О перспективах отрасли рассказывает Сергей Шлыков, начальник управления капитального строительства и реконструкции компании «Славянск ЭКО».
— Сергей Викторович, расскажите поподробнее о компании «Славянск ЭКО», какие задачи перед вами стоят?
— «Славянск-Эко» — это одно из самых динамично развивающихся предприятий ЮФО, на котором используются новейшие технологии нефтепереработки. Сегодня «Славянск-Эко» перерабатывает 5,2 млн тонн нефти в год и проводит масштабную реконструкцию Славянского НПЗ — это предприятие входит в пятёрку крупнейших нефтеперерабатывающих заводов Кубани.
Уже более года я руковожу управлением капитального строительства и реконструкции. В первую очередь в круг моих обязанностей входит обеспечение высокого технического уровня строительства и контроль сроков выполнения работ подрядчиками. На объектах сейчас задействовано более 1000 человек, это достаточно сложный проект, как с технической точки зрения, так и с точки зрения менеджмента. На сегодняшний день активно ведутся работы по техническому перевооружению существующих установок, по строительству железнодорожных эстакад слива-налива нефти и нефтепродуктов и резервуарного парка. В приоритет поставлена реализация проектов установки производства битума и установки по производству высокооктановых бензинов. Это позволит увеличить долю рынка в продуктах с высокой добавочной стоимостью и окажет положительное влияние на развитие предприятия и экономику региона.
— Очевидно, что сейчас наша экономика в целом и нефтепереработка в частности будет вынуждена переходить на рельсы локализации. Насколько сложна такая трансформация?
— Могу сказать, что этот вызов для меня не нов. В 2015 году во время работы техническим директором компании КНГК я руководил строительством ряда объектов трубопровода «Южный поток». Тогда, как вы помните, грянул санкционный кризис, возникла очень сложная экономическая ситуация. Из-за роста цен и нестабильности рынка многие контрагенты отказались от законтрактованных объемов, мы же получали возможность на дополнительные объемы работ при более выгодных для нас условиях при этом, конечно же, приходилось оперативно решать вопросы с поставками материалов, искать аналоги на внутреннем рынке и новых зарубежных партнеров. Так что опыт работы в таких экстремальных условиях у меня есть.
На сегодняшний день мы подстраиваемся под текущую ситуацию и действуем исходя из сложившейся обстановки. Перестраиваемся, ищем пути решения данных задач, переходим к внутреннему рынку, стараемся найти поставщиков, которые готовы обеспечить нас оборудованием. Некоторые уже вышли к нам с предложениями использовать технологии и примеры иностранного оборудования и производить для нас аналоги.
Также мы сейчас активно прорабатываем возможность сотрудничества с производителями из стран Азии, как по насосному и емкостному оборудованию, так и по запорно-регулирующей арматуре. При строительстве порта в городе Темрюк оборудование для слива-налива танкеров было поставлено китайскими партнерами. Китай и Индия достаточно конкурентны по отношению к Европе и США.
Если говорить об отрасли в целом, то многие крупные российские компании ведут собственную научно-техническую деятельность и вносят значительный вклад в развитие нефтепереработки, тем самым повышая конкурентоспособность российского рынка.
— Замкнутый цикл — это плюс или минус для нефтепереработчиков и экономики страны в целом?
— Нефтегазовый сектор — одна из основ российской экономики, важнейший источник экспортных и налоговых поступлений.
На текущий момент наблюдается активный рост конкуренции на традиционных внешних рынках, а также существуют риски продления санкций западных стран на доступ к инновационным технологиям.
Считаю, что совершенствование нефтеперерабатывающей сферы должно реализовываться посредством углубления переработки нефти. Например, сейчас глубина переработки в США — 97%, в Западной Европе — в среднем 95%, а в России лишь около 80%. Нам есть к чему стремиться и над чем работать. Крупные нефтеперерабатывающие заводы уже активно ведут работы в этом направлении. И считаю, что в ближайшее десятилетие будут только наращивать темпы, так как гораздо выгоднее продавать уже переработанное сырье. Это экономически выгодно не только предприятиям, но и для экономики страны в целом.
— Тот поворот на Восток в экспорте наших нефти и газа, о котором много говорят, что для этого необходимо и как быстро можно этот разворот реализовать?
