конкретные преференции. Под последними могли подразумеваться отказ от строительства БТС-2 — вместо него Минск предлагал построить вторую нитку нефтепровода в Европу через территорию Белоруссии. Кроме того, белорусская сторона выступает за сохранение льготных цен на российский газ, которые уже давно выполняют функцию скрытой дотации для белорусской экономики. А после того как мировой кризис затронул и Белоруссию, Минск рассчитывал на предоставление российского кредита на сумму в $2 млрд.

Последнее было особенно важно в ситуации, когда иных источников внешнего финансирования у Белоруссии не видно. Лукашенко обращался за помощью к МВФ, но там ее предоставление увязали с принятием мер жесткой экономии, на которые популистские власти страны не могут пойти по политическим мотивам. Китай также не готов оказывать благотворительность Белоруссии — он и в переговорах с Россией придерживается принципа максимальной жесткости. Не может поддержать «батьку» и его латиноамериканский партнер Уго Чавес, ресурсы которого весьма ограниченны.

В то же время Россия выразила готовность дать Белоруссии запрашиваемый кредит, но лишь неофициально обменяв его на подписание соглашения о создании объединенной системы ПВО, которое обсужда-ется в течение нескольких лет, но стало более актуальным после августовского конфликта на Южном Кавказе и обострения отношений с США. Москва в ноябре даже предоставила Минску первый транш в размере $1 млрд в виде своеобразного аванса (второй транш Белоруссия должна получить в феврале, когда, по мнению Кремля, она выполнит свою часть обязательств).

Кроме того, Россия неофициально дает понять, что в виде благодарности Белоруссия могла бы и признать две южнокавказские республики. Вопрос о ценах на газ увязывался с переходом в двусторонних расчетах на российский рубль, что должно было стать этапом на пути его признания в качестве единой валюты Союзного государства.

Этого уже давно добивается Россия, имея в виду, что эмиссионный центр должен продолжать оставаться в Москве. Минск внешне не против общей валюты, но резко возражает против единого эмиссионного центра — поэтому переговоры уже несколько лет не могут сдвинуться с мертвой точки. Вопрос же о БТС для России не был предметом торга — как отмечалось выше, принципиальное решение уже было принято.

Пересматривать его ради Лукашенко никто не собирался.

Неудивительно, что торг не удался — и белорусские власти это быстро поняли. Накануне заседания Госсовета Союзного государства, намеченного на 1 декабря, — на нем Россия рассчитывала подписать соглашение о ПВО — Белоруссия неожиданно потребовала расширить повестку дня обсуждения, включив туда вопрос о Конституционном акте, который находится в «замороженном» состоянии в течение нескольких лет. При этом белорусская сторона предъявила претензии к российскому варианту акта, настаивая на его принятии в собственном варианте. Фактически Россия должна была либо согласиться на изменение повестки дня и принятие выгодного Лукашенко документа (в редакции, не предусматривавшей введения поста президента Союзного государства, на котором настаивала Москва), притом что другие, более «приземленные» вопросы (включая соглашение по ПВО) могли быть отложены; либо выступить в роли стороны, виновной в срыве саммита и не проявляющей интереса к интеграционным процессам.

Дан старт

В Москве решили занять жесткую позицию. Во-первых, саммит был отложен на неопределенный срок — в Кремле считают, что Минск рано или поздно будет вынужден пойти на уступки. Во-вторых, Путин демонстративно именно 1 декабря подписал распоряжение, определяющее порядок проектирования и строительства в два этапа БТС-2.

Согласно распоряжению, сначала будет построен первый пусковой комплекс пропускной способностью до 30 млн твг с началом транспортировки нефти в III квартале 2012 года; а к концу 2013 года — с вводом второго пускового комплекса — мощность системы будет доведена до 50 млн твг. В распоряжении указано на необходимость «включить план развития порта Усть-Луга в схему территориального планирования Ленинградской области в сроки, увязанные с завершением этапов строительства объектов БТС2». В тот же день — 1 декабря — собрался совет директоров «Транснефти», который внес коррективы в инвестпрограмму компании на 2008 год, предусмотрев в ней инвестиции в проект БТС-2 в размере около 2 млрд рублей.

Таким образом, проект БТС-2 стартует в условиях конфликта с Белоруссией, который, однако, не может помешать его реализации.

Единственная проблема — деньги. В прошлом году Семен Вайншток не мог назвать точную сумму, в которую обойдется реализация проекта, сказав лишь, что «это очень дорого, очень и очень дорого». По мнению экспертов, проект обойдется в $22,5 млрд. По предварительным расчетам «Транснефти», реализация проекта в варианте с конечной точкой в Усть-Луге обойдется в 78,14 млрд рублей (примерно $2,8 млрд по нынешнему курсу), однако с учетом снижения цен на трубы эта сумма может быть несколько уменьшена (как это уже произошло с ВСТО). Кроме того, по неофициальным данным, «Транснефть» предложила «Сургутнефтегазу» самостоятельно построить отвод от БТС-2 к Киришскому НПЗ.

Сама же «Транснефть» для финансирования проекта планирует выпустить долгосрочные рублевые облигации.

Для докризисной России $2,8 млрд — небольшая сумма. Как будет обстоять дело в России кризисной, станет ясно в следующем году, когда определится масштаб проблем, стоящих перед страной. Впрочем, если российско-белорусские отношения будут ухудшаться и впредь, то часть этой суммы можно легко найти — достаточно отказаться предоставить Белоруссии второй транш двухмиллиардного кредита.

НЕФТЬ И КАПИТАЛ №12/2008

"