Пока он не такой платежеспособный, как, например, ЕС, но он растущий. На это указывает приближающийся дефицит газа в Казахстане и уже сформировавшиеся проблемы с нехваткой голубого топлива в Узбекистане.
В начале августа министр энергетики Казахстана Болат Акчулаков сообщил, что национальная компания QazaqGaz ведет переговоры с российским «Газпромом» об условиях возможной газификации северных и восточных регионов республики. По его словам, на первом этапе предполагается поставка порядка 4 млрд кубометров газа с возможностью увеличения до 7-10 млрд кубометров. Уже определены и наиболее оптимальные маршруты газопроводов — это Барнаул — Рубцовск — Семей — Усть-Каменогорск с ответвлением в город Павлодар с ориентировочной протяженностью 1 тыс. км, второй вариант — Ишим — Петропавловск — Кокшетау — Нур-Султан с ориентировочной протяженностью 644 км.
Данное заявление удивляет, учитывая, что Казахстан обладает крупными запасами углеводородов. Кроме того, страна пока еще является экспортером газа, продавая его в том числе в Китай. Разведанные запасы Казахстана составляют 3,8 трлн куб. м. Кстати, и добыча у Казахстана совсем немаленькая: по итогам 2021 года добыча сырого газа там составила 53,8 млрд кубических метров.
Однако сложности, как известно, кроются в деталях. Около 70% извлекаемых запасов являются попутным газом нефтегазовых и нефтегазоконденсатных месторождений. Такой газ требует предварительной дорогостоящей переработки. При этом более 80% нынешней добычи газа в стране приходится на три проекта — нефтегазоконденсатное месторождение Карачаганак, нефтегазовые месторождения Кашаган и Тенгиз. Все они разрабатываются совместно с иностранными инвесторами (ExxonMobil, Сhevron, Agip, Shell, Eni) на основании соглашения о разделе продукции (СРП).
В соответствии с соглашениями, заключенными с недропользователями, приоритет отдается производству жидких углеводородов. В то же время газ компании должны реализовывать на казахском рынке по низким ценам. Поэтому создавать газовую инфраструктуру им невыгодно. Благодаря этим факторам 32% добытого сырого газа закачивается обратно в пласт для поддержания пластового давления с целью повышения добычи нефти, 20% используют сами недропользователи, и только оставшиеся 48% превращаются в товарный газ.
Ожидается, что к 2030 году добыча сырого газа составит 87,1 млрд кубических метров. Вместе с тем из них только 42 млрд будет переработано в товарный газ. Остальной газ будет закачан обратно в пласт (47%) и использован на нужды недропользователей (15%). «В настоящее время мы активно работаем над пересмотром целесообразности большого объема закачки газа. В частности, по Карачаганакскому проекту из 19 млрд кубических метров добываемого газа почти половина закачивается обратно в пласт. В целом закачка газа в пласт является оправданной мерой поддержания пластового давления», — сообщал ранее Акчулаков.
На внутреннем рынке Казахстана активно растет потребление газа — добыча и переработка сырья за спросом не успевают.
Например, для производства СУГ газ с Карачаганака отправляется на Оренбургский ГПЗ, а уже оттуда возвращается в республику. Увлечение газом со стороны промышленного комплекса страны во многом объясняется климатическими соглашениями. Напомним, что Казахстан подписал Парижское соглашение по климату. В результате такой не слишком продуманной энергетической политики страна из экспортера стремительно превращается в импортера газа. Председатель правления АО «Национальная компания QazaqGaz» Санжар Жаркешов уже сообщил, что Казахстан столкнется с дефицитом товарного газа в 2024 году. Потребности внутреннего рынка превысят доступные ресурсы газа примерно на 1,7 млрд кубометров. Причина данного дефицита, как отметил Жаркешов, заключается в том, что в Казахстане растут объемы внутреннего потребления за счет больших проектов в сферах газохимии, электроэнергии, на больших промышленных предприятиях, которые переводятся с угля на газ, активной газификации. В 1991 году внутреннее потребление газа в Казахстане составляло порядка 7,5 млрд кубометров в год, в 2020 году потребление вышло на уровень 17 млрд, то есть выросло в два с половиной раза.
