Нефтяные и топливные проблемы Казахстана: перемены неизбежны

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев по итогам переговоров в Астане 10 апреля с азербайджанским лидером Ильхамом Алиевым заявил, что среднеазиатская страна рассчитывает увеличить объемы экспорта нефти через Азербайджан и придать этим поставкам долгосрочный стабильный характер.

«Сегодня нашей приоритетной задачей является дальнейшая диверсификация поставок энергоресурсов на мировые рынки», – отметил Токаев, напомнив, что в 2023 году произошла отправка первой партии казахстанской нефти через Азербайджан.

Также Токаев подчеркнул важность раскрытия потенциала Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ) – транспортного коридора, который пролегает в обход РФ (через Китай, Казахстан, акваторию Каспийского моря, Азербайджан, Грузию, Турцию и в итоге заканчивается в странах ЕС).

Важно отметить, что в данный момент, если говорить о казахстанской нефти, основной экспортный путь пролегает как раз через Россию – по системе КТК до Новороссийска и затем по морю. В июле 2022 года Приморский районный суд Новороссийска приостановил на 30 суток работу КТК по причине необходимости устранения нарушений, выявленных Ространснадзором. Сразу после этого Токаев дал поручение наладить новые маршруты доставки нефти в обход РФ, среди приоритетов назван был как раз Транскаспийский маршрут.

А есть ли смысл?

В целом, вполне нормальное желание для страны диверсифицировать свои экспортные маршруты сырья. Все-таки продажа нефти и продуктов ее переработки – важная составляющая заработка для бюджета страны. За январь-август 2022 года Казахстан экспортировал более 46,2 млн т нефти и нефтепродуктов, что на 4% больше, чем в аналогичном периоде 2021 года. В денежном выражении объем превысил $32 млрд с ростом на 70,3%.

При этом из общего экспорта Казахстана за 2022 год (64,8 млн т нефти), на долю КТК пришлось около 81%. А вот по маршрутам, в обход РФ, экспорт нефти Казахстана в прошлом году достиг 1,80 млн т (36 000 б/с):

• 1,26 млн т – в Китай;
• 214 000 т – через грузинский порт Батуми;
• 141 000 т – на НПЗ в Баку;
• 109 000 т – в трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан;
• 80 000 т – в Узбекистан.

Это все в сумме на 638 000 т больше, чем в 2021 году, но все равно крайне мало по сравнению с объемами, идущими через КТК.

Другой вопрос, а есть ли в принципе сейчас смысл для Астаны наращивать объемы продаж черного золота в другие страны, когда внутри самой республики есть определенная разбалансировка спроса-предложения? Еще в марте этого года в Bloomberg справедливо отметили, что Астана не смогла найти достаточного объема топлива для поставок европейским партнерам через трубопровод «Дружба». При этом в начале апреля в Минэнерго среднеазиатской республики заявили, что страна с мая до конца текущего года сократит добычу нефти на 78 000 б/с. Параллельно с этим в государстве наблюдаются проблемы с нехваткой топлива. Об этом 11 апреля даже заявил глава Минэнерго Алмасадам Саткалиев. «В стране есть дефицит дизтоплива, порядка 800 000 т. Оно импортируется из России по более высоким ценам», – сказал он.

Выходит, пока в Казахстане не хватает нефти для насыщения топливного рынка и падет ее добыча, Астана занимается вопросами увеличения экспорта.

Экспортные амбиции растут, но сам экспорт падает

В последние годы добыча нефти в Казахстане либо снижалась, либо держалась на одной отметке. Экспорт черного золота последовательно падал. При этом объемы производства нефтепродуктов в стране, пусть и небольшими темпами, но все же устойчиво росли.

При этом в Минэнерго Казахстана рассчитывают, что в 2023-м добыча нефти вырастет до 90,5 млн т, а экспорт – до 71 млн т.

Возникает определенное противоречие. С одной стороны, Казахстан хочет увеличить добычу в 2023 году до 90 млн т в год. С другой стороны, не совсем понятно, получится ли этого достичь, учитывая что страна в начале апреля заявила о снижении добычи в рамках договоренностей ОПЕК+ (на 78 000 б/с с мая до конца 2023 года).

Экспорт, теоретически, можно увеличить до задуманных 71 млн т в год. Но выходит, сделать это можно только за счет извлечения нужных для этого объемов с внутреннего рынка Казахстана, а он и так себя чувствует сейчас не лучшим образом.

