Битва за баррель: сценарии спроса и предложения нефти до 2050 года

Прогнозы по пику спроса не оправдались

Спрос на нефть в текущем 2024 году может превысить рекордные 103,3-103,4 млн б/с, увеличившись за последние три года на 6%. Хотя еще несколько лет назад со всех сторон звучали апокалиптичные для отрасли прогнозы о прохождении пика потребления. Некоторыми западными аналитиками озвучивались даже сценарии, что после падения в 2020 году спрос никогда уже больше не восстановится и не превысит 100 млн б/с; другие варианты предполагали, что к 2050 году он рухнет до 24,3 млн б/с в «зеленом» сценарии, либо сохранится в районе 108,7 млн б/с. Ряд международных компаний активно заявляли о сворачивании инвестиций в сегменте разведки и добычи углеводородов и переориентации на так называемые «зеленые» технологии.

Что же закладывалось в такие оценки и почему они не оправдались?

Во-первых, это ожидания ускорения роста эффективности двигателей внутреннего сгорания (ДВС) и масштабное внедрение электротранспорта как среди легковых автомобилей, так и в грузовом секторе. Так, по оценкам Международного энергетического агентства (МЭА), доля электротранспорта в общем автомобильном парке к 2030 году достигнет 12% по сравнению с текущими 3%, а в «зеленых» сценариях ожидался рост доли электромобилей до 40%. Для достижения данных показателей крупнейшие мировые автомобильные концерны заявляли о прекращении выпуска ДВС к 2030–2035 годам и кратном росте зарядных станций. Снижение спроса на нефть на фоне электрификации и развития ВИЭ оценивалось от 4 млн до 45 млн б/с в «зеленых» сценариях.

Во-вторых, снижение потребления нефти для производства электроэнергии за счет замещения ее возобновляемыми источниками энергии (ВИЭ) на фоне их удешевления и политики ESG. В целом на производство электроэнергии в мире тратится порядка 5 млн б/с нефти (5% от всего ее потребления).

В-третьих, изменение поведенческих предпочтений после локдаунов в результате пандемии COVID-19. Переход на удаленный режим работы значительно бы снизил автомобилизацию и пробеги. Снижение авиаперевозок и, как следствие, снижение глобализации также являлись ключевыми факторами сдерживания прогнозов роста спроса на нефть. Только в США, крупнейшем потребителе нефти в мире, эффект на потребление прогнозировался минус 25%.

Однако фактическая ситуация далеко разошлась с этими прогнозами, и в последние годы мы видим только увеличение потребности мировой экономики в нефти и продуктах ее переработки. Ключевой вклад в текущие темпы роста спроса внесли страны АТР, где экономическое развитие и темпы автомобилизации и пробегов значительно превзошли все ожидания. Например, по прогнозам МЭА от 2020 года, в транспортном секторе ожидалось потребление на уровне 56,2 млн б/с только в 2025 году, хотя уже по итогам 2023 года его значение превысило 58,5 млн б/с. И это произошло, несмотря на увеличение доли электротранспорта. Так, в 2023 году было продано 14 млн новых электромобилей, что в 4,5 раза больше, чем в 2020 году, их общее же количество достигло 40 млн ед. или 3% всего автопарка. Ключевым регионом прироста электромобилей является Китай, на долю которого приходится около 70% всего объема продаж и порядка 5-7% парка.

Результаты пандемии COVID-19 оказались совершенно противоположными ожиданиям для нефтяного рынка. Активность передвижения только выросла. Средний пробег легкового автомобиля по миру в 2024 году приблизился уже к допандемийным уровням в 12 тыс. км. А в скором времени, по прогнозам, средний пробег приблизится к 13 тыс. км. Количество коммерческих авиаперелетов в декабре 2024 года уже выросло на 6% от уровня декабря 2019 года и составляет чуть более 120 тыс. рейсов в сутки.

