На Китай надейся, а сам не плошай

Китай становится для России все более важным рынком сбыта углеводородов. Страна в последние годы наращивает закупки газа, угля и нефти, даже несмотря на ограничения из-за COVID-19 в некоторых своих провинциях.

В 2021 году общее потребление газа составило 372,5 млрд куб. м, из которых 167,5 млрд куб. м было импортировано. Это значит, что закупки голубого топлива у других стран увеличились на 19,9% по сравнению с предыдущим годом (в 2020-м было 136 млрд куб. м, в 2019-м — 124 млрд куб. м). Закупки нефти Поднебесной за 2021 год уменьшились на 5,4% по сравнению с 2020 годом, до 512,9 млн тонн, поскольку Пекин во многом полагался на накопленные запасы дешевой нефти 2020 года. Впрочем, даже 512,9 млн тонн нефти — это колоссальный объем.

Импорт российской нефти в Китай в 2021 году сократился на 4,5%, составив 79,64 млн тонн. Несмотря на сокращение, РФ все равно являлась второй в рейтинге ведущих поставщиков нефти в КНР, уступив лишь Саудовской Аравии (87,56 млн тонн). В 2022 году Москва уже периодически отбирала у Эр-Рияда первенство на китайском рынке нефти. Например, в мае РФ поставила в КНР 8,42 млн тонн, а ближневосточное королевство — 7,82 млн тонн, причем это было не отдельной «вспышкой», а процессом, поскольку Россия являлась крупнейшим поставщиком нефти для Поднебесной с апреля по июль. И все это вопреки рестрикциям, которые США, Европа и их партнеры последовательно вводили (и продолжают это делать) против нефтегазовой отрасли нашей страны.

В мире не найти более перспективного рынка для сбыта углеводородов, чем КНР, причем — что важно для РФ — такой рынок готов работать с Россией даже в условиях жестких санкций в отношении Москвы со стороны Запада.

Последние годы показывают, что российский газ играет все более важную роль на рынке КНР. В 2021 году всего (в виде трубопроводного газа и СПГ) РФ отправила в Китай 16,1 млрд куб. м, заняв на рынке третье место среди главных экспортеров газа. При этом есть тенденция к увеличению объемов поставок по трубопроводам. В 2020-м по «Силе Сибири» было отправлено около 4 млрд куб. м газа, а в 2021-м — уже около 10 млрд куб. м (в 2022-м планируется 15 млрд, а в 2024-м — 38 млрд куб. м). Также разрабатываются проекты «Сила Сибири — 2» (потенциальные 50 млрд куб. м в год) и «Дальневосточный маршрут» (10 млрд куб. м в год).

Представляя производственные результаты за первое полугодие 2022-го, «Газпром» сообщил, что поставки российского трубопроводного газа в Китай выросли в годовом сравнении на 63,4%. Это значит, что прокачка по «Силе Сибири» за два квартала этого года составляет уже примерно 7,5 млрд куб. м, то есть цель к концу года достичь 15 млрд куб. м вполне реальна.

Хотя общий импорт СПГ Поднебесной по итогам 2021-го вырос более чем на 18%, поставки СПГ из России в 2021 году сократились на 9,9% в годовом исчислении, до 4,58 млн тонн (примерно 6,3 млрд куб. м). Кстати, импорт СПГ из США в КНР увеличился на 187,4%, до 9,21 млн тонн (или 12,7 млрд куб. м).

Впрочем, в 2022 году ситуация с экспортом сжиженного газа в Поднебесную вновь приобрела положительный характер для РФ. За первые шесть месяцев Китай закупил у России в общей сложности 2,35 млн тонн СПГ (3,2 млрд куб. м) и продолжает наращивать объемы. Вполне может быть, что по итогам 2022-го общее количество СПГ, экспортированного РФ в Китай, увеличится по сравнению с 2021-м.

