Иранский нефтяной трюк: санкции есть, а добыча и экспорт растут

Средний объем экспорта нефти Ирана в мае и июне этого года составил около 1,6 млн б/с, что почти в 2 раза больше, чем в аналогичные месяцы 2022 года, а также является самым высоким показателем с 2018 года. Неплохой результат для страны, против которой десятилетиями работают санкции со стороны США и их партнеров. Причем, важно отметить, с 2018 года на Исламскую Республику Иран (ИРИ) обрушилась новая волна рестрикций, а в последние годы их становится все больше по отношению к нефтянке.

Несмотря на это Тегеран наращивает экспорт черного золота, в первую очередь, в Китай. Иран не останавливает тот факт, что на рынке Поднебесной все больше российской нефти. При этом иранский нефтегазовый сектор все активнее в последние годы налаживает сотрудничество с нефтегазовыми компаниями из РФ.

Волнообразная хроника санкций и динамики добычи

Если взглянуть на хронологию ввода новых рестрикций против ИРИ и уровень добычи нефти, а также динамику экспорта этого продукта ближневосточной страной, то не считая последних 5 лет, все максимально логично. США, страны Европы и ряд других государств вводили ограничительные меры против нефтянки Ирана, после чего добыча и экспорт ИРИ снижались. Как только санкции ослабляли, отрасль демонстрировала рост.

Летом 2010 года Совет Безопасности ООН проголосовал за принятие новой резолюции о введении санкций в отношении Ирана. Примерно через год после этого в стране начала снижаться добыча, опустившись примерно с 3,7 млн б/с в 2010-м до 2,7 млн б/с в 2013-м. В начале весны 2015 года Иран и страны ЕС вместе с США после длительных переговоров согласовали основные параметры Всеобъемлющего соглашения по иранской ядерной программе (СВПД, «ядерная сделка»). В итоге действие большого массива санкций против ИРИ было приостановлено, включая рестрикции против нефтегазового сектора. Результат — добыча нефти в ближневосточном государстве стала демонстрировать рост с примерно 2,9 млн б/с в 2015 году до 3,8 млн б/с в 2018 году.

Затем история повторилась вновь. 6 августа 2018 года президент США Дональд Трамп подписал указ о возобновлении рестрикций против ИРИ, после чего добыча нефти в этом государстве начала стремительно падать, снизившись с 2018 по 2020 гг. почти в 2 раза, с 3,4 млн б/с до 2 млн б/с. Все это во многом зеркально отражалось и на продажах сырой нефти Ирана за рубеж. Если посмотреть на графики добычи и экспорта исламской республики, то пусть и с небольшим временным лагом, они во многом идентичны.

Однако с 2020–2021 гг. добыча нефти в ближневосточном государстве начинает расти, хотя серьезных послаблений санкций со стороны США и их партнеров не наблюдалось. Рестрикции с 2021 года по сегодняшний день, которые тем или иным образом могли влиять на добычу и экспорт нефти Ирана:

• 13 января 2021 года — санкции против двух крупных фондов, деятельность которых, среди прочего, касалась и энергетики страны;
• 15 января 2021 года — санкции в отношении оборонной промышленности и судоходства, что вероятно отразилось на поставках нефти морем;
• 10 июня 2021 года — снятие рестрикций с 2 компаний (базировались в Гонконге и материковом Китае), участвовавших в покупке, продаже и транспортировке иранской нефтехимической продукции;
• 13 августа 2021 года и 25 мая 2022 года — санкции против сети поставок, организованной одним из подразделений КСИР;
• 6 июля и 1 августа 2022 года — санкции против сети (из компаний, базирующихся в Иране, ОАЭ, Сингапуре и Гонконге), которая контрабандой поставляла иранскую нефть и продукты нефтехимии в Азию;
• 29 сентября 2022 года — рестрикции против еще целого ряда компаний, организовавших поставки нефти в обход запретов Вашингтона для азиатских покупателей (компании, попавшие в «черный список» базировались в Индии, Гонконге, ОАЭ и Китае);
• 3 и 17 ноября 2022 года — санкции против сети подставных компаний, базирующихся в Персидском заливе и КНР, которые содействовали незаконному смешиванию и экспорту иранской нефти по всему миру;
• 8 декабря 2022 года — рестрикции против пяти турецких бизнесменов, международной сети из 26 компаний и танкера, который занимался контрабандой нефти для внешних операций КСИР.

В 2023 году число санкций, которые должны были нанести ущерб иранской нефтянке, только увеличилось. 9 февраля в Управлении по контролю за иностранными активами Министерства финансов США (OFAC) заявили, что ввели новые ограничительные меры против 9 компаний (6 иранских, 2 — в Сингапуре и еще одна из Малайзии), которые «играли важнейшую роль в производстве, продаже и поставке покупателям в Азии иранских нефтехимических продуктов и нефтепродуктов на сотни миллионов долларов». В марте список пополнился еще 6 компаниями по тем же причинам. Под раздачу попала фирма из Вьетнама, ряд компаний из КНР и даже Шведская управляющая компания, базирующаяся в ОАЭ.