Тенденции восстановления после пандемии стимулировали ускорение внедрения цифровых технологий, энергоемкость которых высока, что стимулирует в целом рост спроса на все виды энергоресурсов. Уже за 2015–2023 годы рост потребления электроэнергии дата-центрами и сетями в мире составил 20-50%.

Эффект дали и антироссийские санкции. После того как Россия закрыла небо для самолетов из 36 стран в ответ на запрет полетов, произошло закономерное увеличение продолжительности полетов и возрос расход топлива. Например, продолжительность рейса Air France Пекин — Париж теперь составляет 11 часов 55 минут (увеличение на 6 часов 05 минут), рейс Japan Airlines Лондон — Токио сейчас длится также 11 часов 55 минут (увеличение на 4 часа 30 минут).

На фоне перечисленных факторов многие аналитики ожидали пика спроса на нефть на горизонте до 2035 года и постепенного его снижения к 2050 году. Прогнозы МЭА по спросу на нефть от 2020 года подразумевали достижение спроса только к 2025 году в 102,8 млн б/с, однако по итогам 2024 года ожидается спрос на уровне 103,4 млн б/с, что говорит о нереалистичности этого прогноза агентства. По данным ОПЕК, спрос на нефть в 2025 году должен был составить 103,7 млн б/с, и это более реалистичный прогноз.

Эпоха нефти продлевается — сценарии спроса до 2050 года

Ключевым драйвером нефтяного рынка будет оставаться транспортный сегмент, который будет расти со средним темпом роста 0,5% в год до 2035 года и потом замедлится до 0,2% в год к 2050 году.

На сегодняшний день уровень автомобилизации в США составляет чуть более 800 автомобилей на 1 тыс. человек, а в странах Европы это показатель фиксируется на уровне около 400 ед. автотранспорта. Для сравнения: в Китае на 1 тыс. человек приходится порядка 200 автомобилей, а в Индии — вообще всего около 50 авто. Таким образом, для приближения к уровню развитых стран и достижения количества машин в 460 и 400 ед. на 1 тыс. человек соответственно для Китая и Индии потребуется кратное увеличение автопарка. Для КНР нужен двукратный рост, до более чем 650 млн автомобилей, для Индии же — почти десятикратный рост. Только тогда будут покрыты потребности в автомобилизации 3 миллиардов человек населения в этих двух странах.

Частично увеличение автопарка будет компенсировано ростом доли электротранспорта. Например, в Китае текущий уровень электромобилей составляет 5% автопарка, а к 2030 году ожидается его рост до 15-19% при сохранении текущей политики поддержки и предоставления льгот для электромобилей со стороны государства. Это означает, что каждый второй автомобиль, продаваемый в Поднебесной, должен быть электрическим, а к концу десятилетия порядка 80% продаваемых машин должны быть на электрической тяге.

Однако важным ограничением развития электротранспорта является инфраструктура. Скорость зарядки (быстрая или медленная) также влияет на темпы электрификации и степень перехода потребителей на электромобили. Ожидается, что инвестиции в инфраструктуру, установку и обслуживание зарядных устройств составят $1,6-2,5 трлн к 2050 году по всему миру. Учитывая все данные риски по росту инвестиций, крупные автомобильные корпорации смягчают свои цели по отказу от ДВС и снижению планов по выпуску электромобилей. Например, Tesla, Mercedes-Benz, General Motors и Ford сократили свои краткосрочные цели по электромобилям, часто ссылаясь на неспособность производить их по такой же низкой стоимости, как автомобили на ДВС. Изначально 14 крупных производителей планировали произвести 27,0 млн электромобилей к 2030 году, но теперь прогноз уменьшился до 23,7 млн.

Однако есть и компании, которые наращивают производство. Так, Китай успешно реализует свои электромобили, но, как было сказано выше, благодаря поддержке государства, а вот как будет развиваться эта тенденция в период до 2030–2050 годов, станет ясно в ближайшее время.

