Длинные трубопроводы портят отношения между соседями

Почему Россия враждует с Белоруссией, и что это означает для европейской безопасности

"Foreign Policy", США

Почти точно через год после того, как ценовой спор с Украиной заставил Россию перекрыть поставки газа своим европейским клиентам в ошибочной попытке заставить Киев заплатить, схожий спор между Россией и Белоруссией угрожает сорвать поставки российской нефти в Европу. Как и в случае с московско-киевской "газовой войной" в январе 2009 года, оставившей обширные области центральной и южной Европы без газа, спор с Белоруссией лишь частично касается денег. Он также является отражением меняющихся отношений между Россией и ее бывшими партнерами по Советскому Союзу, многие из которых стремятся избавиться от своей политической и экономической зависимости от России. Последствия этого могут оказаться серьезными – не только для России, Белоруссии и их соседей, но и для общего баланса сил в Европе.

Российско-белорусский спор стал достоянием общественности сразу после Нового года, когда 31 декабря истек существующий договор на поставку российской нефти в Белоруссию по трубопроводу "Дружба".

По условиям контракта Белоруссия не платила таможенную пошлину на нефть, импортировавшуюся из России. Однако Минск не использовал весь этот нефтяной импорт для внутренних нужд, перекачивая его большую часть в Европу, и оставляя себе таможенные поступления, несмотря на свое участие в общем с Россией таможенном союзе. Прибыль от перепродажи российской нефти уже давно является важным источником твердой валюты для авторитарного правительства президента Александра Лукашенко и составляет около трети всех экспортных доходов Белоруссии.

В 2001 году Белоруссия в одностороннем порядке отменила договор, предполагавший разделение этих доходов, что привело к значительным потерям для российской трубопроводной монополии "Транснефть" и государственного бюджета России. Теперь "Транснефть" требует, чтобы Белоруссия выплачивала полную таможенную пошлину на ту часть российской нефти, которую она перепродает на европейском рынке. Это требование может стоить Белоруссии до 5 миллиардов долларов в год. Белорусское правительство утверждает, что российско-белорусский таможенный союз устраняет необходимость для Минска платить пошлину на импорт из России. Хотя по состоянию на середину января поставки по трубопроводу "Дружба" не прерывались, возможность того, что "Транснефть" (чей председатель совета директоров – вице-премьер и доверенное лицо Владимира Путина Игорь Сечин (так в тексте, на самом деле Сечин – председатель совета директоров "Роснефти" - прим. перев.)) перекроет краны, чтобы добиться согласия Минска, явно должна беспокоить европейских лидеров, так как Евросоюз получает треть своих поставок нефти из России, и большая их часть идет через Белоруссию. Перспектива срыва поставок уже привела к подорожанию сырой нефти до 15-месячного максимума, предположительно к вящему удовольствию Москвы.

Давно бывшая ближайшим союзником Москвы среди постсоветских государств, за последние годы Белоруссия превратилась для Кремля в серьезную головную боль. Помимо российско-казахско-белорусского таможенного союза, Минск и Москва объединены в так называемое "союзное государство" - что-то вроде компромисса на пути к политической интеграции. Однако, как и Украина до нее, Белоруссия начала опасаться чрезмерной зависимости от России и последнее время стремится обеспечить себе больше пространства для международных маневров, особенно после августовской войны 2008 между Россией и Грузией. Как и другие постсоветские лидеры Лукашенко обеспокоен прецедентом интервенции российских солдат в регионе, названном президентом России Дмитрием Медведевым "зоной привилегированных интересов" Москвы.

Внезапное стремление Лукашенко к независимости в основном является результатом неуклюжих попыток Москвы притянуть Белоруссию поближе. После российско-грузинской войны Москва оказала на Белоруссию неимоверное давление, чтобы принудить Минск признать независимость отколовшихся от Грузии Южной Осетии и Абхазии. Но, как и его коллеги в других бывших советских республиках, Лукашенко продержался. Предлагая пряник, министр финансов России Алексей Кудрин объявил в прошлом феврале, что Москва одолжит Минску 2 миллиарда долларов, чтобы помочь поддержать пошатнувшуюся белорусскую экономику. Затем, в июне Россия ввела бойкот белорусских молочных продуктов, пытаясь заставить Минск подчиниться. В ответ на разрастающийся финансовый кризис Россия сначала отложила, а затем и вообще отменила последний 500-миллионный транш этого кредита. В ответ на молочный бойкот и российские колебания по поводу обещанного кредита Лукашенко бойкотировал июньский саммит Организации договора коллективной безопасности (ОДКБ) – созданной Россией альтернативы НАТО для постсоветских государств – и открыто выразил свои сомнения по поводу планов Москвы организовать под эгидой организации совместные силы быстрого реагирования.