— Все реально, но на это необходимо время и деньги. Еще раз приведу в пример строительство «Южного потока». По политическим причинам первоначальный проект заморозили, однако затем переориентировались на другие зарубежными рынки и на базе этого трубопровода был создан «Турецкий поток». Конечно, это невозможно решить одним поворотом задвижки, но перераспределить поставки вполне реально. Сколько бы ни говорили европейцы, но от наших ресурсов в ближайшие годы они не смогут отказаться, поэтому прокачка только увеличится и за счёт сохранения западного вектора, и за счёт наращивания объёмов нашего экспорта в Азию, что в целом повысит конкуренцию на мировом рынке.
— Можно найти замену оборудованию, решить вопрос с поставками, но ведь нужны и квалифицированные профессионалы. Насколько готова отрасль к обострению «кадрового голода» и как решается эта задача?
— Дефицит квалифицированных кадров в промышленности актуален для всей страны, но особенно остро он стоит в регионах. Привлечь в них молодых специалистов значительно сложнее, чем в города-миллионники, где возможностей для комфортной жизни несоизмеримо больше.
Персонал — это самый важный фактор в развитии каждой компании. Руководители понимают, что квалифицированных сотрудников не хватает. Многие вчерашние выпускники, получив профильное образование, идут работать в другие области. Сегодня необходимо поднимать престиж инженерного образования в глазах молодежи и работать над проблемой комплексно, привлекая правительство. У молодых специалистов часто отсутствует понимание того, что крупные промышленные предприятия в основной своей массе находятся за пределами центров городов, часто это промышленные зоны. Предприятия регулярно разрабатывают различные меры по привлечению персонала.
Сейчас я активно работаю над программой по сотрудничеству с учебными заведениями. Мы рассматриваем возможность внедрения Дуальной системы обучения, которая активно применяется в ряде европейских стран. Похожая система существовала в Советском Союзе, когда предприятия и профильные учебные заведения совместно разрабатывали программы. Это позволяло сверять учебные программы с запросами производства.
Дуальная система позволяет выпускникам быть эффективными и конкурентными на рынке труда, т. к. основная направленность — это подготовка квалифицированного специалиста с учетом требований конкретной компании. Образовательный процесс организован таким образом, что студент часть учебного времени проводит в аудиториях, а часть — непосредственно на предприятии, приобретая практические навыки. Далее выпускник обязан отработать на предприятии определенный и согласованный в начале обучения период. Это позволяет получить не «сырого» вчерашнего студента, а уже квалифицированного специалиста, который знаком с тонкостями работы конкретного завода. Не приходится тратить время на обучение и адаптацию нового сотрудника на рабочем месте.
— В мире востребованы российские программисты, это общеизвестно. А реально ли российскому инженеру-строителю получить работу в солидной иностранной компании и что для этого нужно?
— Во многих европейских странах, США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии сейчас острая нехватка высококвалифицированных инженерных кадров. Эти страны регулярно разрабатывают специальные иммиграционные программы для технических специалистов. Но важно понимать, что недостаточно быть профессионалом в своей области. В первую очередь, необходим высокий уровень знания английского языка, вторым важным фактором становится процесс признания диплома, третьим пунктом — сертификация или лицензирование. Если с первыми двумя проблемы решаются оперативно, путем регулярных занятий и апостилирования дипломов, то по сертификации и лицензированию у специалистов возникают вопросы.
В мировой практике сертификация инженеров — это норма. В России на текущий момент нет обязательной сертификации и лицензирования. При этом если специалист планирует участие в международных проектах, ему необходимо дополнительно подтверждать инженерную квалификацию. Международная сертификация APEC позволяет специалистам прошедшим ее работать на объектах и в странах подписавших соглашение наравне с инженерами, получившими образование в этих государствах. Тем самым расширяя профессиональные возможности и открывая дополнительные карьерные перспективы. Это серьезный экзамен, который оценивают признанные эксперты в отрасли. При Томской торгово-промышленной палате действует единственный в России Центр международной сертификации профессиональных инженеров, который предоставляет российским специалистам возможности оценки своих компетенций, повышения квалификации, карьерного роста и признания со стороны международного инженерного сообщества. Такая сертификация — по сути, высшая оценка заслуг и потенциала технических специалистов.
Текст: Елена Кузнецова