Увеличение поставок российского газа в КНР в 2021 году до 16 млрд куб. м в год (плюс потенциальный рост в 2022-м) — это крайне положительный процесс для нефтегаза и экономики РФ. Однако его можно считать успешным лишь при определенном условии — когда Россия экспортирует газ и на Запад (в Европу), и на Восток (в первую очередь в Китай). Если же речь идет только о Востоке, к чему в свете санкций против Москвы все и идет, таких темпов (16+ млрд куб. м) явно недостаточно.

У КНР с каждым годом все больше приемных СПГ-мощностей. В 2022 году в стране работает уже 22 терминала общей мощностью регазификации 88,6 млн тонн в год (или примерно 122 млрд куб. м). Если постройка новых объектов к концу 2022-го будет выполнена по графику, то цифра станет еще больше — до 127 млн тонн СПГ (или почти 175 млрд куб. м). Выходит, потенциал у китайского рынка «впитать» российский СПГ, если РФ предложит лучшую цену, чем Катар, Австралия или США, действительно есть. Но проблема в том, что у РФ нет соответствующего флота, чтобы гипотетически эти 122 млрд куб. м (кстати, примерно такой объем газа РФ поставляла ежегодно в ЕС) отправлять в КНР.

По состоянию на конец 2021 года российский флот обладал девятью СПГ-танкерами. Все остальное — это аренда судов, которая, как показал 2022-й, в условиях санкций со стороны Запада может стать крайне ненадежным способом обеспечения экспортных потоков газа. Более того, ресурсная база для экспорта газа в ЕС, который теперь нужно переориентировать на Азию, у РФ заточена для поставок по трубопроводам, а не для отгрузки в СПГ-терминалы. Выстроить соответствующую инфраструктуру с технической точки зрения, конечно, можно. Но это огромные деньги и трата времени. А его у РФ все меньше, поскольку КНР спешно заключает долгосрочные контракты на поставки СПГ с Катаром, США и другими странами. К примеру, Qatar Petroleum и китайская CNOOC договорились о продаже 3,5 млн тонн СПГ до 2036 года. В ноябре 2021-го Sinopec подписала контракт с американской Venture Global LNG о поставке 4 млн тонн ежегодно в течение 20 лет. UNIPEC (структура Sinopec) приобретет 3,8 млн тонн в рамках проекта Calcasieu Pass Venture Global. В сентябре 2022-го американская Cheniere Energy объявила о заключении 20-летнего соглашения купли-продажи (закупает 0,3 млн тонн в год) с китайской Foran Energy Group.

Безусловно, договоры НОВАТЭКа с Zhejiang Energy Gas Group и Shenergy Group о поставках в общей сумме 4 млн тонн СПГ в год (в течение 15 лет) — это крайне своевременная мера, позволяющая РФ застолбить свое место на рынке КНР среди прочих поставщиков. Однако у других есть техническая возможность (наличие судов) эти соглашения выполнять. А вот в случае с РФ данная проблема пока только на стадии решения: сейчас есть девять танкеров, около 12 должны поступить в эксплуатацию в этом году, если санкции не затормозят (не отпугнут южнокорейских судостроителей) процесс постройки. Сказать, какой точно объем СПГ Россия сможет в ближайшие годы перевозить в КНР, крайне трудно. Во-первых, неизвестно, сколько судов в итоге окажется у страны по итогам 2022-го, во-вторых, неясно, на какие мощности в ближайшие годы выйдет тот же «Арктик СПГ — 2» без технологий немецкого Linde, который ушел из России из-за санкций.

Параллельно с этим в КНР увеличивается собственная добыча. В 2021 году страна добыла рекордные 207,58 млрд куб. м газа (почти на 10 млрд куб. м больше, чем в 2020-м).

