Нарастающее противостояние Израиля и Ирана, в ходе которого Тегеран на прошлой неделе нанес массированный удар по своему сопернику ракетами и БПЛА, почти не повлияло на стоимость нефти.
Неужели иранская нефть занимает столь незначительную долю на мировом рынке, что о ней никто не беспокоится? И в каком состоянии вообще сегодня находится нефтянка Исламской республики Иран (ИРИ)?
Цены на нефть Brent в течение прошлой недели находились в диапазоне от $89,4 до $90,5 за баррель. 15 апреля котировки не особо изменились, Brent — $89,4. И если на протяжении прошлой недели для роста стоимости нефти серьезных геополитических поводов на Ближнем Востоке почти не было, то воскресенье он все же был. В ночь на 14 апреля Иран объявил Израилю об «акте возмездия» и запустил по нему почти 350 разного рода снарядов, включая беспилотники, крылатые и баллистические ракеты. Атака стала ответом на удар Израиля 1 апреля по иранскому консульству в Сирии. Власти ИРИ сообщили, что атака была совершена исключительно на военные объекты Израиля, что, кстати, несколько позже подтвердили даже в Вашингтоне.
Все это продолжалось почти пять часов, после чего настало затишье. В ЦАХАЛ сообщили, что сбили 99% всех атакующих объектов, а уже утром следующего дня (к 08:00 по МСК) Израиль открыл воздушное пространство и аэропорт Бен-Гурион возобновил работу.
Атака не привела к массовым жертвам, но она оказалась довольно большая даже по меркам привычных конфликтов Израиля с различными исламскими группировками. Более того, это был запуск ракет с БПЛА не от какого-то вооруженного формирования, это была спланированная атака вполне конкретной армии и конкретного государства — Ирана, с военной мощью которого в регионе не всякий может потягаться.
К этому стоит добавить, что и у Израиля военный потенциал имеется. Он вполне может создать проблемы Тегерану своими ракетами, скажем, в Ормузском проливе, саботируя экспорт иранской нефти. Однако в данном случае это самое «может» на практике сильно далеко от «а захочет ли».
Все-таки через Ормузский пролив идет не только иранская нефть. Через него проходит ежедневно около 20 млн баррелей жидких углеводородов. Почти 75% из них — это нефть и газовый конденсат, а четверть — продукты нефтепереработки. При всем этом заменить такой маршрут нечем. Есть, конечно саудовский нефтепровод «Восток-Запад», но это лишь прокачка 5 млн б/с. Остальные объемы нефти и нефтепродуктов останутся «заперты».
В Израиле прекрасно понимают, что удар по этому региону спровоцирует на мировом рынке панику и бешеный рост цен нефти. За что уж точно не скажут «спасибо» ни в Европе, ни в США, (где еще и на носу президентские выборы, а удорожания бензина в Белом доме боятся как огня).
Трейдеры — и вообще весь рынок нефти в целом — это прекрасно понимают, поэтому, несмотря на завораживающие кадры сотен взрывающихся ракет в небе Ближнего Востока, цена нефти настолько лениво «шевелится». Даже аналитики Goldman Sachs отмахнулись от этого конфликта, как от бычьего фактора, сославшись на потенциальное хеджирование со стороны производителей.
Как объяснил в комментарии для «НиК» аналитик ФНЭБ эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков, мировой рынок нефти в определенном смысле в некотором замирании. С одной стороны, было бы логично скупать фьючерсы для того чтобы цена подросла. Якобы все ждут дальнейшей эскалации и ограничения экспорта нефти ИРИ, которая составляет сейчас около 1 млн б/с… или даже вообще перекрытия Ормузского пролива, что обвалило бы предложение нефти на мировом рынке. Но есть и противовес.
«Во-первых, катастрофических последствий удара Ирана, на которые Израиль гарантировано вынужден отвечать, не было. Во-вторых, само руководство ИРИ заявило, что атаковать больше не будет.
Но что более важно — это позиция США, которым эскалация конфликта не нужна. У демократов на носу выборы и рост цен на нефть (и подорожание топлива в Штатах) крайне нежелательны для них. Белый дом будет всячески уговаривать Израиль не отвечать Ирану. Возможно, будут удары по „Хезболле“ в Ливане, по Сирии, по Йемену. Но это как раз рынок нефти не испугает, логистику не нарушит»,
— сказал эксперт.
Игорь Юшков подчеркнул, что заменить иранскую нефть, в случае чего, на мировом рынке здесь и сейчас вряд ли получится. Разве что участники ОПЕК+ увеличат объем производства. Но тогда придется изменять квоты, что нарушит нынешнюю стратегию картеля. Со временем Иран заменить можно: наращивают производство Гайана, Бразилия, США и Канада. Но при этом непонятно, как быстро это получится. Особенно под вопросом рост производства в США и Канаде.
«Потенциальная остановка экспорта нефти из ИРИ — это угроза роста цен до $120 за баррель. Примерно такая паника была, когда РФ только перестраивала свою логистику экспорта нефти на Восток. Сверхдорогая нефть всегда убивает спрос и приводит к инфляции в странах-импортерах, с чем начинают активно бороться Центробанки, поднимая ключевые ставки… что в итоге бьет по экономике целых регионов»,
— поделился мнением аналитик ФНЭБ.
По состоянию на конец 2023-го даже в Минэнерго США (EIA) оценили добычу черного золота в Иране на уровне 3,1 млн б/с. Представитель Иранского союза экспортеров нефти, газа и нефтехимической продукции в то же время говорил о 3,4 млн б/с.
Для сравнения:
Если опираться на данные американского ведомства, добыча нефти в Иране в 2023 году выросла на 500 тыс. б/с. А если посмотреть на данные таможни ИРИ, то экспорт иранской нефти в денежном выражении достиг $35,8 млрд за 12 месяцев до конца марта 2024 года.
Проще говоря, нефтянка Ирана сегодня чувствует себя довольно хорошо. Пусть и медленно, но продолжает рост. Даже несмотря на санкции и тот факт, что на китайском рынке — важнейшем для Тегерана — уже второй год подряд все более значимую долю занимает российская нефть.
Игорь Юшков отметил, что Иран в последние годы наращивает добычу нефти. По итогам марта она оценивалась в рекордные объемы со времен введения санкций против ИРИ. Тегеран не связан квотами ОПЕК+ (освобожден от них ввиду санкций, хотя входит в саму ОПЕК), так что ему не ничего не мешает наращивать объемы.
«Пока даже трудно сказать, вышел ли Иран на плато по производству черного золота. Месячные данные (хоть и оценочные) говорят о постоянном росте. Когда он остановится, сказать сейчас крайне сложно»,
— резюмировал эксперт.
Илья Круглей