Топливный рынок перенапряжен

Если в 2020-м и 2021-м для внутреннего потребления Казахстан оставлял примерно 17,2 и 18,1 млн т нефти соответственно, то уже в 2022-м – 19,9 млн т нефти. Тенденция вполне логичная, ведь за эти же годы увеличивался спрос нефти для нефтепереработчиков, которые производят все больше топлива. Но в 2023 году, если следовать планам Минэнерго (добыча нефти – 90,5 млн т, экспорт – до 71 млн т), для внутреннего рынка останется 19,5 млн т нефти, т.е. нефтепереработчики получат меньше сырья, чем в 2022 году. Значит ли это, что топлива на рынке станет меньше? Отчасти сегодня это в Казахстане уже происходит. Впрочем, не столько по причине оттока нефти за рубеж, сколько из-за его низкой стоимости. Это стимулирует соседние страны закупать все больше топлива для своих нужд. По состоянию на апрель 2023 года стоимость дизеля в Казахстане на 45% ниже, чем в РФ, на 64% ниже, чем в Киргизии и 2 раза ниже, чем в Узбекистане.

В начале апреля на 400 АЗС (всего в стране около 3 100) не продавались нефтепродукты, после чего власти приступили к мерам, призванным исправить ситуацию, т.е. «выровнять цены» по отношению к соседним странам, чтобы затормозить разбалансировку спроса-предложения на казахстанском рынке. Предполагается, что стоимость бензина вырастет на 11%, до $0,46 за литр, дизтоплива на 20%, до $0,66.

Как отметил в беседе с «НиК» ведущий авторской программы «Байдильдинов. Нефть», экс-советник министра энергетики Казахстана Олжас Байдильдинов, казахстанский рынок переработки нефти после модернизации в 2017 году удовлетворял полностью потребности страны. Были увеличены мощности НПЗ, улучшилась глубина переработки и даже какое-то время был определенный профицит нефтепродуктов. Но потребление постепенно росло, примерно на 1,4 млн т дизтоплива в год, по бензину и сжиженному газу чуть меньше.

«Со временем действующих заводов стало не хватать. В последние 2-3 года уже из РФ импортировались определенные объемы топлива 200 000 – 300 000 т. В 2023 году ожидается уже около 800 000 т импорта (в дополнению к производству в самом Казахстане 5-5,2 млн т). Это довольно серьезный показатель. При этом надо понимать, что в РФ стоимость ДТ выше казахстанского в среднем на 40-50%, а по сравнению со странами Центральной Азии этот показатель еще выше», – говорит эксперт.

В итоге, по словам Олжаса Байдильдинова, низкие цены на топливо в Казахстане сделали из него «дырявое ведро», поскольку нефтепродукты стало выгодно просто вывозить в другие страны. Эксперт привел простой пример: большегрузный автомобиль везет фрукты из Узбекистана, причем заезжает в Казахстан с полупустыми баками, заправляется сразу, как въехал в Казахстан, доезжает до границы с РФ на этом топливе, разгружается в Москве, а потом едет обратно в Казахстан, где снова заправляется на границе с Узбекистаном, возвращается домой, где можно еще и продать остатки топлива.

«Все это превратилось в постоянно действующий бизнес. Казахстан, по сути, субсидирует доставку товаров из стран Центральной Азии в РФ, в обратном направлении, и даже из КНР. Разумеется, топлива в таких условиях в самом Казахстане будет не хватать», – говорит ведущий авторской программы «Байдильдинов. Нефть».

Неудивительно, что на этом фоне власти Казахстана с 8 апреля до конца 2024 года ввели запрет на вывоз с территории республики за пределы ЕАЭС отдельных видов нефтепродуктов. Однако пока этой меры недостаточно.

Иностранные компании не торопятся делиться с Астаной

Подливают масла в огонь и иностранные нефтегазовые компании, работающие в Казахстане – Exxon, Chevron, Total Energies, Eni, Shell. Олжас Байдильдинов напомнил, что 60% добычи нефти контролируется тремя крупными иностранными консорциумами. Речь идет о добычи на Тенгизе, Карачаганаке и Кашагане. Иностранные компании на внутренний рынок нефть не поставляют, все идет на экспорт по высоким ценам и поэтому внутренний рынок перенапряжен.

«На рынок Казахстана поставляет существенные объемы госкомпания «КазМунайГаз», китайские компании и ряд частных фирм. Конечно, только их усилий недостаточно, что в итоге приводит к ухудшению инвестиционного климата в отрасли. За последние 20 лет в Казахстане не открыто ни одного нового месторождения. Были небольшие разработки, но эти месторождения еще времен СССР», – говорит ведущий авторской программы «Байдильдинов. Нефть».

