СВПД: торг уместен

Дожили! Спасать Демократическую партию США, а также европейскую политическую элиту придется иранской нефти. Собственно, кто же, кроме ключевого фигуранта Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), придет на помощь Белому дому, если запасы в Стратегическом нефтяном резерве страны находятся на самом низком за 38 лет уровне — 418,35 млн баррелей, — а стоимость дизтоплива в Штатах превышает $1,38 за литр. А выборы в Конгресс США уже 8 ноября.

Напомним, идея возобновления ядерной сделки с Ираном возникла сразу после прихода в Белый дом Джо Байдена. Предыдущий «всплеск» прогнозов о победном возвращении иранской нефти на мировой нефтяной рынок наблюдался в начале текущего года. 9 февраля Государственный департамент США сообщал, что возрождение СВПД находится в «прямой видимости», однако если договор не будет подписан в ближайшие недели, то продолжение Ираном ядерных разработок сделает достижение консенсуса невозможным. Канцлер Германии Олаф Шольц  тогда говорил, что участники переговоров подошли к «решающему моменту».

Весной все «ближайшие недели» и «решающие моменты» прошли. Тема СВПД вновь стала актуальной только летом. В конце июля глава европейской дипломатии Жозеп Боррель заявил, что подготовка предложений по восстановлению Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе закончена. 31 августа глава МИД Ирана Хоссейн Амир-Абдоллахиян на пресс-конференции по итогам переговоров с российским коллегой Сергеем Лавровым сообщил, что Тегеран нуждается в более мощном и надежном тексте с гарантиями по отмене санкций, и если США будут реалистичны в вопросе снятия обеспокоенности Ирана в рамках ядерной сделки, то договоренность недалека.

Закономерно, что на этом фоне активизировались попытки Израиля помешать возврату к СВПД. Глава внешней разведки «Моссад» Давид Барнеа уже анонсировал свое участие в слушаниях в Конгрессе США по этому вопросу. Reuters со ссылкой на доклад МАГАТЭ распространил информацию, что Иран начал обогащать уран с использованием одного из трех каскадов модифицированных центрифуг IR-6. Поэтому, скорее всего, политические страсти вокруг СВПД в ближайшее время будут разгораться с новой силой, и это предсказуемо.

Впрочем, в данной ситуации наибольший интерес вызывает попытка США и их союзников повлиять на нефтяной рынок. Bloomberg уже напомнил, что за обсуждением возвращения к ядерной сделке внимательно следят нефтетрейдеры и западные политики, которые вынуждены учитывать общественное недовольство резким ростом цен на энергоносители. При этом, по мнению агентства, подписание соглашения позволит Ирану поставлять на рынок миллионы баррелей нефти и нефтепродуктов, которые страна хранила с момента введения санкций США четыре года назад. Для убедительности Bloomberg сообщил о внезапно найденных в Персидском заливе, у берегов Сингапура и вблизи Китая танкерах с 93 млн баррелей иранской нефти, а также еще десятках миллионов баррелей в береговых хранилищах. У аналитической компании Vortex эта цифра сократилась до 60–70 млн баррелей. Закономерно, что всей этой нефти уже посулили скорый выход на рынок ЕС, чтобы занять «пустоту», образовавшуюся в результате санкций против России. По данным МЭА, Европа получает из России 2,2 млн б/с сырой нефти и 1,2 млн б/с нефтепродуктов — надолго прикрыть европейский рынок найденными объемами не удастся.

Кроме того, и сама информация о ждущих своего часа миллионах баррелей вызывает массу вопросов. Напомним, что в супертанкер помещается чуть больше 4 млн баррелей нефти, но таких судов в мире насчитывается очень мало. Чаще всего используются танкеры вместимостью до 2 млн баррелей. Иран действительно обладает самым большим танкерным флотом среди стран Ближнего Востока: у него 47 нефтеналивных танкеров, но они разной грузоподъемности. Неизвестно, хватит ли этого количества судов для хранения 93 млн баррелей. И уж совсем не понятно, зачем Ирану при такой благоприятной конъюнктуре мирового рынка превратить весь свой флот в плавучее хранилище нефти — это дорого и совершенно нецелесообразно с экономической точки зрения.

