Меньше, чем блок или союз, — больше, чем просто дискуссионная площадка, нечто вроде платформы для взаимодействия по определенным вопросам. С началом специальной военной операции на Украине таких вопросов, очевидно, стало больше, а статус ШОС как одного из главных международных клубов, не связанных с «коллективным Западом», заиграл новыми красками. И энергетика вполне может считаться «несущей стеной» этого укрепления, во всяком случае, она в числе главных факторов.
Очередной Самаркандский саммит организации должен был продемонстрировать не только развитие новых связей, но и неуспех Запада в попытках ослабить старые. Например, индийское издание The Hindu накануне мероприятия писало:
«Правительство Моди не только отвергло призывы сократить импорт российской нефти, но и сделало прямо обратное: импорт российской нефти подскочил с 0,66 млн тонн в первом квартале до 8,42 млн тонн во втором квартале этого года».
Следует особо отметить, что частично принадлежащий «Роснефти» нефтеперерабатывающий завод Nayara Energy в Гуджарате импортирует большую часть российской нефти, в основном для экспорта произведенных из нее нефтепродуктов.
Во время виртуального выступления на Восточном экономическом форуме, проводившимся под руководством Владимира Путина, премьер Индии Нарендра Моди также сказал, что Индия хочет и дальше укреплять энергетические связи с Россией, «опираясь на инвестиции индийского государственного сектора в размере $16 млрд, уже вложенных в российские нефтегазовые месторождения».
Непосредственно на саммите индийский премьер поднимал вопросы не только двустороннего сотрудничества, но и глобальных энергетических вызовов. «Прошедшая пандемия и кризис на Украине вызвали сбои в глобальных цепочках поставок, и весь мир столкнулся с энергетическим и продовольственным кризисом беспрецедентных масштабов. ШОС надо прилагать усилия по развитию надежных и разнообразных цепочек поставок в нашем регионе, и именно для этого требуется улучшение связей между странами», — сказал он в своем выступлении.
«Заклятые друзья» Индии, пакистанцы, тоже не прочь укреплять сотрудничество с Россией. Речь об этом шла на встрече Владимира Путина и пакистанского премьера Шехбаза Шарифа. Были обсуждены масштабные транспортно-логистические и энергетические вопросы.
Планируется с российским участием реализовать магистральный газопровод «Пакистанский поток» (изначально МГП «Север — Юг»), функционал которого — транспортировка газа с юга страны, где находятся терминалы для приема СПГ, промышленным потребителям на севере.
Вице-премьер Александр Новак в интервью 15 сентября подтвердил, что строительство «Пакистанского потока» должно начаться вот-вот из-за его жизненной важности для Пакистана. Кроме того, наша страна дополнительно работает над возможностью поставок в Пакистан трубного газа. Этот вопрос обсудили и Путин с Шарифом. Российский президент отметил, что часть инфраструктуры уже создана:
«Это Россия, Казахстан, Узбекистан».
Необходимо решить вопрос с политической стабильностью в Афганистане, но и это возможно с помощью как влияния Пакистана, так и традиционно дружеских российско-афганских отношений. Шариф поддержал тон и содержание речи визави:
«Для Пакистана было бы очень выгодно развивать эти отношения в торговле, в инвестициях, в том числе в строительстве газопровода, о котором Вы говорили. Мы подписали протокол в 2016, 2017 году, который, к сожалению, не был воплощен в жизнь, по определенным причинам это не получилось сделать, но я знаю, какой потенциал есть у вашей великой страны, и Пакистан тоже может извлечь свою выгоду из этого огромного потенциала».
Кто продолжает получать все возможные (а порой и больше) выгоды от международной турбулентности, так это Реджеп Эрдоган. Недавно турецкий лидер заявил, что энергетические проблемы в странах ЕС возникли из-за их антироссийской политики, метафорически заметив:
«Европа пожинает то, что посеяла».
Кроме того, Эрдоган подтвердил достижение соглашения об оплате поставок российского газа в рублях (ранее Новак анонсировал эту схему, договоренность о которой достигли президенты двух стран в Сочи). И, наконец, СМИ, в частности Bloomberg, сообщили о желании «султана» добиться от Путина 25-процентной скидки на газ в ходе запланированной на полях саммита ШОС встречи.
В итоге цифра «25%» на встрече все же прозвучала: именно такой объем поставок российского газа в Турцию будет оплачиваться рублями. Кроме того, Путин выразил готовность нарастить сами поставки. Об этом же говорил в дни саммита и Новак.
«Если турецкие партнеры будут увеличивать потребление газа и обращаться по дополнительным объемам, мы эти вопросы будем рассматривать и обеспечивать такие поставки»,
— отметил вице-премьер, добавив, что сейчас приблизительные годовые объемы топливного экспорта составляют порядка 26 млрд кубических метров.
Нельзя не упомянуть и еще одну новость от Александра Валентиновича — о скором достижении окончательных договоренностей с Китаем по поводу газопровода «Сила Сибири-2», который станет фактической заменой «Северного потока-2» и обеспечит поставку порядка 50 млрд кубометров газа. Пока же происходит увеличение поставок по «Силе Сибири-1»:
«В этом году ожидаем выход на объемы порядка 20 млрд кубометров. Достигнуты заключенные договоренности о строительстве нового маршрута из Владивостока на север Китая, это тоже 10 млрд кубометров газа».
