Posted 7 июня 2003,, 14:21

Published 7 июня 2003,, 14:21

Modified 16 августа 2022,, 21:43

Updated 16 августа 2022,, 21:43

Накануне

7 июня 2003, 14:21
вступления Балтии в ЕС обостряется борьба за контроль над газовым хозяйством региона Страны Балтии все вместе ежегодно потребляют около 5 млрд м3 российского газа. Перед вступлением в Европейский Союз логично рассматривать единый газовый рынок региона, поскольку в Эстонии, Латвии и Литве он сегодня формируется под воздействием одних и тех же факторов.
Сюжет
ЕС

вступления Балтии в ЕС обостряется борьба за контроль над газовым хозяйством региона

Страны Балтии все вместе ежегодно потребляют около 5 млрд м3 российского газа. Перед вступлением в Европейский Союз логично рассматривать единый газовый рынок региона, поскольку в Эстонии, Латвии и Литве он сегодня формируется под воздействием одних и тех же факторов. А именно: небольших объемов потребления (максимум у Литвы — 2,7 млрд м3), отсутствия собственных запасов и добычи газа, 100%-ной зависимости от поставок из России и, наконец, перспективы скорого вступления в ЕС, с газовой системой которого ни одна из стран не соединена.

Реально газовое хозяйство стран Балтии связывает с ЕС только солидное присутствие в национальных газовых компаниях немецкого капитала, который, вместе с тем, нигде не имеет контрольного пакета. В Латвии и Эстонии газовые компании сегодня контролирует российский капитал — «Газпром» и Itera, но немецкий альянс E.ON. Energie/Ruhrgas надеется изменить расстановку сил, использовав ситуацию, которая сложилась при приватизации литовской компании Lietuvos Dujos (LD).

Облик образованных после распада СССР в каждой из прибалтийских республик государственных газотранспортных компаний примерно одинаков: они владеют сетью газопроводов на территории своих стран и являются посредниками между «Газпромом» и конечными потребителями. Соответственно, доходы этих компаний в основном складываются из маржи, получаемой при продаже газа, и тарифов за услуги по его транспортировке.

Отличительной особенностью газового хозяйства Латвии является подземное хранилище газа на 4 млрд м3 в Инчукалнсе, единственное в регионе, Литва же после получения независимости оказалась владельцем транзитной магистрали, подающей газ в Калининград.

В середине 90-х гг. в Балтии начали приватизацию газотранспортных компаний, что было одним из условий вступления стран региона в Европейский Союз. Схема, по которой приватизировались Eesti Gaas (EG), Latvijas Gaze (LG), а теперь приватизируется Lietuvos Dujos, была тоже примерно одинаковой: для развития каждой компании необходимы газ и инвестиции, поэтому крупные пакеты акций предлагалось купить европейскому стратегическому инвестору и поставщику газа, само собой — российскому.

Если поставщиком газа в Балтию мог тогда быть только «Газпром», то на роль стратегического инвестора претендовали несколько компаний — помимо Ruhrgas, немецкие же Preussag Elektra и E.ON Energie, французская Gaz de France и финская Neste. Создавая консорциумы, немецкие компании вытеснили из региона французов, а Neste (ныне Fortum) смогла закрепиться лишь в Эстонии, тесно связанной с Финляндией национальными и культурными узами. Поэтому приватизация в результате стала ареной борьбы за контроль над активами между двумя «закадычными» партнерами по европейскому газовому рынку: российским «Газпромом» и немецкой Ruhrgas.

Столь активный интерес российской и немецкой сторон к региону со сравнительно небольшим потреблением газа легко объясним. Для «Газпрома» это традиционный рынок, более платежеспособный, чем регионы России и страны СНГ, и отдавать его компании Ruhrgas, получающей сверхприбыль от продажи российского газа в Германии, не хотелось. Плюс сегодня добавился интерес к активам на территории Евросоюза. Что касается Ruhrgas, которую недавно купила E.ON Energie, эта компания хотела бы стать посредником при продаже российского газа по всей Восточной Европе, и для этого пытается установить контроль над газовым рынком нового региона ЕС.