Нефть на внутренний рынок Казахстана поставляется в убыток, средняя цена поставки на него – $20-25 за баррель, при том что отраслевая стоимость в среднем – в районе $40. А ведь в Казахстане добывается тяжелая нефть с примесями, ее нужно очищать.

“Сейчас государство регулирует предельные оптовые и розничные цены на нефтепродукты. 80% оптового продукта – это «КазМунайГаз», т.е. там конкуренции никакой нет. Это просто национальная компания, которая несет убытки от внутреннего рынка. В условиях, когда у страны не хватает ДТ, чтобы его завозить из РФ, нужна другая ценовая реальность. Минэнерго уже сделало к этому шаг. Повышение которое было, имеет больше психологический эффект, нежели серьезную долю в расходах. В любом случае увеличение цен – это первый шаг к выравниванию ситуации на рынке. Даже сейчас стоимость бензина в районе $0,4 за литр. Конечно, этого мало при том что топливо продолжают вывозить. В ближайшие годы возникнет и дефицит бензина», – считает эксперт.

11 апреля этого года глава Минэнерго Казахстана Алмасадам Саткалиев сообщил, что уполномоченный орган правительства – компания PSA – подала иски в международный арбитраж против компаний-операторов Карачаганака и Кашагана. Суть претензий к Exxon, Shell Total Energies и другим – не все затраты участников проектов Кашаган и Карачаганак могут быть вычтены из доходов в рамках реализации СРП. Саткалиев назвал размер исков к операторам месторождений Кашаган и Карачаганак – $13 млрд и $3,5 млрд соответственно.

Иностранные компании на Карачаганаке, по сути, уже все свои инвестиции давно окупили. По Кашагану более сложная ситуация: компании постоянно сталкиваются с остановками и авариями, хотя изначально, когда они пришли на проект, ожидалось, что будут использоваться новейшие технологии. На практике Казахстан сейчас получает с месторождения только 2%, что очень мало. Система СРП такова, что сначала американские и европейские компании получают доход, окупают свои инвестиции, а Астане достаются мизерные объемы.

«Но иностранные компании пока не готовы идти на уступки и выполнять взятые на себя обязательства. В частности по Кашагану компании обратились с исками против правительства Казахстана. Оспаривается право проводить налоговые проверки и право утверждать годовые бюджеты и схему сметы инвестиций по расходам и т.д. Астана не признает определенные инвестиции этих проектов.

Возможно, по итогу этих споров Казахстан сможет увеличить свою долю доходов от проектов. Пересмотр контрактов с иностранными компаниями уже давно назрел. По моему мнению, по Тенгизу Астане не нужно продлевать срок действия СРП (заканчивается в 2033 году, причем американские компании хотят продлить его на 20 лет на тех же выгодных для них условиях). Это при том, что себестоимость добычи на Тенгизе в районе $4 за баррель. Казахстан должен увеличивать свое присутствие в этих проектах, кстати, в том числе за счет присутствия российских и китайских компаний. Отсюда и необходимость большой энергетической сделки с РФ.

В 2022 году были ожидания, что из-за антироссийских санкций нефть из РФ начнет поступать в Казахстан, как и нефтепродукты. Но подчеркну, топливо в РФ дороже. Это не решит проблему высоких цен и дефицита на рынке среднеазиатской страны. Поэтому российские углеводороды в страну не устремятся. Нет стимулов», – резюмировал эксперт.

В итоге нефтяная отрасль, как и нефтепереработка, а также топливный рынок Казахстана сейчас находятся в состоянии, близком к трансформации. Есть желание увеличивать экспорт. Однако такая инициатива идет не только со стороны правительства, желающего диверсифицировать поставки. Она идет и со стороны иностранных корпораций, которых вообще не беспокоит рядовой потребитель моторного топлива в Казахстане. При этом продавать на внешние рынки нефть выгоднее, чем делать из нее ДТ или бензин, поэтому вскоре могут появиться новые механизмы регулирования.

Будет ли это что-то наподобие демпфера в РФ, который заработал 2019 году как ситуативный для рынка инструмент, но работающий (и постоянно корректирующийся) до сих пор? Или Астана создаст что-то совсем уникальное? В любом случае механизм, останавливающий субсидирование соседей дешевым топливом, нужен. Впрочем, как и пересмотр условий СРП с европейскими и американскими компаниями, добывающих большую часть нефти в стране. Другой вопрос, что судебные разбирательства с нефтяными корпорациями могут длиться очень долго, а вот дисбаланс спроса-предложения на топливном рынке, как и перекос в пользу экспорта нефти, дает о себе знать уже сегодня.