Важным событием саммита стало предоставление полноправного членства в ШОС Ирану. В «энергетическом клубе» организации пополнение самого солидного масштаба, ведь исламская республика обладает одними из крупнейших в мире доказанных запасов нефти и газа, занимая четвертое и второе в мире место по объемам запасов нефти и газа соответственно. Также ИРИ входит в десятку крупнейших нефтедобывающих и в пятерку газодобывающих стран. Формат ШОС дает дополнительную возможность обсуждения топливно-энергетических вопросов с важными евразийскими контрагентами.
Так, индийская пресса накануне саммита писала:
«За последние несколько месяцев произошло существенное увеличение импорта нефти и природного газа из России [в Индию]. В этом контексте энергетическая безопасность может стать ключевым вопросом в двусторонних переговорах премьер-министра Моди со своим иранским коллегой […] Иран был традиционным поставщиком нефти и газа в Индию, но в последние годы под влиянием санкций США Индии пришлось существенно сократить импорт из Ирана. Однако в условиях меняющегося геополитического сценария Индия пытается создать баланс со своими партнерами по всему миру, не нарушая своих собственных внутренних интересов, таких как энергетическая безопасность и оборонные поставки».
Действительно, на встрече Моди с Ибрахимом Раиси иранский президент сказал о необходимости нового расширения сотрудничества в сфере нефти, газа и логистики, в первую очередь с опорой на маршрут Чабахар — Центральная Азия, соединяющий Индийский океан с Центральной Азией. Моди же отрицательно высказался об односторонних санкциях против Тегерана, тех самых, что несколько лет назад больно ударили по его топливно-энергетическому сотрудничеству с Нью-Дели, и подтвердил значимость иранского порта Чабахар для региональных торгово-экономических отношений.
Высказывались на саммите по энергетическим вопросам и лидеры стран, имеющих меньший общеполитический вес, но крайне важных с точки зрения конкретного региона и сферы. Туркменский президент Сердар Бердымухамедов выступил с предложением о совместных проектах по диверсификации поставок энергоносителей, которые бы обеспечили потребности самих стран ШОС, а затем бы вышли и на другие рынки. По его словам, Туркмения обладает необходимыми ресурсами для заметного увеличения поставок и необходимым международно-энергетическим опытом. Бердымухамедов отметил, что Туркменистан экспортирует свой газ в Россию, Китай и соседние государства, а также продолжает активную работу над воплощением в жизнь газопровода Туркмения — Афганистан — Пакистан — Индия, давно ставшего притчей во языцех. Как и Путин, Бердымухамедов подчеркнул важность мира в Афганистане для региональных трубопроводных проектов.
Нельзя не упомянуть и выступление казахстанского президента Касыма-Жомарта Токаева. Конкретно вот эту его часть:
«Серьезным успехом в деле улучшения логистической взаимосвязанности стало принятие Концепции сотрудничества стран ШОС по развитию эффективных экономических и транспортных коридоров. Речь идет о железнодорожных перевозках по направлению «Китай — Европа» и Транскаспийскому международному транспортному маршруту, а также планах по строительству третьего железнодорожного пункта перехода на границе Казахстана и Китая. Приглашаю партнеров по ШОС использовать открывающиеся в этой связи возможности.
Серьезным потенциалом обладает железная дорога «Казахстан — Туркменистан — Иран», которая открывает кратчайший путь из Восточной Азии в страны Персидского залива. Динамично развивается транзитно-транспортное сотрудничество Казахстана с государствами Центральной Азии. Мы приветствуем реализацию перспективных проектов, нацеленных на обеспечение взаимосвязанности стран нашего региона. Поддерживаем усилия по расширению транспортных маршрутов между Центральной и Южной Азией, развитию трансевразийских коридоров «Север — Юг» и «Восток — Запад». В целом мы выступаем за создание новых и модернизацию действующих мультимодальных транспортных коридоров и логистических центров».
В контексте именно ШОС в этих тезисах придраться не к чему. Но сделанный Токаевым акцент на конкурирующих с российскими логистических маршрутах явно намекает, что в отношениях Казахстана и России все по-прежнему весьма небезоблачно.
По итогам саммита участники приняли декларацию о мировой энергетической безопасности.
«Призываем страны мира совместно создать открытый, прозрачный и эффективный международный рынок энергетики, сократить торговые барьеры, избегать чрезмерной волатильности мировых цен на биржевые товары в энергетической отрасли, поддерживать здоровый, стабильный и устойчивый международный энергетический рынок»,
— говорится в этом документе. Кроме того, подписанты подчеркнули «необходимость уважать и гарантировать право всех государств на энергобезопасность и право их народов на использование услуг энергетической отрасли» и «указали, что достижение энергетической безопасности является основой обеспечения экономического развития, социальной стабильности, национальной безопасности и повышения благосостояния всех стран мира».
Звучит красиво, но в реальности сейчас лидеры стран разного калибра еще больше, чем раньше, озабочены собственными национальными интересами, а не глобальным прожектерством. Саммиты типа Самаркандского хороши именно тем, что позволяют интересы обсудить и состыковать к общей пользе, как в двустороннем, так и в более широком формате. А не отвлеченным стремлением «ко всему хорошему против всего плохого», которое хорошо лишь в той степени, в какой не противоречит кардинально собственному национальному «хорошо».