Если в Эстонии государство продало последние акции EG еще весной 1999 г., а в Латвии —осенью 2001 г., то Литва «беременна» приватизацией LD уже второй год и никак не может разрешиться, а конкретно, договориться с «Газпромом» об условиях продажи ему крупного пакета акций компании. Между тем от того, кто получит контроль над предприятием, зависит судьба всего газового рынка Балтии, поскольку Литва — самый крупный его сегмент.

Успех «Газпрома» закрепит лидерство российских компаний, уже контролирующих ситуацию в Латвии и Эстонии, напротив, победа альянса E.ON/Ruhrgas может привести к перераспределению сил, поставить Россию в зависимость от германского энергетического концерна. Не только при транзите в Калининград, но и в отношении зимних поставок газа из ПХГ в Инчукалнсе в соседние российские регионы. Попробуем спрогнозировать развитие ситуации в Литве, опираясь на опыт приватизации газового хозяйства в Эстонии и Латвии.

Инвесторы—конкуренты

Эстония самый скромный в Балтии потребитель газа (около 800 млн м3 в год), при этом она тотально зависит от российских поставок. В отличие от соседей Эстония ничем кроме покупки газа «Газпрому» не интересна, и чтобы гарантировать поставки, правительство республики не стало тянуть с приватизацией Eesti Gaas, отдав предпочтение российскому поставщику. Уже в 1997 г. петербургская «дочка» «Газпрома» «Лентрансгаз» контролировал 30,6% акций EG, в то время как Ruhrgas — только около 15%. Более 27% акций были распределены между мелкими акционерами.

В декабре 1997 г. государство решило продать свой пакет EG (27%), в т.ч. 17% было предложено выкупить крупным акционерам пропорционально их долям, а 10% — финскому государственному нефтегазовому концерну Neste, уже прочно обосновавшемуся на рынке нефтепродуктов Эстонии. Преференция была обоснована не только хорошими отношениями с Финляндией. Контролируемая Neste газовая компания GaSum Oy предложила построить газопровод через Финский залив из Таллинна в Хельсинки (всего 70 км), чтобы увеличить поставки российского газа в столицу Финляндии и получить в зимнее время доступ к Инчукалнсскому ПХГ.

В 1998 г. Ruhrgas выкупил предложенные 5,6%, увеличив свою долю до 20,5%, а Neste выкупила 10% акций. Не реализовал свое право только «Газпром», которому помешали сугубо внутрироссийские бюрократические обстоятельства. В январе 1999 г. эстонское правительство предложило купить еще 11,4% акций немецкому акционеру, чем Ruhrgas не замедлил воспользоваться и, доведя свой пакет до 31,9%, поставил под контроль совет директоров EG.

На помощь «Газпрому» пришла Itera, которая к этому времени стала главным партнером концерна в поставках газа в государства СНГ и Балтии. Латвийская «дочка» Itera в марте 1999 г. скупила у мелких акционеров почти 10% акций Eesti Gaas, а затем помогла и «Газпрому» докупить около 6%, восстановив его статус крупнейшего акционера компании. Теоретически этим путем мог пойти и Ruhrgas, однако эстонцы предпочли немцам своих соседей финнов, продав им еще около 8% акций EG.

В результате в совете директоров EG сложился интересный баланс сил: больше всех голосов имеет «Газпром», но даже вместе с Itera Latvija он не имеет контрольного пакета. Европейские инвесторы Ruhrgas и Fortum (быв. Neste) вместе тоже не дотягивают до 50% акций, но они к тому же являются конкурентами на европейском газовом рынке и вряд ли будут действовать сообща. Ruhrgas был против создания на базе Neste энергетического концерна Fortum, который европейские власти обязали продать 50% из 75% акций компании GaSum Oy (25% было продано «Газпрому» и 20% — Ruhrgas). Со своей стороны Fortum был главным противником покупки Ruhrgas немецким энергетическим концерном E.ON и смирился, только получив от него в результате обмена ряд активов в Норвегии и России (в т.ч. 9,3% акций «Ленэнерго»).