Добыча газа не росла такими же темпами, в результате в июне 2022 года Жаркешов на правительственном часе в Мажилисе заявил, что в газовой отрасли Казахстана в ближайшие годы может начаться кризис. После этого президент страны Касым-Жомарт Токаев на Совете иностранных инвесторов сообщил, что обеспечение внутренних потребностей в газе имеет безусловный приоритет, и попросил правительство совместно с акционерами месторождения Тенгиз проработать вопрос перенаправления 2 млрд кубометров газа с экспортного на внутренний рынок. Напомним, что экспорт газа из Казахстана в 2021 году составил 7,2 млрд кубометров, ожидаемый объем на 2022 год — 5 млрд кубометров.
Важным фактором, который мешает развитию газовой отрасли Казахстана, является низкая стоимость голубого топлива на внутреннем рынке. Пока цены держатся ниже рентабельного производства газа, не следует ждать роста его добычи и переработки. В парламенте Казахстана уже прозвучало предложение повышать цены на товарный газ для коммерческих потребителей на 20-30%, для населения — на 15%. Однако не стоит забывать, что дешевое энергосырье обеспечивает конкурентное преимущество для горно-металлургического комплекса страны — одного из наиболее конкурентоспособных и динамично развивающихся секторов промышленности Казахстана. Поэтому при переводе комбинатов ГМК с угля на газ голубое топливо не должно ухудшать экономику данных предприятий.
Похожая ситуация сложилась и в газовой отрасли Узбекистана. Запасы природного газа страны оцениваются в 1,86 трлн кубометров. В республике ежегодно добывается почти 60 млрд кубометров газа, однако, по ряду оценок, дефицит составляет порядка 20 млрд кубометров.
До недавнего времени Узбекистан экспортировал газ в Китай, Россию и страны Центральной Азии.
В 2019 году объемы поставок в КНР составили 8 млрд кубометров, в Россию — 4,5 млрд, южные регионы Казахстана — 2,5 млрд, другие страны Центральной Азии — 500−550 млн кубометров. Но уже в 2020 году в связи с резким снижением объемов добычи газа Узбекистану пришлось практически перекрыть экспортные поставки и направить сырье на удовлетворение потребностей населения. В январе текущего года страна полностью прекратила экспортную продажу газа.
Очевидно, что в данной ситуации для России открываются большие возможности экспорта голубого топлива в страны Средней Азии. В то же время опрошенные «НиК» эксперты указывают, что просчитать динамику роста потребления газа этого региона Азии пока не представляется возможным, так как это зависит от состояния мировой экономики.
Замдиректора Института национальной энергетики Александр Фролов напомнил, что Казахстан — одна из крупнейших экономик на всем постсоветском пространстве, тем не менее инфраструктурные вопросы там провалены, что стало очевидно во второй половине 2021 года, когда из-за наплыва китайский майнеров в стране начался дефицит электроэнергии. По его мнению, нехватка газа связана с тем, что Казахстан мало внимания уделял развитию газотранспортной инфраструктуры, синхронизации добычных и газотранспортных проектов. «Кроме того, легко решать газовые вопросы, когда у вас под боком есть Россия, которая, если что, подкинет все, что вам нужно», — уточнил Фролов.
Он отметил, что в текущем году уровень добычи газа в России будет ниже, чем в прошлом, поэтому поставки в ближнее зарубежье становятся достаточно важной составляющей. По его мнению, и раньше бывшие советские республики сильно влияли на показатели российского газового экспорта: «В 2009 году по отношению к 2008 году добыча газа в России снизилась на 88 млрд кубов. Тогда просел спрос в странах дальнего зарубежья, но сильно сократился экспорт и в страны ближнего зарубежья, в частности Украина сократила импорт российского газа на 20 млрд кубов», — рассказал эксперт.
Он считает, что выгода для России от экспортных поставок трубопроводного газа состоит из трех элементов: «Как правило, учитывается только один из них — это финансовый, но он не является единственным и иногда может быть даже не определяющим. Вторым важным элементом является мультипликативный эффект, который тот или иной экспортный проект дает экономике нашей страны. Третьим — поддержание российской добычи газа, то есть загрузка добычных предприятий и повышение их эффективности. В текущих условиях, когда часть экспортных объемов выпадает с европейского направления, загрузка добычных проектов крайне важна», — подчеркнул Фролов.
Директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов заметил, что в Казахстане запасы газа распределены неравномерно, поэтому северные территории удобно газифицировать за счет российского газа. Кроме того, попутный газ, из которого главным образом состоят газовые запасы страны, перерабатывать сложно, на многих проектах гораздо проще его просто закачивать обратно в пласт.
Он указал, что потребность в газе в Средней Азии будут расти, так как там растет население: «У Киргизии нет собственных запасов газа. При этом „Газпрому“ принадлежит вся система газопроводов этой страны. Сейчас туда приходит среднеазиатский газ — узбекский, туркменский. Однако Узбекистану уже самому не хватает газа. Остается Туркменистан, но он практически все объемы продает в Китай.
Поэтому газовая проблема в этом регионе будет периодически проявляться»,
— пояснил эксперт.
Экономист, член наблюдательного совета Гильдии финансовых аналитиков и риск-менеджеров Александр Разуваев считает, что вопрос в том, за сколько Россия будет продавать газ в этот регион, так как, с одной стороны, есть спот и контракты, а с другой —единое евразийское экономическое пространство: «Я думаю, что цена российского экспортного газа для Казахстана будет выше внутрироссийской, но не такая, как в Европе или Юго-Восточной Азии. Тем не менее для „Газпрома“ данный экспорт будет выгодным, поскольку российское правительство с поставок в Казахстан и Узбекистан может не брать экспортную пошлину. По крайней мере, в Евразийском союзе не должно быть таких пошлин. Кроме того, до 2024 года в рамках ЕАЭС предполагается создание единого рынка энергоносителей», — напомнил эксперт.
Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков заметил, что увеличение потребления газа Казахстаном обусловлено тем, что страна старается улучшить экологию, а также быть в климатической повестке, подписав Парижское климатическое соглашение: «Однако сдерживание внутренних цен на газ ограничивает добычу. Инвесторы в большей степени предпочитают вкладываться в нефтяные проекты. Кроме того, Казахстан сталкивается с проблемами реализации газа. Сейчас он отдает газ в трубу в сторону КНР, но Китай — жесткий переговорщик, он требует низких цен. Поэтому и с экспортной точки зрения причин для инвестирования не так много», — рассказал эксперт. Он считает, что экспорт газа в Китай у Казахстана, скорее всего, обнулится, что является положительным фактором для России:
«Мы пытаемся подписать соглашение о строительстве газопровода „Сила Сибири-2“ — чем меньше конкурентов у нас будет, тем лучше»,
— указал Юшков.
По его мнению, для «Газпрома» Казахстан — это хороший рынок сбыта: «4 млрд кубов — это довольно много. При этом нашей ресурсной базы будет предостаточно для снабжения казахского рынка. Если страна будет брать в районе 10 млрд кубов, то можно ее запитать от месторождений Западной Сибири, которые сейчас недозагружены. Вопрос в том, какие объемы Казахстан законтрактует», — подчеркнул Юшков. Он считает, что величина экспорта будет зависеть от того, как будет развиваться экономика Казахстана, будет ли страна и дальше следовать политическому решению по переходу с угля на газ.
Заместитель гендиректора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач придерживается мнения, что главной причиной надвигающегося дефицита газа в Казахстане является отсутствие в этой стране крупных действующих газовых месторождений, за исключением Карачаганака, медленный прогресс по согласованию разработки новых газовых проектов и неразвитость газотранспортной инфраструктуры: «Также можно добавить сложную геологию, высокое содержание серы. Даже консорциумы с западными операторами во главе имели очень большие проблемы с вводом месторождений в Казахстане», — указал эксперт.
Он напомнил, что Казахстан рассматривался в качестве одного из маршрутов транспортировки газа из России в Китай, но на сегодняшний день предпочтительным является вариант через Монголию, поэтому для газификации севера Казахстана нужно будет строить отдельную инфраструктуру со стороны России: «Это должно быть экономически и стратегически привлекательным для России проектом. Если казахстанская сторона сможет обеспечить привлекательные параметры газификации, то у него есть все шансы состояться», — пояснил Гривач.
Вместе с тем, согласно данным министерства энергетики Казахстана, дефицит электроэнергии в стране в 2022 году может составить 4,6 млрд кВт*ч. Поэтому у Астаны есть веские причины импортировать российский газ, а также участвовать в проектах по транспортировке сырья из РФ в другие среднеазиатские республики.