В остальных сегментах рынка ожидается также рост потребления нефти относительно прогнозов, сделанных во время пандемии COVID-19.

Спрос со стороны нефтехимии к 2050 году составит 17,3 млн б/с (+15% к уровню 2023 года). В прочих отраслях спрос составит до 19 млн б/с на фоне роста мировой экономики, в первую очередь в развивающихся странах. Спрос со стороны населения составит около 7,7 млн б/с и вырастет к текущим уровням на 0,5-0,6 млн б/с из-за увеличения населения и его доходов в развивающихся странах. Спрос со стороны генерации сохранится на уровне 2,6-4,6 млн б/с из-за более медленных темпов декарбонизации, высокой стоимости генерации на ВИЭ и нестабильности генерации.

В результате в сбалансированном сценарии прогнозируется рост спроса на нефть до 109 млн б/с в 2035 году с дальнейшим ростом до 114 млн б/с к 2050 году. И это с учетом сохранения темпов роста электротранспорта. В сценариях ограничения электрозарядной инфраструктуры темпы могут быть еще выше.

Из доклада главного исполнительного директора ПАО «НК „Роснефть“ Игоря Сечина:

«Более долгосрочные прогнозы сильно разнятся в зависимости от степени ангажированности того, кто их составляет. Мы видим, что отрасль в целом прогнозирует стабильный рост потребления нефти, который может составить до 20 млн барр./сут. к 2050 году».

К 2050 году основной потенциал роста спроса будет сконцентрирован в странах АТР на фоне роста населения и его благосостояния. Китай будет по-прежнему крупнейшим потребителем с долей 16% на рынке, но темпы роста спроса там замедлятся. Зато ожидается значительный рост в менее обеспеченных странах: Индия — в 2,5 раза, до 13 млн б/с, прочие страны АТР (Малайзия, Бангладеш, Южная Корея и пр.) — на 5 млн б/с при росте количества автомобилей в три раза. Таким образом, новый виток нефтяной эпохи будет сконцентрирован именно в этом регионе.

Насколько обеспечено предложение?

А насколько готова сторона предложения к такому глобальному пересмотру тенденций спроса на нефть?

В среднесрочной перспективе, до 2035 года мировая нефтедобыча обладает определенным запасом прочности для ответа на растущий спрос. Потенциал прироста мощностей составляет 14,5 млн б/с относительно уровня 2023 года.

Однако только 30%, или 4,3 млн б/с, могут быть введены оперативно и без существенных затрат, так как инвестиции в них уже сделаны или делаются сейчас. Значительная часть этого резерва приходится на страны ОПЕК, в частности Саудовскую Аравию (2 млн б/с). Россия занимает второе место по свободным мощностям за счет крупных арктических проектов (1 млн б/с), оставшаяся часть приходится на Нигерию, Азербайджан, Анголу и Малайзию.

Остальные 9-10 млн б/с уже требуют масштабных инвестиций для вывода их на рынок. По прогнозам ОПЕК, для удовлетворения растущего спроса необходимо нарастить инвестиции в сектор разведки и добычи с $418 млрд в 2024 году до $531 млрд в 2035 году (+27%), при этом за тот же период по странам ОПЕК+ инвестиции должны возрасти со $101 млрд до $191 млрд (+90%).

Потенциалом прироста добычи практически в равных долях обладают как страны, входящие в сделку ОПЕК+, так и страны, не входящие в нее. Вне стран сделки основными драйверами роста являются запасы государств американского континента: ультранизкопроницаемые формации США, Канады и Аргентины и глубоководные месторождения Бразилии и Гайаны. Совокупно на страны вне сделки придется 7,1 млн б/с. До 2035 года для разработки запасов в этих странах придется вложить $3,9 трлн против $1,7 трлн в странах ОПЕК+.