Ключ от Балтии

На топливном рынке Латвии Fortum тоже имеет прочные позиции, но всерьез потеснить на местном газовом рынке немецкие и российские компании ему так и не удалось.

Латвийский газовый рынок в 2 раза больше эстонского и вдвое меньше литовского, но интерес к нему обусловлен не размерами, а хранилищем газа, который в период пиковых нагрузок можно подавать соседям. Значение Инчукалнса еще раз показала последняя необычно суровая зима, когда ПХГ обеспечило рост потребления газа иногда до 50%.

Приватизация LG началась летом 1997 г. с продажи равных (по 16,25%) пакетов акций немецкому консорциуму Ruhrgas/Preussag Elektra и «Газпрому». В 1998 г., как в Эстонии, государство продало более 24% акций работникам LG и населению республики. Ruhrgas, учитывая опыт Эстонии, заручился поддержкой правительства Латвии, и в течение 1999 г. совет директоров LG утвердил 4 эмиссии акций. Немецкие акционеры выкупали свою долю эмиссий, а когда начались торги акциями LG на бирже, скупали их у мелких акционеров, увеличив свою долю почти до 30%. «Газпром» же, как и в случае с Эстонией, по бюрократически-правовым причинам не мог покупать мелкие пакеты, поэтому его доля к началу 2000 г. снизилась до 15,2%.

На выручку «Газпрому», как и в Эстонии, пришла Itera, которая к концу 1999 г. в ходе публичного аукциона и на бирже скупила 10% акций LG, летом 2000 г. на тендере, где продавалось сразу почти 26% акций, — еще 11%, а затем вместе с «Газпромом» приобрела еще 6,7% акций. В результате к июлю 2000 г., когда место Preussag в немецком консорциуме заняла E.ON Energie, «Газпром» и Itera догнали конкурентов, контролируя вместе 42,7% акций. На последних аукционах в декабре 2000 г. и в июле 2001 г., где были проданы остававшиеся у государства 8%, успех был окончательно закреплен: пакеты «Газпрома» и Itera увеличились до 25% каждый, в то время как у альянса E.ON/Ruhrgas вместе было лишь 45%.

В борьбе за контроль в газовых компаниях Эстонии и особенно Латвии участие Itera имело ключевое значение. Благодаря хорошим личным отношениям Рем Вяхирев и Игорь Макаров оперативно решали вопросы финансирования сделок, обходя препоны, которые ставило перед «Газпромом» российское законодательство (см. также интервью Юриса Савицкиса на стр. 69). А поскольку Itera (не без помощи «Газпрома») уже в 1999-2000 гг. имела собственные ресурсы газа и эксклюзивный доступ к трубе, она получила и квоты на поставку газа на рынки стран Балтии.

Однако особые права Itera были слишком уязвимы, что стало ясно вскоре после смены руководства «Газпрома». Уже в 2001 г. новый председатель правления концерна Алексей Миллер начал настоящую войну с Itera под флагом возврата незаконно выведенных из-под контроля «Газпрома» активов. И хотя в Балтии до судебных разбирательств о принадлежности акций той или иной компании не дошло, разногласия и здесь дали о себе знать. Если от позиции Itera Latvija зависел исход голосования в совете директоров LG, то от «Газпрома» зависело, сможет ли Itera поставить свой газ местным потребителям по экспортным ценам. Определенную защиту обеспечивало личное знакомство президента Itera Latvija Юриса Савицкиса с президентом России Владимиром Путиным, однако недоброжелатели и этот факт использовали против Itera, распространив весной 2002 г. слухи о возможной замене Миллера на посту руководителя «Газпрома» Савицкисом.

Сегодня в Латвии Itera продолжает координировать свои действия с «Газпромом», хотя концерн в конце апреля предложил уступить ему 9% из 25% акций LG, принадлежащих Itera Latvija, в обмен на погашение долгов за транспортировку газа. Насколько дружественен этот шаг, сказать трудно, но влияние Itera в LG явно снизится. Тем временем коллеги из Ruhrgas, играя на противоречиях, уже неоднократно предлагали Itera уступить часть акций LG, что позволит им получить большинство голосов в совете директоров и взять на себя управление компанией. В Литве немецкому альянсу это уже удалось.