В последнее время Тегеран, несмотря на все санкции, успешно продавал свою нефть. По данным агентства IRNA, доходы Ирана от экспорта нефти и конденсата в первые четыре месяца текущего иранского календарного года (с 20 марта 2022 года) увеличились более чем на 580%! Возможно, эта цифра скромнее, тем не менее иранский энергосектор сейчас приносит большой доход.

Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков отметил, что  никто толком не может сказать, чья эта нефть:

«Можно предположить, что Иран уже начал наращивать добычу, чтобы после заключения сделки сразу экспортировать большие объемы. Плюс часть нефти могла накопиться из-за того, что Китай из-за локдаунов снижал потребление нефти, что способствовало образованию пробки из танкеров. То есть, пока Китай сокращал импорт, Иран не хотел уменьшать физическую добычу и держал нефть в танкерах как в хранилищах»,

— предположил эксперт.

Эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета Станислав Митрахович предположил, что для хранения нефти Иран мог использовать не только свои танкеры:

«У него есть партнеры, которые помогают ему продавать нефть в теневом режиме, поэтому нет ничего удивительного в том, что при поддержке трейдеров из Сингапура, Малайзии и ОАЭ такая флотилия могла быть сформирована. 93 млн баррелей — это примерно один день мирового потребления нефти»,

— указал эксперт. Он считает, что из-за полутеневого характера иранского нефтяного экспорта непонятно, сколько страна может продать одномоментно, чтобы не обрушить рынок:

«Дело не в том, что иранская нефть из танкеров будет продана. В случае снятия санкций иранский экспорт может вырасти на 1 млн б/с, что негативно отразится на нефтяных ценах», 

— подчеркнул Митрахович.

Эксперт Институт общественных наук РАНХиГС Сергей Демиденко считает, что к любой информации относительно Ирана нужно относиться осторожно, особенно если она из иранских информационных источников:

«Иранским источникам верить не стоит. В свое время я изучал достижения этой страны в сфере высоких технологий. Так вот: согласно иранским источникам, еще при Ахмадинежаде в стране была изобретена технология управляемого термоядерного синтеза! Иран всегда создавал вокруг себя некую информационную завесу, из которой непонятно, кто выскочит — может танк, а может и хромой верблюд. Это часть их внутренней политики. Что же касается танкерного флота, то он у Ирана он есть, но непонятно, из каких судов состоит и в каком они состоянии», 

— пояснил эксперт.

В среднесрочной и долгосрочной перспективе гораздо больший интерес представляет сотрудничество России и Ирана, которое в последнее время развивается по многим позициям, в том числе военным, экономическим и энергетическим. Коллективный Запад уже стал опасаться российско-иранского альянса. Тем более что в период дефицита углеводородного сырья нефтяные потоки из Ирана и России не будут конкурировать друг с другом. Поэтому если иранская нефть начнет поступать в Евросоюз, российская займет освободившуюся нишу на других рынках. От этой перемены мест слагаемых сумма нефтяных запасов не изменится. Стоит отметить, что, согласно данным Vortexa, танкеры, которые раньше перевозили иранскую нефть, в июле 2022 года начали транспортировать российскую. При этом цена на нефть не снизились, а Иран не потерял свою долю нефтяного экспорта.

К этому можно добавить и ситуацию в Ираке. Иран имеет большое влияние на ряд политических сил в этой стране. Уличные протесты и дестабилизация ситуации в Ираке могут привести к снижению предложения на нефтяном рынке, что в немалой степени держит стоимость нефти на высоких значениях. Поэтому можно констатировать, что Тегеран и без разрешения Вашингтона проводит весьма эффективную собственную политику на нефтяном рынке.

Отраслевые аналитики всегда указывали на недостаток информации о состоянии нефтегазовой отрасли страны.

Сергей Демиденко считает, что Иран, как и Саудовская Аравия, технологически исчерпал возможности для быстрого значительного наращивания добычи нефти:

«По идее, экономическая и политическая разрядка в отношениях Запада с Ираном открывает возможности для  иностранного инвестирования в иранскую экономику. Но если такие ворота будут приоткрыты, не факт, что в них сразу пойдут инвесторы. Поэтому данная дипломатическая разрядка является не больше чем эпизодом в достаточно сложных взаимодействиях Ирана с Западом»,

— указал эксперт. Напомним, что европейские компании начали активно работать в Иране после отмены санкций в 2016 году, но с возвращением режима эмбарго со стороны США в 2018 году были вынуждены выйти из всех проектов и не в состоянии далее действовать в таком режиме.