Вполне вероятно, что объемы будут только увеличиваться. Еще в марте 2022-го в Государственном комитете по развитию и реформам КНР заявили, что страна к 2025 году должна увеличить ежегодную добычу газа до более чем 230 млрд куб. м. Китай также планирует к 2025 году достичь объема хранения газа в 55–60 млрд куб. м, или 13% от общего годового потребления. Последнее, кстати, говорит о том, что Пекин предпочитает иметь больший, чем прежде, резерв на случай возникновения дефицита энергоносителя. Впрочем, это еще и неплохой инструмент для удержания (а в нужный момент — использования для внутренних нужд) в резерве ресурса, когда спотовый СПГ в мире слишком дорогой. Де-факто за счет увеличения объемов ПХГ Поднебесная становится более мобильной на мировом рынке голубого топлива, сохраняя для себя возможность закупать газ, когда он дешевле, и использовать резервы, когда он дорогой.

Безусловно, параллельно с увеличением добычи в КНР растет и потребление газа. В 2021 году оно составило 378,7 млрд куб. м, что примерно на 13% больше по сравнению с предыдущим годом. Однако в итоге окно на газовом китайском рынке, куда можно втиснуться иностранным поставщикам, включая РФ, не становится больше. Оно варьируется в пределах 120–150 млрд куб. м в год.

При этом Пекин старается сделать все, чтобы снизить стоимость импортного газа: заключает долгосрочные контракты на поставки СПГ, у которых цена традиционно ниже, чем у спотового СПГ; наращивает объемы ПХГ; жестко торгуется за условия контрактов по покупке газа из российских газопроводов; наращивает приемную мощность СПГ-терминалов, тем самым позволяя себе роскошь «жонглирования трубой и СПГ», как это было в 2020 году (страна меняла предпочтения по разным типам закупок в зависимости от конъюнктуры рынка).

У РФ, которой придется из-за санкций смещать большую часть экспортных потоков голубого топлива в КНР, такой гибкости нет. Можно создать огромный СПГ-флот, выстроить внутри России новую инфраструктуру (газопроводы к побережью и новые дополнительные терминалы), которая будет работать на транспортировку добытого газа по морю в Китай. Но если КНР и дальше продолжит наращивать добычу, сужая окно, российскому нефтегазу ничего не останется, кроме как еще более агрессивно бороться с конкурентами (Катаром, Австралий и США) на китайском рынке, а это означает большие скидки для Пекина и меньшие доходы для отечественных компаний.

Рассчитывать на чисто союзнические отношения в этом плане слишком наивно. Пекин уже сегодня пользуется ситуацией на рынке с максимально допустимой, насколько это вообще возможно, для себя выгодой. Яркий пример — закупки Китаем СПГ из проекта «Сахалин-2», в ходе которых Поднебесная, как пишет Bloomberg, получила от РФ цену на поставки в декабре вдвое меньшую, чем текущая спотовая стоимость сжиженного газа. Параллельно с этим китайские компании все чаще перепродают российский СПГ в Европу, зарабатывая на этом. В таких операциях уже призналась Sinopec (за прошедшие полгода продала 45 партий, или около 3,15 млн тонн СПГ). Похожие сообщения поступили и от JOVO Group (трейдеры в Шанхае оценивают сумму сделок от таких перепродаж в ЕС примерно в $100 млн). Вполне вероятно, что есть и другие компании из КНР, которые все чаще это делают, но предпочитают не афишировать сделки.

С нефтью ситуация примерно такая же, как и с газом. После незначительного сокращения поставок российского черного золота в КНР по итогам 2021 года (на 4,5%, до 79,64 млн тонн) в 2022-м РФ стала продавать в эту страну больше нефти, причем порой даже обгоняя Саудовскую Аравию и занимая на рынке Поднебесной первое место среди главных поставщиков.