Литовский козырь

Приватизация Lietuvos Dujos началась только в 2001 году, идет она очень медленно и болезненно. Учитывая опыт соседей, правительство Литвы было вынуждено лавировать между интересами претендентов. Тем более, что спешить не имело смысла, у литовского рынка хорошие перспективы роста: в 2002 г. здесь было продано около 2,7 млрд м3 газа, а в нынешнем объем поставок может увеличиться до 3 млрд м3. Стимулирует рост либеральное законодательство, которое, в отличие от Эстонии и Латвии, разрешает работать на рынке многим посредникам и даже допускает строительство независимых газопроводов.

В результате через LD продается менее 40% потребляемого в Литве газа, а основной объем идет через посреднические компании, созданные «Газпромом» и Itera совместно с местной Западной финансово-промышленной корпорацией (ЗФПК), а также поставляется по прямым договорам. Так, химический комбинат Achema закупает почти столько же газа, сколько вся Эстония (около 700 млн м3), а с нынешнего года «Газпром» будет напрямую снабжать и купленную им недавно Каунасскую ТЭЦ. Главным же козырем LD, который подогревает интерес к акциям компании, является транзитный газопровод, по которому российский газ поставляется в Калининград. За этот рычаг давления на «Газпром», собственно, и развернул борьбу альянс немецких компаний.

Первоначальные варианты приватизации LD, рекомендованные европейскими финансовыми институтами, серьезно ущемляли права российских поставщиков. Им предлагалось 25% акций, в то время как европейским инвесторам — 34%. «Газпром» согласился бы на такой вариант при условии, что еще 25% купили бы литовские компании-посредники, но на это не пошло государство под давлением Ruhrgas. Да и у «Газпрома» после смены руководства возникли проблемы с посредниками: первой потеряла доверие компания Stella Vitae, где большой пакет акций контролировали дети бывших руководителей концерна, затем попала в немилость Itera Lietuva, которой осенью 2002 г. «Газпром» отказал в поставках газа.

Чтобы добиться равных возможностей по покупке акций LD, «Газпром» пошел на шантаж, отдав приоритет в поставках газа в Литву компании Dujotekana — новому посреднику, созданному при участии ЗФПК. Осенью 2001 г. Алексей Миллер демонстративно заключил с Dujotekana 11-летний контракт на поставку газа с перспективой роста до 2 млрд м3 в год. В 2002 году компания получила от «Газпрома» 1,26 млрд м3, более чем на 40% обеспечив потребности Литвы, при этом для Dujotekana 1000 м3 газа стоило на $4 дешевле, чем для LD. Такая политика казалась беспроигрышной. Либо «Газпром» получает выгодные условия при приватизации LD, либо он отказывается в ней участвовать и будет продавать газ по прямым договорам и через Dujotekana.

Правительство Литвы согласилось на паритет между инвестором и поставщиком, предложив каждому купить по 34%. Тем не менее альянс E.ON/Ruhrgas смог перехватить инициативу: уже осенью 2002 г. выкупил свою долю за 33,6 млн евро, получив в свои руки управление компанией и отличный рычаг давления на правительство Литвы в отношении условий продажи 34% акций «Газпрому». Российскому концерну предложили заплатить за свой пакет не меньше, чем E.ON/Ruhrgas, но прежде заключить с LD долгосрочный контракт на поставку газа по фиксированной цене и гарантировать, что через LD будет проходить не менее 70% поставок. При таких условиях в «Газпроме» посчитали цену пакета завышенной и согласились заплатить лишь 23 млн евро, продолжая наращивать поставки Dujotekana.

Начался торг, в процессе которого окончательные сроки подачи предложений и их рассмотрения много раз переносились. Литовскому правительству сделка необходима, оно готово идти на компромиссы, но не может не учитывать интересы Ruhrgas. Чтобы убедить «Газпром», Литва с 1 января 2003 г. ограничила цену продажи газа конечным потребителям $88 за 1000 м3, что на $10 ниже, чем продавала Dujotekana. Под давлением «Газпром» согласился 70% газа продавать LD, правда, без учета прямых поставок Каунасской ТЭЦ и Achema и при условии, что правительство отменит ограничения по цене продажи газа.

