Работа нефтетрейдеров в РФ: перемены есть, а понимания о перспективах нет

В Вашингтоне и Брюсселе утверждают, что санкции, которые начали вводить США и страны ЕС против России с начала весны этого года, призваны сократить поступления в твердой валюте, «питающие» российскую экономику. Логика в таких рестрикциях есть, ведь, по данным Минфина РФ, именно нефтегазовый сектор обеспечил 36% доходов федерального бюджета России в прошлом году.

Однако последствия от таких санкций вызывают все больше вопросов и сомнений среди экспертных сообществ в самих же США и ЕС. В то время как США, Канада, Великобритания и Австралия официально объявили эмбарго российской нефти, большинство стран мира этого пока не сделали.

Более того, по словам представителя Public Eye (наблюдательной группы по торговле сырьевыми товарами в Швейцарии) Оливера Классена, ведущие мировые трейдеры продолжают обеспечивать экспорт российской нефти. В марте они даже увеличили свою активность по торговле черным золотом из РФ.

Ведущие трейдеры с начала весны этого года, с одной стороны, обещают сократить или вообще отказаться от торговли нефтью и нефтепродуктами из РФ, а с другой — пока что только наращивают объемы транспортировки углеводородов, причем в своих заявлениях оставляют некоторые лазейки, которые потом можно использовать, чтобы де-факто продавать этот товар и дальше.

К примеру, швейцарско-нидерландская Vitol решила полностью отказаться от углеводородов из России к концу 2022 года, причем серьезное сокращение закупок начнется уже якобы с мая нынешнего года. В компании пока не говорят, чем она заменит российскую нефть, которая занимает почти четверть в общем объеме, которым торгует Vitol каждый день (всего около 5 млн б/с). С аналогичным сообщением о сокращении торговли российской нефтью с мая 2022-го выступила и Trafigura. Также этот сырьевой трейдер объявил, что «решил не заниматься каким-либо новым нефтегазовым бизнесом в России». Впрочем, от 10% из проекта «Восток Ойл» компания пока не отказалась.

Gunvor и Glencore в публичном поле всячески осуждают действия РФ на Украине. При этом обе компании отказались говорить о том, будут ли они по примеру Trafigura и Vitol сокращать объемы торговли российской нефтью с мая 2022 года.

Параллельно с этим трейдеры активно пользуются любыми лазейками, чтобы игнорировать нынешние и даже потенциальные санкции против российского нефтегазового сектора. Биржа ICE Futures Europe Ltd в апреле 2022-го де-юре разрешила принимать нефтепродукты из любой точки мира, в том числе из России. За несколько дней до этой новости Trafigura, Vitol и Glencore, договорились о физической доставке дизтоплива (820 тыс. баррелей) на ICE во второй половине апреля. Биржа до сих пор не раскрывает имена покупателей или продавцов, а также не сообщает, у кого изначально трейдеры закупили дизель. Отказались от комментариев и в Trafigura, Glencore, Vitol. Как справедливо отметили в Bloomberg, это наводит на мысль, что происхождение топлива может быть российским, а ICE Futures Europe Ltd, по сути, открыла трейдерам «черный ход» на рынок ЕС для углеводородов из РФ.

«Ряд рестрикций вводится только для того, чтобы работать с общественностью и СМИ западных стран. Аудитории надо показать, что Россию наказывают за ее действия.

Идет информационный вброс в виде обвинений: в отравлении отдельных лиц, в развязывании конфликта и т. п. В реальности же многие страны ЕС, хоть и с минимальной оглаской, пока продолжают покупать нефть. Санкции действительно ограничивают торговлю и сотрудничество с РФ лишь в том случае, когда ни Евросоюз, ни США не несут никаких потерь, а таких возможностей пока не так много», — рассказал в беседе с «НиК» руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. Губкина Вячеслав Мищенко.

Если сравнивать мировой рынок нефти с рынком газовым, то он во многом тоже работает как единое целое. Везде есть отгрузочные терминалы и порты, где нефть принимают. Отвлекаясь от логистических деталей и нюансов, связанных с качеством продукта, нефть любого сорта можно принять почти везде, где ее потребляют в больших количествах. Другой вопрос, можно ли это делать на регулярной основе и в необходимых объемах, если страна, к примеру, привыкла покупать конкретный сорт (скажем, Urals), но отказалась от поставок из РФ.

Вячеслав Мищенко подчеркнул, что заменить такую нефть с технической точки зрения можно, но на практике возникает много проблем. Уже действующие логистические направления для черного золота из РФ апробированы и понятны — это морские порты в Северо-Западной и Южной Европе, а также трубопровод «Дружба», который обеспечивает сырьем НПЗ в Центральной Европе. Из-за этого Urals исторически считается наиболее преференциальным сортом для многих НПЗ в ЕС.

«По соотношению цена-качество и выходу нефтепродуктов на рынок именно Urals является наиболее оптимальным вариантом. Чтобы перевести европейские НПЗ на другие сорта, где-то нужно заменять оборудование, где-то доводить до необходимого качества сырье, чтобы при переработке нефти не были повреждены установки на заводе»,

— говорит эксперт.