Однако Евросоюз одобрил частичное эмбарго на российскую нефть, поставляемую морем, которое вступит в силу 5 декабря. Из-за этого, по оценкам аналитиков Platts, РФ потребуется перенаправить на рынки Азии около 3,5 млн б/с нефти и нефтепродуктов, что в полном объеме, вероятно, сделать не получится из-за нехватки танкеров и проблем с их страхованием. По мнению Platts, к январю 2023 года это может привести к снижению добычи в России на 1,2 млн б/с относительно июльского уровня (почти до 9,8 млн б/с).

По данным Clarksons Research Services Ltd., весь танкерный флот «Совкомфлота» насчитывает около 110 единиц. Это и небольшие суда, перевозящие нефтепродукты, и огромные танкеры с загрузкой более 2 млн баррелей сырой нефти. В целом же по состоянию на начало 2021 года у РФ насчитывалось около 350 судов, перевозящих наливные грузы, из которых под иностранным флагом ходило лишь 18%. Правда, если смотреть на дедвейт, то роль иностранных судов в перевозках наливных грузов Россией намного выше — около 62%. Исходя из отчетов различных экспертных сообществ, для доставки российской нефти в Китай морским путем может понадобиться около 80 танкеров VLCC. Но у РФ нет такого количества судов под прямым управлением. Надеяться на услуги нефтетрейдеров вроде Trafigura или Vitol теоретически можно. Весной и летом 2022-го они, несмотря на санкции, все же торговали российской нефтью (иногда с помощью лазеек, иногда с помощью «серых» схем). Однако это очень рискованно, да и до сих пор непонятно, как Россия будет страховать такие грузы с нефтью в Китай в условиях нарастающих со стороны США рестрикций.

Более того, фрахт на нефтяные танкеры растет уже несколько месяцев подряд. Аренда гигантских судов типа VLCC-TCE выросла на 21% в годовом исчислении. С начала июня до середины августа доходы от фрахта и аренды судов за вычетом рейсовых расходов для не оборудованных скрубберами танкеров VLCC выросли до $40 тыс. в сутки.

С вводом потолка цен на российскую нефть странами G7 ситуация на мировом рынке морских перевозок нефти ухудшится. Круговой рейс из балтийских портов России в Северо-Западную Европу занимает 3−14 дней, в порты Средиземного моря — месяц, а в Азию — почти два месяца. По сути, РФ, вынужденной переориентироваться на китайский рынок нефти, нужно фрахтовать суда, которые будут ходить более длительный период и перевозить (из-за большего расстояния) меньше нефти.

Выходит, нефтяным компаниям России придется тратиться на дорожающий фрахт судов в краткосрочной перспективе и на постройку новых судов, чтобы не зависеть от нефтетрейдеров, в долгосрочной перспективе. Что РФ получит взамен? Рынок КНР, на котором придется всегда делать большую скидку, чтобы гарантированно продать нефть, вытесняя на рынке ближневосточных, северо- и южноамериканских поставщиков.

По сути, экспорт газа и нефти из РФ в Китай имеет одну характерную черту — Москва лишена гибкости для получения наибольшей прибыли, а вот у Пекина есть множество инструментов. Более того, рынок углеводородов Поднебесной максимально диверсифицирован, а также наполняется за счет растущей добычи внутри КНР, что создает еще больше предпосылок для требований регулярных скидок.

В итоге можно сказать, что китайский рынок для России, безусловно, важен. В нем есть потенциал, хотя и с многочисленными оговорками. За него стоит бороться, но ни в коем случае не следует делать его субъектом, от которого будет зависеть развитие (или деградация) российского нефтегаза. Компаниям, как и экономике РФ, следует активнее создавать инфраструктуру внутри страны с целью увеличения внутреннего потребления: пополнять парк газомоторного транспорта, развивать нефте- и газохимию, переработку, расширять применение угля в разных отраслях и т. п. Также все более актуальными становятся необходимость создания новых объемов и расширение существующих стратегических резервов для хранения углеводородов, чтобы иметь некоторую гибкость — инструмент адаптации к происходящему на рынке энергоносителей, включая китайский.