Можно предположить, что отмена санкций предоставит возможность Ирану нарастить добычу, но тогда ее сократит ОПЕК+. Благодаря этому баланс на нефтяном рынке сохранится прежним, а цены на нефть останутся на высоких уровнях. Кстати, уже 5 сентября пройдет заседание стран ОПЕК+. Ранее министр энергетики Саудовской Аравии уже говорил, что из-за отрыва фьючерсного нефтяного рынка от фундаментальных факторов участники ОПЕК+ могут принять решение о сокращении производства. 31 августа технический мониторинговый комитет ОПЕК+ понизил прогноз избытка предложения на рынке по итогам этого года до 400 тыс. б/с с 900 тыс. б/с ранее. Появление новых объемов со стороны Ирана может только поспособствовать сокращению добычи участниками соглашения. К тому же получается, что после снятия санкций Тегеран должен будет соблюдать дисциплину, поскольку входит в ОПЕК. В любом случае у него вряд ли возникнет желание «взрывать» нефтяной рынок и сильно снижать нефтяные цены: «лить воду на американскую мельницу» не в иранских интересах.

Игорь Юшков напомнил, что, по словам официальных лиц Ирана, у него есть уже добытая нефть в танкерах, кроме того, страна заявляет, что может нарастить объемы производства на 1-1,5 млн б/с в течение полугода:

«Иран может предоставить дополнительные объемы нефти на рынок. Это негативно отразится на ценах, они пойдут вниз, но тут вопрос, что будет делать ОПЕК+? Саудовская Аравия уже говорила, что ОПЕК+ может снизить добычу, если иранская нефть вернется на мировой рынок. Поэтому все будет зависеть от того, как быстро Иран выйдет на рынок и как сильно снизятся квоты на добычу в рамках ОПЕК+. Баланс цены установится в зависимости от этих двух показателей».

По его словам, для европейцев замена российской нефти иранской была бы хорошим вариантом:

«Если бы Иран дал хотя бы 1 млн б/с в ЕС, это было бы существенным подспорьем для замены российской нефти. РФ поставляла в Европу 2-2,5 млн б/с. Иранские дополнительные объемы понизят цены, кроме того, физически иранская нефть может заменить какие-то объемы российской на европейском рынке»,

— пояснил Юшков.

Станислав Митрахович также считает, что в случае снятия санкций часть иранской нефти может пойти на европейский рынок:

«В принципе ближневосточная нефть разворачивается в сторону Европы, а российская — в азиатском направлении. Великое переселение нефти в мире»,

— заметил эксперт. При этом он не увидел возможности для скорого возвращения к СВПД:

«Что же касается снятия санкций, то США трудно договориться одновременно и с Ираном, и с монархиями Персидского залива. Это взаимоисключающие опции. Частичное исключение санкций возможно, но тут есть много нюансов. Будут недовольны арабы и Республиканская партия США. В ближайшее время вряд ли с Ирана снимут санкции»,

— рассказал эксперт.

Поэтому очевидно, что стратегические интересы Ирана, который внезапно стал «палочкой-выручалочкой» для США и ЕС, лежат в плоскости России и Китая. Москва и Пекин будут выстраивать взаимовыгодные отношения с Тегераном  вне зависимости от коллективного Запада и возвращения к СВПД. И это в первую очередь касается инвестиций в иранский нефтегазовый сектор, в том числе в разработку новых нефтяных и газовых месторождений Ирана, в частности крупнейшего Южного Парса. Кстати, национальная иранская нефтяная компания уже подписала сделку с российским «Газпромом» об инвестировании $40 млрд в газовый сектор Ирана. Это касается в том числе проекта на острове Киш, расположенного у юго-западного побережья Ирана, где предполагается создание инфраструктуры по сжижению газа. Станислав Митрахович подчеркнул, что в перспективе нужно думать про иранский газ в Европе:

«В Иране газа много. Изначально проект газопровода Nabucco был рассчитан на иранский газ»,

— напомнил он. Поэтому совместные проекты двух стран в газовой сфере можно рассматривать как попытку создания российско-иранского газового альянса, который может предотвратить конкуренцию двух стран на газовом рынке.