Все это сохраняет спрос на российскую нефть, который должен кто-то удовлетворять. Однако делать это приходится в условиях санкций против Москвы. Мищенко отметил, что даже крупнейшие нефтетрейдеры должны рапортовать о соблюдении духа рестрикций против РФ, делая вид, что это именно их инициатива, а не давление какой-либо страны. Мотивация понятна. Деятельность крупных нефтетрейдеров завязана на глобальных транзакциях в долларах, а значит, компаниям крайне рискованно спорить с американскими регуляторами. Можно и бизнеса лишиться.

«Некоторые трейдеры, вроде Trafigura и Vitol, заявили об отказе от торговли нефтью уже с мая этого года. Национальные правительства и госкомпании в Европе более осторожны. Они говорят о готовности отказа только к концу года. Впрочем, это касается только прямых закупок у РФ.

В итоге мы наблюдаем первый, своего рода, слой — информационный (громко говорить о санкциях), второй слой — подготовка к отказу от поставок непосредственно от российских компаний и третий слой — закупка нефти из РФ через посредников и сложные схемы.

В европейских СМИ все чаще стали говорить о том, что растет число танкеров, которые загружают нефть, но не указывают конкретный пункт назначения груза. Все чаще происходят случаи (компании официально их не комментируют), когда несколько небольших танкеров загружают российскую нефть, а уже в море перегружают ее на один большой танкер, смешивая российские углеводороды с сырьем из других стран, после чего судно идет в европейские или другие порты. Выходит, официально никто напрямую нефть у РФ не покупал, она даже не везде считается российской», — рассказал Вячеслав Мищенко.

Он также добавил, что у крупнейших нефтетрейдеров есть множество других способов, чтобы де-юре избегать рестрикций, мешающих торговать нефтью из РФ. Такие компании могут менять контрагентов и юрлица, ответственные за сделки. В итоге, когда к нефтетрейдеру с претензией придут законодатели из определенной страны, требующей соблюдения санкций, крайнего уже не найти, поскольку на его месте работает совершенно другая фирма.

«Такая практика будет использоваться трейдерами, пока не отменят санкции, либо до тех пор, пока не будут выстроены в полной мере новые логистические цепочки, а мировой рынок нефти не трансформируется в соответствии с новыми правилами, при которых европейские НПЗ смогут работать с другими сортами (ближневосточной, африканской и американской) нефти.

Работать в таких условиях сложно, именно поэтому хотелось бы видеть сейчас активную деятельность российских госструктур, чтобы нефтегазовый сектор страны наращивал усилия по развитию собственных нефтетрейдинговых услуг. Делать это надо комплексно: выстраивать логистические цепочки, увеличивать танкерный флот, предоставлять услуги страхования и создавать финансовые инструменты для заключения сделок (в идеале — в рублях).

Основная прибыль в нефтегазовом секторе как раз и находится в нефтетрейдинговом сегменте.

Именно поэтому сегодня нужно не просто отдавать нефть в своем порту, а работать созданием новых торговых структур, которые представляли бы интересы именно российских компаний, а не зарубежных партнеров», — резюмировал руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. Губкина.

Учитывая происходящее, следовало бы начать это задолго до сегодняшнего дня, чтобы не остаться в ситуации, когда российская нефть рискует оказаться замкнутой в портах РФ. Да, нефтетрейдеры, пока возможно, будут пользоваться лазейками и создавать инструменты, позволяющие обходить рестрикции.

Чего стоит одна только «латвийская смесь», которая образовалась в результате того, что российскую нефть из порта Приморск смешивают с другой в Вентспилсском порту (Латвия), где есть нефтеналивной терминал. После этого поставка из балтийской республики уже не числится на бумагах у трейдеров как российская. Практика, кстати, уже давно отработанная. Во время запрета на экспорт венесуэльской нефти трейдеры несколько лет называли подобные смеси «малайзийскими» или «сингапурскими». Однако, в конечном счете, после нескольких лет санкций против Каракаса нефтедобычу Венесуэлы все же обескровили.

Это значит, что для нефтегаза РФ было бы слишком наивно надеяться на то, что нефтетрейдеры будут вечно использовать лазейки для торговли сырьем из этой страны.

Сегодня не только компании из РФ заинтересованы в том, чтобы Россия создала собственный сегмент нефтетрейдинга, который был бы независим от европейских и американских регуляторов, компаний и национальных правительств. В этом заинтересованы и некоторые покупатели российских углеводородов.

Индийские НПЗ, которые сейчас являются крупными покупателями российской нефти, в апреле неоднократно выражали недовольство тем фактом, что трейдеры (в первую очередь, Vitol) предлагают им российскую нефть за полную стоимость, хотя в Европе такой сорт продают с существенными скидками (до $30 за баррель).