За первый месяц весны под вторичные санкции всего попало около 40 компаний, преимущественно за предоставление иранским нефтяным компаниям доступа к международной финансовой системе. Летом тенденция продолжилась. К примеру, 20 июля Соединенные Штаты запретили 14 иракским банкам проводить долларовые операции, поскольку они якобы были замешаны в либо отмывании денег для компаний из Ирана, либо обслуживали тех юридических лиц, которые попадают под вторичные санкции против ИРИ.

Сбой системы: санкции против Ирана не мешают росту

Глядя на рестрикции США против Ирана и на вторичные санкции против компаний, которые не базируются на территории ИРИ, напрашивается очевидный вывод: больше всего фирм, «попавшихся» на торговле иранской нефтью, расположены в Китае. В этом нет ничего странного, учитывая, что именно КНР — важнейший покупатель углеводородов ближневосточного государства. Особенно сегодня.

Как пишет The Wall Street Journal, ссылаясь на ряд компаний, отслеживающих маршруты поставок нефти, Пекин напрямую импортировал 359 000 б/с в мае этого года, что на 100 000 б/с больше, чем в аналогичном месяце 2022-го. Трейдеры и аналитики подчеркивают, что реальные цифры могут быть намного больше, ведь Тегеран и Пекин стараются не заносить в официальную статистику своих ведомств транзит нефти через другие азиатские и ближневосточные страны. Кстати, сами иранские трейдеры утверждают, что их товар пользуется все большим спросом и на африканских, а также латиноамериканских рынках. В итоге, как утверждают в Kpler, экспорт иранской нефти в мае этого года превысил 1,5 млн б/с, что является самым высоким месячным показателем с 2018 года. Сам Иран заявил, что в мае увеличил добычу нефти до более чем 3 млн б/с, что по данным ОПЕК составляет около 3% от мировых поставок и является для ИРИ самым высоким показателем с 2018 года. Кстати, даже в МЭА говорят о росте добычи, пусть и менее значительном — до 2,87 млн б/с. В других аналитических агентствах цифра даже больше. К примеру, по данным SVB International, добыча нефти в мае достигла 3,04 млн б/с по сравнению с 2,66 млн б/с в январе, а экспорт сырой нефти и конденсата ИРИ в мае составил 1,93 млн б/с.

Не стоит считать, что такие показатели страна демонстрирует только в отдельные месяцы. Эта своего рода аномалия, когда санкций меньше не стало, а добыча и экспорт растут, превратилась в устойчивую тенденцию с 2021 года. А в условиях растущих цен на нефть — еще и в постоянно растущую по объемам прибыль. Государственные доходы Ирана от продажи сырой нефти за 2022 год, судя по сообщениям агентства Tasnim, которое сослалось на данные Kpler, составили $42,6 млрд, что выше, чем доходы ИРИ в первый год ядерной сделки (2016 год), когда Тегеран стал стремительно наращивать объемы добычи и экспорта. Отчасти это подтвердил и официальный представитель Союза экспортеров нефти, газа и нефтехимических продуктов Ирана Хамид Хосейни, сообщив, что доходы ИРИ от экспорта нефти в период с марта по сентябрь 2022 года составили $26 млрд, что на $8 млрд больше, чем показатели 2021 года.

Иранская нефть стала заменой российской

В комментарии для «НиК» директор по исследованиям и развитию Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев объяснил почему санкций меньше не стало, а экспорт и добыча ИРИ растут.

«Во-первых, в Иране бурно растет потребление черного золота, в первую очередь, для нужд нефте- и газохимии. Тегеран смог в короткие сроки очень быстро реализовать ориентированную на экспорт стратегию нефте- и газохимического производства, причем весьма широкого спектра товаров. Это стало одной из причин, по которой в стране растет добыча.

Во-вторых, у Ирана к началу 2022 года накопились большие запасы нефти, причем как на суше, так и в танкерах, поэтому мы и видим, что экспорт иногда даже рос быстрее, чем добыча. Сейчас у Тегерана эти запасы уменьшились, но все равно находятся на весьма высоком уровне, а значит, есть возможность продавать нефти больше, чем обычно»,

— говорит эксперт.

Как подчеркнул Алексей Белогорьев, Иран все еще далек от тех показателей экспорта, что были в 2016 году. Те санкции, что действуют сейчас, создают проблемы для отрасли, а сложности с недофинансированием разведки и трудности технического характера по увеличению добычи никуда не исчезли. Однако тенденция к росту добычи и экспорта все же есть.

«Хоть сильного ослабления санкций со стороны США и нет, Вашингтон, несмотря на новые рестрикции, все-таки после начала 2022 года смотрит на многие телодвижения нефтянки ИРИ сквозь пальцы. Их соблюдение выполняется с большой степенью попустительства, впрочем как и в отношении с Венесуэлой. Когда руководство США инициировало рестрикции против экспорта нефти из РФ, нефть из Ирана и Венесуэлы стали чем-то вроде замены на определенных рынках, поэтому ее в последние 1,5 года не так сильно стараются остановить»,

— поделился мнением с «НиК» эксперт.