Свои окончательные предложения «Газпром» представил 11 апреля, настаивая на своей цене пакета. Ответ ждали 28 апреля, но официальный Вильнюс перевел стрелки на парламент, предложив ему оценить предложения «Газпрома». Но 6 мая после переговоров с премьер-министром Литвы Альгирдасом Бразаускасом первый зампред правления «Газпрома» Александр Рязанов вдруг сообщил, что к 23 мая концерн представит уточненные предложения по стоимости пакета, поскольку недавно обнародованные финансовые результаты LD внушают оптимизм с точки зрения окупаемости инвестиций.

На пути к компромиссу

Попробуем разобраться, что произошло и к чему это приведет. Возможность увеличения цены пакета официально объясняется высокой прибылью, полученной LD в 2002 г. (10,58 млн евро), несмотря на то, что ее доля на газовом рынке Литвы сегодня не превышает 30%. Из прибыли собрание акционеров LD решило направить 4,25 млн евро на выплату дивидендов, а 5,08 млн евро — на инвестиции.

Учитывая, что прибыль за год выросла в 4,5 раза, «Газпром» согласился пересмотреть прогнозы окупаемости своих инвестиций в LD и увеличить цену пакета возможно даже до 33,6 млн евро. Это позволит правительству Литвы продемонстрировать депутатам Сейма и акционерам немецких компаний, что шел напряженный торг и найдено компромиссное решение. Можно предположить, что умиротворить Ruhrgas помогли дивиденды, а «Газпром» — обещание направить инвестиции в значимые для него проекты, например в расширение пропускной способности транзитного газопровода на Калининград.

Истинной же причиной существенных уступок «Газпрома», на наш взгляд, являются обещания литовской стороны учесть интересы «Газпрома» при дальнейшей приватизации LD. Ведь сегодня, даже если российский концерн купит 34% акций, он не получит паритета с Ruhrgas в совете директоров компании, поскольку немецкие акционеры смогли докупить 1,59% акций у мелких акционеров, которым к началу приватизации принадлежало 7,64%.

Тем не менее правительство Литвы оставило в своем распоряжении 24% акций, и как эти акции будут распределены в дальнейшем, видимо, будет решаться в процессе торга с «Газпромом» и Ruhrgas.

Что же касается Dujotekana и ее 11-летнего контракта, то, вопреки всем обещаниям, «Газпром» так и не получил контрольный пакет ее акций и не особенно об этом беспокоится, хотя и ввел осенью 2002 г. в правление компании начальника департамента маркетинга, переработки газа и жидких углеводородов Кирилла Селезнева. Когда прояснится положение «Газпрома» в LD, концерн сможет пересмотреть контракт или отрегулировать свое участие в акционерном капитале Dujotekana, если той позволят принять участие в приватизации LD.

Так или иначе, за «Газпромом» останется лидирующая роль на литовском газовом рынке. По данным министерства хозяйства Литвы, в настоящее время идет подготовка долгосрочного договора о поставках российского газа в республику, условия которого зависят от исхода приватизации LD: будет ли это договор на транспортировку или на покупку газа. Что же касается транзитных поставок газа в Калининград, то на крайний случай в запасе у «Газпрома» остается право, предоставленное литовским законодательством, построить свой собственный газопровод из Белоруссии до Каунасской ТЭЦ и далее к российскому анклаву.

Последнее, что надо будет сделать «Газпрому», чтобы обезопасить свое доминирующее положение в Балтии, — это восстановить полномасштабные партнерские отношения с Itera Latvija. Пока она по-прежнему координирует с «Газпромом» свою политику в регионе, но если давление на компанию со стороны «Газпрома» будет усиливаться, Itera вполне может уступить Ruhrgas по 5% акций, принадлежащих Itera Latvija в Eesti Gaas и Latvijas Gaze, что лишит российский концерн контроля в советах директоров этих компаний.

Приложение "Балтийский регион" (май 2003 г.) к журналу "Нефть и Капитал"

"