Если смотреть за горизонт 2035 года, то обеспеченность ресурсной базой становится менее определенной. В последние годы тренды в мировой нефтяной отрасли были сфокусированы на предположении о фактическом достижении пика спроса на нефть и переориентации инвестиций компаний с геологоразведки и добычи на технологии ESG. Это привело к значительному сокращению инвестиций в upstream-сектор.

Если в период с 2010 по 2015 годы среднегодовые инвестиции в геологоразведку в мире составляли $98 млрд, то в 2016–2021 годах этот показатель снизился вдвое, до $42 млрд. В 2022–2024 годах наблюдалось незначительное сокращение до $39 млрд. Прогнозные показатели на 2025 год составляют около $45 млрд, что все еще значительно ниже докризисного уровня.

Сокращение инвестиций напрямую сказалось на объемах открытия новых запасов нефти. В период 2010–2015 годов в среднем за год было открыто 35 млрд бнэ новых запасов, в 2016–2021 годах — 18 млрд барр., а в 2022–2024 годах — всего 6 млрд барр.

Учитывая текущие темпы потребления и динамику ввода новых мощностей, существующие разведанные запасы перестанут покрывать спрос ориентировочно после 2035–2040 годов. Для поддержания стабильного уровня добычи и предотвращения дефицита предложения можно активизировать геологоразведочные работы (ГРР), однако тут потенциал ограничен. Судя по вышеописанной статистике, эпоха крупных открытий закончена. Значительный потенциал сосредоточен именно в новых технологиях, направленных на рост добычи от действующих провинций: переходе на более глубокие горизонты, третичных методах увеличения нефтеотдачи, разработке трудноизвлекаемых запасов. С учетом длины инвестиционных циклов в отрасли заниматься отработкой новых технологий нужно уже сейчас.

Россия в этом контексте обладает уникальным преимуществом — огромной геологической базой на суше. Значительные запасы трудноизвлекаемой нефти сосредоточены в низкопроницаемых отложениях, геологических объемах выработанных месторождений Западной Сибири и Урало-Поволжья. Однако освоение этого потенциала напрямую зависит от наличия необходимых технологий и благоприятных налоговых условий. Без стимулирующей налоговой политики и доступа к современным технологиям разработка этих ресурсов может оказаться экономически нецелесообразной, что лишит Россию доступа к потенциальному «пирогу» растущего нефтяного рынка.

Несмотря на недоинвестирование в нефтедобывающий сектор в последние годы, в настоящее время наблюдается переосмысление ситуации. Многие крупные нефтегазовые компании объявляют о пересмотре своих программ и наращивании инвестиций в добычу. Например, представители ExxonMobil заявили об увеличении капитальных вложений c $23 млрд в 2023 году до $28-33 млрд в период с 2026–2030 годов, причем большая часть инвестиций будет направлена на финансирование наиболее перспективных upstream-проектов: Пермский бассейн, шельф Гайаны и СПГ-проекты по всему миру. С победой Дональда Трампа на президентских выборах в США также начала обсуждаться возможность пересмотра государственных инвестиций в сланцевые программы для обеспечения энергетической безопасности страны.

В ближайшие годы начнется новый виток технологического соперничества в добычном сегменте. Страны и компании, способные разработать и внедрить передовые технологии для освоения трудноизвлекаемых запасов, получат значительное конкурентное преимущество. Россия обладает для этого необходимой ресурсной базой, но ключевым фактором успеха станет адаптация регулирования и создание условий для привлечения инвестиций в разработку и внедрение инновационных технологий. Это позволит эффективно использовать имеющийся потенциал и обеспечить стабильность нефтедобычи в долгосрочной перспективе.

Дарья Козлова, Руководитель по аналитике Аналитического центра ТЭК

Алмаз Ихсанов, Начальник дирекции мировых рынков Департамента по аналитике в нефтегазовой отрасли Аналитического центра ТЭК

Никита Зотов, Начальник дирекции моделирования добычи нефти и газа Департамента по моделированию Аналитического центра ТЭК