Когда восстановятся нефтегазовые доходы бюджета России, рассказал эксперт

— Почему и насколько снизились нефтегазовые доходы РФ? Сколько налогов дала, условно говоря, нефть, и сколько газ?

— Если оперировать первыми четырьмя месяцами этого года (далее буду приводить цифры и статистику именно за этот период), то нефтегазовые доходы составили треть федерального бюджета РФ. При этом надо понимать, что в самой структуре произошли значимые изменения. Если за первые 4 месяца в 2018 году ненефтегазовые доходы составляли 2,9 трлн руб., то за тот же период в 2023-м — уже 5,1 трлн руб.

На долю нефтяных доходов пришлось 26% федерального бюджета. Для сравнения: в аналогичный период 2022-го — 41%, в 2021-м — 31-32%. То есть мы видим сегодня реальное снижение поступлений доходов от нефтянки, хотя все равно надо признать, что она еще играет важную роль в формировании бюджета по сравнению с другими отраслями. Даже в сравнении с газовой отраслью. Если общий уровень доходов РФ от нефтегаза составлял 34,6% для бюджета, то доля газа — всего 8,5%. Правда, есть один нюанс. Несмотря на то, что в 2022 году произошел серьезный обвал экспорта российского газа, особенно в Европу, где объемы упали в разы, нет такого же сокращения доходов от газовой отрасли. Просто цифры для сравнения: за 4 месяца 2023-го доля газа в доходах РФ составляла 8,5%, 2022-го — 11,6%, а 2021-го — 6,5%.

Вывод: цены голубого топлива влияют на доходы газовой отрасли РФ гораздо сильнее, чем объемы продаваемого товара. В 2023-м мы поставляем гораздо меньше, чем в прошлом году, но при этом доходы не сократились в 5-6 раз. Чего нельзя сказать о нефти. Ее мы сейчас продаем почти в привычных для РФ объемах, а в январе–апреле так и вообще те же показатели, что и годом ранее, но вот доходы сократились сильно.

— А если сравнивать не только с 2022 годом? Все-таки это несколько аномальный период — появилось множество санкций, да и цены на энергоносители тогда невероятно выросли.

— Все верно. Не стоит ориентироваться только на прошлый год, поскольку показатели в нем зашкаливают по всем параметрам, он в любом случае будет сильно отличаться от любого другого года. Но давайте сравним нынешние доходы от нефти с более адекватными годами. К примеру, в тот же период 2018 и 2019 гг. они составили 2,1 и 2,9 трлн руб. соответственно. Выходит, сегодня мы не сильно-то и ушли от средних значений за последние годы. Разумеется, это при учете доходов именно в рублевом эквиваленте, ведь бюджет у нас формируется в такой валюте.

— Какую играют роль скидки на российскую нефть? И кстати, они сейчас уменьшаются или растут?

— Их появление было вполне логичным процессом, учитывая санкции и эмбарго против нефтянки РФ со стороны Запада. Россия начала предлагать их азиатским покупателям с весны 2022 года, чтобы завоевать себе дополнительное место на этих рынках. Выполнялся поиск новых оптимальных маршрутов доставки, выстраивалась новая финансовая и логистическая цепочка, велся поиск новых страховщиков, нефтетрейдеров, новые принципы взаиморасчетов и т. п.

По сути, санкционный дисконт — это необходимый инструмент адаптации для российской отрасли и ее перераспределения объемов на новые рынки. Но сейчас картина меняется. Россия уменьшает скидки. Во-первых, потому что покупатели уже найдены. И РФ, и покупатели в лице той же Индии или Китая в итоге получают выгоду, поэтому отказываться от такой торговли не захотят. Во-вторых, уже отлажена схема поставок российской нефти и нефтепродуктов, причем еще и масштабирована, т. е. мы уже можем работать с большими объемами, а не просто тестируем «пилотные» проекты по новому маршруту.

Снижаются затраты на фрахт судов. Впрочем, надо признать, что затраты на логистику для поставщиков нефти из РФ, которые экспортируют ее в Азию, все еще выше, чем в случае, когда углеводороды шли в Европу. Если бы нефть из России поставлялась в ЕС, то цена фрахта — это примерно $1 за транспортируемый баррель нефти. В случае с Индией — это около $8, а с Китаем, то и все $9-11 за баррель.

Но несмотря на это, наш Институт первый заметил, как весной этого года дисконт стал снижаться. Россия дает все меньшую скидку — в апреле она сократилась почти до $8. Сейчас есть подтверждение, что в случае с Индией показатель снизился до $4. Я бы сказал, что тенденция может продолжиться и скидка «сожмется» еще в 2 раза. Есть еще много факторов, которые стимулируют такой процесс. Один из них, кстати — это снижение добычи нефти в Саудовской Аравии (недавно объявили об очередном снижении на 1 млн б/с) и России (на 500 тыс. б/с).

Азиатские покупатели нефти из РФ в ближайшие месяцы будут готовы к снижению скидки и все равно станут выбирать эти грузы. Если же говорить о более долгосрочном периоде, то многое будет зависеть от разных макроэкономических показателей и динамики мировых цен, не говоря уже о договоренностях Эр-Рияда и Москвы в рамках ОПЕК+.