Нефть из России не конкурент, а США стоят в стороне

Черное золото из ИРИ увеличивает свою долю на китайском рынке в этом году. Уже в феврале 2023-го, как писал Bloomberg, ссылаясь на данные Kpler, продажи иранской нефти в КНР составили 1,2 млн б/с (это второй по величине показатель с 2017 года). В мае, если верить отчетам Argus, поставки иранской нефти в КНР выросли уже до 1,34 млн б/с.

И это в условиях, когда Поднебесная с 2022 года серьезно нарастила поставки нефти из РФ.

В первой половине 2023 года, как пишет Financial Times, ссылаясь на данные Главного таможенного управления КНР, Китай импортировал 2,13 млн б/с из России, опередив даже Саудовскую Аравию (1,88 млн б/с).

Но несмотря на это между Москвой и Тегераном нет никакой острой конфронтации. Более того, руководство двух стран активно старается наладить более тесное сотрудничество по линии нефтегазовой отрасли. В мае этого года Россия и Иран подписали внушительный пакет документов по итогам 2-дневного рабочего визита российской делегации, возглавляемой вице-премьером РФ Александром Новаком в Тегеран. Кроме переговоров о развитии своповых операций по нефтепродуктам, а также организации газового свопа, был анонсирован нефтяной своп 5 млн т в год.

В конце июля этого года губернатор провинции Мазандаран Махмуд Хоссейнипур заявил, в что настоящее время российская нефть попадает в Иран через северные провинции, где расположены крупные порты Ферейдункенар, Амирабад и Ноушехр. По словам губернатора, их пропускная способность в сумме составляет 12 млн т в год, но ее при необходимости можно увеличить до 20 млн т.

«Безусловно, Иран и РФ в „одной лодке“ из-за санкций со стороны США. Москве есть, чему поучиться у Тегерана в плане обхода рестрикций. Страны сотрудничают в рамках работы ОПЕК+ даже несмотря на то, что на ИРИ квоты картеля не распространяются. Мы сейчас сотрудничаем в плане организации доставки нефти, результат этого — так называемый теневой флот, который обслуживает иранскую, венесуэльскую и теперь российскую нефтянки. Страны теперь совместно развивают логистику таких поставок, что делает подобные грузы не чем-то криминальным и маргинальным, а вполне себе частью мировой экономики»,

— рассказал в беседе с «НиК» аналитик ФНЭБ, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков.

Он подчеркнул, что такая кооперация, по сути, создает альтернативную систему перевозок нефти в мире, которая мало зависит от прихотей стран Запада. Большой потенциал есть и у своповых операций с Ираном по нефти, при которых РФ будет поставлять ее через Каспий в северные области ИРИ, а ближневосточная страна аналогичные объемы будет отгружать уже из своих южных портов. Это касается и операций с топливом.

«В целом, Россия и Иран — это, конечно, конкуренты на рынке нефти. К тому же обе страны продают черное золото в КНР со скидками. Но это пока приводит к тому, что с китайского рынка отступают другие игроки. Та же Саудовская Аравия, к примеру. Впрочем, она параллельно увеличивает долю на европейском рынке. Поэтому конкуренция ИРИ и РФ есть, но она не драматичная. Более того, рост добычи у Тегерана хоть и наблюдается, но полностью отменять санкции против него США не намерены. У ИРИ пока нет возможностей существенно нарастить объем добычи в кратчайшие сроки. Нет того объема инвестиций и нет уверенности, что санкции не введут вновь. В определенном смысле Тегеран своих максимумов уже почти достиг»,

— заключил эксперт.

В итоге, когда мы говорим о санкциях против нефтянки Ирана и ее возможности роста добычи, а также экспорта, объективно переплетаются сразу несколько факторов, которые в сумме не дают США давить на Тегеран сильнее, чем сейчас. Компании из Китая — главного потребителя ИРИ — постоянно «попадаются» на торговле запрещенной американскими рестрикциями нефтью. Но от этого их меньше не становится. Вашингтон мог бы более жестко наказывать Пекин, но таким образом он создал бы серьезный дефицит энергоносителя в Поднебесной, на что та, учитывая и так непростые отношения из-за торговых войн, обязательно отреагировала бы. Учитывая взаимную зависимость американской и китайской экономик, настолько безрассудно повышать ставки в Белом доме, видимо, пока не готовы.

Более того, Иран сегодня все более охотно сотрудничает с РФ в нефтегазовой сфере. При всем этом Тегеран, Пекин и Москва в последние несколько лет стали все чаще позиционировать себя как партнеры, оппонирующие Вашингтону на мировой арене.

Выходит, США нужно одновременно заставить двух крупнейших поставщиков нефти на мировом рынке выполнять требования Вашингтона (хоть права человека, хоть прекращение СВО на Украине — это уже не принципиально), но так, чтобы не опрокинуть и без того крайне волатильный мировой рынок черного золота, причем еще и рискуя задеть интересы одного из крупнейших потребителей нефти Китая.

Илья Круглей