С российской точки зрения еще более тревожным является тот факт, что Лукашенко озвучил интерес Белоруссии к участию в "Восточном партнерстве" Европейского Союза, направленном на создание зон свободной торговли, упрощение визовых правил и соглашения о стратегическом партнерстве с постсоветскими государствами в Восточной Европе и на Южном Кавказе. Европейский Союз ответил на интерес Лукашенко потеплением в отношениях, частично направленном на удержание белорусов от признания отколовшихся республик и частично потому, что внезапный интерес Лукашенко к сближению показался хорошей возможностью добиться внутренней либерализации в стране, которую иногда называют "последней диктатурой Европы". Несмотря на то, что его основной точкой приложения являются визовые и торговые вопросы, официально "Восточное партнерство" описывается как попытка поощрения приверженности "общим ценностям, включающим в себя демократию, диктатуру закона и уважение к правам человека" среди постсоветских государств, граничащих с Европой. Для России, которая все больше рассматривает продвижение либеральных ценностей как инструмент усиления западного влияния по отношению к Москве, "Восточное партнерство" кажется прозрачной попыткой вторгнуться в российскую "зону привилегированного влияния".

Суть проблемы состоит в субсидированных ценах, по которым Россия отпускает своим бывшим иждивенцам энергоресурсы, делая это в рамках двойной системы покровительства и контроля. Эти субсидии создали в получающих их странах, которые, подобно Белоруссии, могли перепродавать российские энергоресурсы на внутреннем рынке по сниженным ценам, порочные стимулы, препятствуя эффективности и поддерживая неконкурентоспособную промышленность советской эпохи. В то же время, субсидированные поставки энергоресурсов являлись крупным источником коррупции, так как перепродажа российских нефти и газа за рубеж по мировым ценам является крупным источником доходов для политических инсайдеров на Украине, в Белоруссии и других странах-получателях.

Угроза отмены субсидий также является одной из главных козырных карт России в регионе. Во время предыдущего ценового спора с Минском по поводу газа, Москва действовала агрессивно и получила долю в газотранспортной сети Белоруссии в обмен на сохранение субсидий. В то время, в рамках российской стратегии давления на Белоруссию, "Транснефть" решила прекратить поставки по трубопроводу "Дружба". Учитывая склеротическую экономику Белоруссии и ее отчуждение от Европы, существовавшее до 2008 года, Москва знала, что у Лукашенко нет вариантов, кроме как согласиться на ее требования. Схожим образом Кремль попытался воспользоваться энергетическими долгами Украины, чтобы получить контроль над украинской распределительной сетью, но Киеву до сих пор удавалось противостоять этим попыткам.

С тех пор как Путин стал президентом России в 2000 году, Кремль выборочно предоставлял эти субсидии. Особенно в период между 2005 и 2008 годом, когда мировые цены на нефть росли как на дрожжах, Москва давила на своих соседей, чтобы те платили рыночные цены за поставки энергоресурсов. Особенно это относилось к соседям, вызывавшим у Москвы головную боль на внешнеполитическом фронте. Частично такое развитие ситуации можно назвать положительным. Оно согласовалось с требованиями Международного валютного фонда о том, чтобы энергетические сделки проводились по рыночным ценам. Если бы отмена субсидий была проведена полностью, она бы создала реальные стимулы для покупателей снизить свое расточительное потребление энергоресурсов. Отмена субсидий также поставила бы отношения между Россией и ее соседями на более предсказуемую и рыночную основу.

Но хотя переход на рыночные цены на энергоносители имеет смысл в теории, его практическая реализация режимом Путина лишь добавила неуверенности европейским государствам, покупающим большую часть российских энергоресурсов. Рыночные цены были введены для различных постсоветских государств в разное время, в основном, в зависимости от отношений между страной-покупателем и Москвой. Для Белоруссии лояльность долгое время означала одни из самых низких цен на энергоносители среди всех соседей России. Это продолжалось даже тогда, когда российский газовый монополист "Газпром" и "Транснефть" задрали цены для Украины и других государств, стремившихся покинуть российскую орбиту. Белоруссия, которая все лучше понимает, что ее зависимость от России делает ее изолированной и уязвимой, также обнаружила, что внешнеполитическая гибкость имеет свою цену.

Долгосрочной целью Москвы является контроль над инфраструктурой распределения энергоресурсов по всему бывшему Советскому Союзу. Эта цель четко прописана в энергетической стратегии России, и предыдущий раунд в споре между Белоруссией и "Транснефтью", также приведший к краткосрочному прерыванию российских нефтепоставок, закончился соглашением, согласно которому российская трубопроводная монополия получила 50-процентную долю в белорусской компании "Белтрансгаз". "Газпром" оказывал схожее давление на Украину из-за невыплаченных долгов Киева. Если Москва добьется успеха и получит полный контроль над белорусскими сетями распределения энергии, она не только получит преимущество и возможность влиять на внешнюю политику Минска, но и улучшит свою позицию на рынке и, следовательно, свое политическое влияние по отношению к Европе. Неуверенность по поводу поставок через Белоруссию также может привести к повышению мировых цен на нефть, как раз в то время, как экономика западных стран начинает выходить из рецессии. Одного этого достаточно, чтобы европейцы – и их союзники в США – внимательно наблюдали за кажущимся невразумительным таможенным спором.

Перевод: Inosmi.ru