Чем чреват ирано-израильский конфликт для рынка нефти

Обострение на Ближнем Востоке, где Израиль начал наземную военную операцию на территории Ливана, а Иран нанес удар по Израилю примерно 200 ракетами (часть из которых была гиперзвуковыми), вызвало реакцию на нефтяном рынке.

Это вполне предсказуемо, особенно в свете недавних заявлений Тель-Авива о том, что он, как пишет The Wall Street Journal, предупредил Тегеран «о намерении ответить на любой обстрел своей территории и напрямую ударить по ядерным или нефтяным объектам». В таком сообщении особо было подчеркнуто, что «ответ будет дан вне зависимости от мощности иранского обстрела и наличия погибших в Израиле».

Иран, в свою очередь, пригрозил следующим ответом в виде бомбежки нефтяных объектов соседних стран, включая Саудовскую Аравию.

Уже 1 октября цены на нефть марки Brent взлетели на 5% после новостей о ракетной атаке Ирана на Израиль, на Нью-Йоркской товарной бирже фьючерсы на сорт WTI с поставкой в ноябре стали торговаться по цене $70,08 за баррель (поднявшись на 2,80%). 2 октября цены продолжили рост, Brent в ходе торгов достигала $76. Сегодня цены немного корректируются: Brent уже $75,35, WTI — $71,66.

Reuters успокаивает рынок: опрошенные им аналитики заявляют что резервные мощности ОПЕК (насчитали 5,86 млн б/с) покроют выпадение иранской добычи (и тем более экспорта, которые агентство оценивает в 1,7 млн б/с. Но вот если по инфраструктуре других ближневосточных нефтепроизводителей нанесут удары, то рынок не справится с дефицитом предложения, признают даже аналитики. Впрочем, позиция понятна: высокие цены на нефть не нужны Штатам в преддверии выборов, так что они попытаются сдержать Израиль.

Стоит напомнить, что в апреле этого года Иран и Израиль обменялись серией авиаударов, причем началась она с атаки Израиля по иранскому посольству в Дамаске (Сирия). Нефть подскочила до $90 за баррель, но быстро откатилась назад к $86, поскольку Иран на последнюю атаку Израиля не стал отвечать.

Что сегодня значит иранская нефтянка для мирового рынка

На фоне обещаний Израиля нанести ответный удар по нефтянке Ирана невольно вспоминаются прогнозы ныне покойного Владимира Жириновского, который говорил о войне между этими двумя странами в 2024 году и о том, что цена нефти на мировом рынке может вырасти по этой причине до $200 за баррель.

Конечно, это не первый конфликт между Тель-Авивом и Тегераном за последние годы и даже месяцы, да и нефть пока что далека от этой отметки, хотя и растет в цене. Однако тенденция все же весьма опасная для стабильности рынка.

Почти 10 лет назад кризис разразился, а цены на нефть начали скакать даже из-за того, что с рынка в определенном смысле пропало 1,5 млн б/с (для сравнения: мир ежедневно потребляет около 100 млн б/с). Именно поэтому исчезновение сейчас около 3,5 млн б/с (примерно столько Иран сегодня добывает нефти), может спровоцировать весьма сильную реакцию на рынке.

Как отметил в комментарии для «НиК» глава Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК Вячеслав Мищенко, есть два мощных фактора. Первый — это сама иранская нефть, которую нельзя без последствий извлечь из мировой торговли. Несмотря на всю санкционную политику Запада, она находит покупателя (преимущественно в странах Азиатско-Тихоокеанского региона) — где-то торгуется напрямую, где-то с помощью разных лазеек (в том числе смешивания с другими сортами).

«Выпадение иранской нефти — это существенный удар по рынку, причем не только из-за объемов, но и сорта черного золота. Тегеран предлагает рынку среднесернистую нефть, которая востребована во многих регионах и где легкими сортами ее так просто не заменить.

Второй важный фактор — это риски перекрытия Ормузского пролива. В этом регионе добывается много газа и нефти разными странами. Удары по инфраструктуре, танкерам, морским терминалам или местам добычи углеводородов могут либо замедлить проход судов через акваторию, что скажется на мировом предложении нефти, либо вообще „заткнет узкое горлышко“ пролива, заперев все эти углеводороды. Во время ирано-иракской войны, почти 50 лет назад уже такое было.

Может, о $200 за баррель и не стоит говорить, но если конфликт разрастется, то горизонт в $100 к концу года вполне допустим»,

— считает эксперт.

Последствия и масштабы иранского участия в конфликте с Израилем

Если в Ормузском проливе остановится из-за боевых действий судоходство, то мир потеряет весьма существенную долю продаваемой нефти. Через этот пролив каждый день в среднем проходит почти 10-20% от потребляемого в мире черного золота (еще и 20% СПГ).

Тут уже речь может пойти о чисто физической нехватке нефти на мировом рынке. Просто так за неделю или две взять где-то 10-20 млн б/с — это невыполнимо. Ни у одной страны мира нет технической возможности так быстро нарастить добычу и организовать логистику. Даже если взять ТОП-5 добытчиков черного золота в мире, среди которых США (добыча чуть более 13 млн б/с), то они в сумме не смогут добавить к мировому предложению 10-20 млн б/с за столь короткий срок.

«Эскалация ирано-израильского конфликта может привести к нарушению логистических цепочек и ограничению мировых грузопотоков нефтеналивных грузов, что может повлиять на разгон мировых нефтяных цен. Под угрозой находится как иранская нефтяная инфраструктура, так и возможность безопасного движения танкеров через Ормузский пролив.

Что же до нефтянки РФ, то Россия действует в рамках квоты ОПЕК+ и в случае значительного дефицита нефти на мировых рынках решения об изменении объемов экспортных поставок также могут приниматься на уровне альянса»,

 — поделилась мнением с «НиК» гендиректор ООО «НААНС-МЕДИА» Тамара Сафонова.

Илья Круглей