Сами трейдеры оправдывают это тем, что индийские НПЗ закупают нефть на открытых тендерах, а поскольку на Нью-Дели оказывается давление со стороны США (рекомендующих не наращивать закупки нефти у РФ), продажа Urals в Индию несет в себе дополнительные риски. Впрочем, на деле все гораздо проще. Сегодня не так много компаний, которые готовы обеспечивать доставку нефти из РФ в Индию, поэтому те, что еще предлагают такие услуги, попросту диктуют потребителям цены и условия. Будь у российских компаний, экспортирующих углеводороды, нефтетрейдинговый сегмент, способный в полном объеме заменить Vitol, этого можно было бы избежать.

Выполнение такой задачи представляется крайне сложным. К примеру, Vitol каждый день продает около 5 млн б/с. При этом у компании в распоряжении около 46 танкеров. Учитывая, что в последние месяцы четверть торговли нефтью и нефтепродуктами Vitol — это российские углеводороды, РФ придется искать соответствующее число судов. Та же проблема возникнет и в случае прекращения сотрудничества России с Trafigura Glencore, Gunvor и другими.

На начало 2021 года в РФ насчитывалось 346 судов, перевозящих наливные грузы, из которых под иностранным флагом ходит лишь 18% от этого числа. Впрочем, если считать не по количеству судов, а по объему дедвейта, то роль иностранных судов в перевозках наливных грузов Россией намного выше — около 62%. С уходом нефтетрейдеров из РФ эту ситуацию придется кардинально менять. России нужно будет покупать или строить как можно больше танкеров VLCC (Very Large Crude Carrier с дедвейтом от 150 тыс. т), чтобы поставки нефти, скажем, в Китай или Индию, можно было совершать в достаточных для исполнения контрактов объемах.

По разным оценкам экспертов, для доставки российской нефти в Китай морским путем необходимо около 80 танкеров VLCC. У РФ нет такого числа судов, находящихся под прямым управлением.

По данным JPMorgan, в 2021 году около 2,5 млн б/с российского экспорта сырой нефти были проданы по долгосрочным контрактам. Из них 1,4 млн б/с — в Европу. Если ЕС откажется от импорта российских углеводородов, то РФ, когда будут найдены новые покупатели для этих долгосрочных контрактов, придется:

• самостоятельно искать дополнительные суда;
• обеспечивать перевозки страховкой;
• предоставлять кредиты компаниям, которые будут заниматься доставкой и т. п.

Впрочем, как отметил в комментарии для «НиК» замдиректора Института национальной энергетики Александр Фролов, проблема состоит не только в поиске необходимого числа танкеров.

«К счастью, экспорт нефти из РФ во многом зависит не только от морских перевозок, но и от поставок по трубопроводным магистралям. Безусловно, в трубной промышленности для нефтегазового сектора Россия достигла больших успехов, чем в судостроении. Российские производители танкеров, конечно, добились некоторых успехов, но работы предстоит еще очень много. Решать этот вопрос, возможно, придется за счет азиатских судостроителей, хотя надо признать, что лучше бы это были исключительно отечественные компании.

Однако наращивание собственного флота проблему санкций против российского экспорта нефти не решит. Даже если у вас будет множество танкеров, их могут перехватывать в проливах, останавливать в портах и т. д. Повод всегда найдется, главное, что у Европы, США и их союзников есть мотивация», — говорит эксперт.

Такого же рода проблемы могут появиться, если РФ (и ее покупатели нефти в лице, скажем, Индии) попытается самостоятельно организовать и другие аспекты нефтетрейдинга — страховку перевозок, оплату за предоставление услуг по оформлению на таможне и т. п. Страны, требующие соблюдения санкций против РФ, будут мешать реализации таких инициатив за счет различных финансовых инструментов.

«Сейчас проблема не столько в поиске замены нефтетрейдеров, с которыми работают российские нефтегазовые компании, сколько в неопределенности, которая царит на рынке энергоносителей.

Trafigura Glencore, Gunvor, Vitol и им подобные сегодня продолжают массово торговать нефтью из РФ и в своих заявлениях специально оставляют некоторые лазейки, потому что не знают, что будет через полгода-год. Сегодня непонятно, будет ли Евросоюз отказываться от нефти из России или нет.

У РФ есть компании, которые обеспечивают доставку углеводородов в разные уголки планеты, причем в гораздо больших объемах, чем это делают с российской нефтью зарубежные нефтетрейдеры. Этим занимаются, как правило, специальные подразделения ведущих компаний отрасли (включая «Роснефть», ЛУКОЙЛ, «Татнефть» и других). В краткосрочной перспективе они, конечно, не смогут резко компенсировать исчезновение Trafigura, Glencore и им подобных. Но в среднесрочной перспективе компании из РФ все же должны сформировать механизмы доставки и всех сопутствующих услуг в нужном объеме. Проблема в том, что непонятно, какие это будут объемы, какие установятся правила игры на мировом рынке энергоносителей и каким окажется спрос у тех, кто готов покупать черное золото у России», — резюмировал Александр Фролов.