 — Каких России ждать доходов от нефтегаза к концу года? Будет серьезное снижение или нет?

— Мы будем близки к получению сопоставимых доходов с прошлыми годами, если не брать в расчет аномальный 2022-й. Пик проблем для нефтегазовой отрасли России был этой зимой. В стране были предприняты шаги по максимально возможной монетизации нефтегазовых доходов в пользу государства. Был отрегулирован механизм расчета налоговой составляющей. Было даже решение Минфина не рассчитывать предельные дисконты Urals от сорта Brent. Сейчас есть новая идея — рассчитывать налоги и ставки демпфера от привязки российской нефти к дубайскому сорту. Все-таки мы теперь торгуем больше в Азии. Со следующего года котировки не будут рассчитываться агентством Argus.

Правда, ужесточается политика по демпферному механизму, т. е. по отношению к прошлому году фактический уровень демпфера снижается в 2 раза. Это, конечно, приток денег в бюджет страны, но и рост цен на заправках.

В целом, по доходам от нефтегаза мы вполне можем вернуться к средним показателям последних 5 лет, может даже немного превысим их, если все бюджетные инициативы в полной мере будут реализованы.

— Насколько новая логистика уменьшает доходы для нефтегаза РФ, следовательно, налогов от этой отрасли?

— Для поставщиков нефти из России затраты на новые маршруты, безусловно, выросли. Но есть факторы, которые могут их уменьшить. Мы уже «обкатали» новые направления, обеспечили страхование судов. Это снижает затраты. Если цена нефти на мировом рынке будет держаться менее $80 за баррель, будет меньше рисков попасть под вторичные санкции. То есть, пока не включается потолок, назначенный G7, за поставки российской нефти идет даже конкуренция между «теневым» флотом и флотом легальным. В целом, нам выгодно, чтобы стоимость нефти была в коридоре $75-85, тогда и о санкциях участники торговли не будут переживать, и меньше рисков пересмотра самого потолка (максимальное значение назначается G7 каждый второй месяц).

Есть еще один повод для снижения затрат российской нефтянки в логистике — снижение стоимости фрахта танкеров. Если не будет резких скачков цен на нефть, то вполне возможно что они до осенне-зимнего периода (когда нужно арендовать суда ледового класса) даже еще уменьшатся.

Критических финансовых потерь из-за новой логистики, выстроенной в сторону Азии, мы не видим. Российские корпорации все активнее создают транспортные компании, иногда в юрисдикциях других стран, которые работают конкретно с доставкой нефти из РФ. Говоря проще, идет заработок теперь не только от того, что продается конкретно российская нефть, но и от сопутствующих услуг (страхование, трейдерские услуги).

— Можно ли сказать, что потолок цен свою цель выполнил? Экспорт нефти России не исчез, но доходы ведь он сократил?

— С точки зрения именно снижения доходности идея ценового потолка себя оправдала. С цифрами не поспоришь. В прошлом году за 4 месяца доход от нефти в бюджете РФ — 4 трлн руб., а в этом году — 2 трлн руб.

Но тут важно отметить, что РФ не нужны экстремально высокие цены на нефть на мировом рынке (чтобы быстро увеличить доходы). Если стоимость подскочит в небеса, придется ведь увеличивать скидку на российскую нефть, чтобы она вписывалась в потолок. Если же не впишется, есть риск изменения максимального предела этого потолка, который могут менять каждый второй месяц.

Но мы не сидим сложа руки. Мы нашли покупателей, выстроили новые логистические цепочки. Другой вопрос, что останавливаться на этом этапе нельзя. Надо создать свой, причем абсолютно автономный, контур финансово-логистической цепочки по торговле нефтью с покупателями, которые у нас уже есть. Проблему танкеров, мы, по сути, уже решили. Даже если греческие компании из-за санкций сегодня откажутся работать с РФ, есть «теневой флот». Со страховкой тоже все в норме, около 95% страхования нефтеналивных грузов, идущих на экспорт, происходит в РФ. Правда, есть проблемы с перестаховочными «мощностями», но они вполне решаемы.

Ключевая проблема — это взаиморасчеты. Если юань еще можно использовать, учитывая большой товарооборот РФ и КНР, то индийская рупия не нужна в таких объемах. Не исключено, что тут на помощь могут прийти взаиморасчеты в цифровых национальных валютах, включая тот же цифровой рубль.

Пока что мы слишком аккуратно движемся в направлении создания автономного контура торговли. Но делать это надо, включая даже собственный ценовой бенчмарк (у нас и объемы продаж большие, и транспортные хабы соответствующие имеются). Если довести дело до конца, то санкции нам действительно будут безразличны.

Когда-то страна жила в можно сказать похожих условиях. При СССР даже без всяких санкций мир был разделен. Но Москва справлялась, используя свой переводной экспортный рубль, который использовался в расчетах между странами, что это позволяло государству себя чувствовать уверено в системе мировой торговли. Вполне вероятно, что мы вынуждены будем двигаться по такому же пути и сейчас.