Актив за актив, нефть за SWIFT

Главная спецоперация США и их союзников против российской экономики — это санкции. В последние дни санкционное давление продвигается стремительно в следующих направлениях: против финансовой инфраструктуры России, против поставок в РФ высокотехнологичной продукции, а также сотрудничества российских компаний с западным бизнесом. Британские власти уже вынудили BP отказаться от своей доли в «Роснефти». При этом не стоит забывать, что у других мировых мейджоров есть собственные интересы в РФ. Они участвуют в крупных нефтегазовых проектах на территории нашей страны, поэтому им есть что терять.

Напомним, что новые санкции уже коснулись «Транснефти», РЖД, «Русгидро», «Ростелекома», «Газпрома», «Алросы», «Газпром нефти», «Россельхозбанка», «Московского кредитного банка», «Совкомфлота». В банковском секторе под ограничения уже попали «Сбер», ВТБ, «Открытие», «Совкомбанк», «Газпромбанк» и «Новикомбанк». Однако пакет мер подразумевает продолжение до 24 июня проведения связанных с энергоносителями сделок с российскими банками ВТБ, «Открытие», «Совкомбанк», «Сбер» и «Внешэкономбанк».

Вечером 27 февраля верховный представитель ЕС по иностранным делам и безопасности Жозеп Боррель сообщил, что главы МИД ЕС договорились отключить ряд российских банков от SWIFT, но не полностью, поскольку российская экономика связана с экономиками других стран. В переводе с дипломатического языка это означает, что без возможности передачи средств российские компании не смогут торговать энергоносителями, а обеспечивать, например, Европу нефтью и газом бесплатно никто не собирается. При этом западные страны неоднократно отмечали, что в нынешней ситуации главной ценностью для них является сохранение поставок российских углеводородов. И это вполне объяснимо. Так, в энергобалансе США российские нефтепродукты занимают 10%, а газовый импорт Евросоюза на 60% состоит из российских поставок. Более того, даже Великобритания, которая одной из первых ужесточила санкционный режим в отношении России и грозится отобрать собственность российских частных лиц и энергокомпаний, треть необходимых для страны объемов газа получает за счет своповых поставок по договоренности с российским «Газпромом».

Руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. Губкина Вячеслав Мищенко считает, что сейчас мы наблюдаем больше пиар-акцию по возможному ограничению работы системы SWIFT для российских банков, которые уже попали в санкционный список, но не являются ключевыми для торговли энергоресурсами, например, ВТБ и «Сбер»: «Другой вариант, если случится тотальное отключение от SWIFT, тогда торговля энергоресурсами может начаться в национальных валютах. Отсутствие SWIFT по сути блокирует для российских банков транзакции в американском долларе», — уточнил эксперт.

Он считает, что при тотальном отключении SWIFT самый хороший ход для российского бизнеса — это взять паузу, поскольку энергобаланс России не зависит от внешнеторговых операций, и на какое-то время прекратить поставки энергоносителей на европейском направлении. С Китаем договориться о поставках в юанях и рублях. Кстати, в декабре 2021 года президент России Владимир Путин уже подписал контракт о торговле «рупии-рубли» с Индией. Скорее всего, с другими странами из бывшего СССР подобные договоренности уже достигнуты. Дальше стоит выставить условие, что российские ресурсы нефть и газ продаются на российской бирже и за российские рубли. Это основное условие, оно потребует определенного времени и определенных экономических потерь, то есть недополучения прибыли некоторыми российскими компаниями из-за перерыва в поставках», — пояснил Мищенко.

Он отметил, что через какое-то время переговоры о восстановлении поставок в Евросоюз будут возобновлены: «У России есть свой газ, нефть, нефтепродукты и своя электроэнергия. Поэтому для российских граждан заминка в энергоэкспорте пройдет незаметно. При этом ряд развитых европейских государств, напротив, энергодефицитен, и в случае возникновения энергоколлапса они будут искать пути для переговоров. То есть, если рассматривать сложившуюся ситуацию не с финансовой, а социально-экономический точки зрения, то у России есть определенный задел, мы можем жить без этой валютной выручки», — указал эксперт. По его мнению, текущие события готовились: «Это не истерика, а глубоко продуманная многоходовая политическая партия, она подразумевала такой ответ США и Европы и такое санкционное давление», — подчеркнул Мищенко.

Он отметил, что власти ЕС сейчас занимаются только пропагандой, однако пока все трубопроводы работают, а Европа получает российский газ и нефть, в том числе и через территорию Украины:

«Меня беспокоит привязка российских торговых контрактов к западным ценовым индикаторам на нефть и расчеты в долларах. Это как раз и дает волатильность на нашем рынке, а также является рычагом давления на Россию.

Надо отвязываться от западных индикаторов и переходить на торговлю в рублях. Это конечно идеал, но к нему надо стремиться. Путь к этому будет нелегкий, но в наших руках серьезные козыри», — резюмировал эксперт.

Вместе с тем, Брюссель грозится нанести удар не только за счет отключения от SWIFT. Евросоюз собрался запретить поставки товаров и технологий для нефтепереработки в Россию, причем с происхождением как в ЕС, так и вне его. «Наш экспортный запрет ударит по нефти, делая невозможным для России модернизировать свои нефтеперерабатывающие заводы, которые дали России экспортные доходы в размере €24 миллиардов в 2019 году», — такое эмоциональное заявления сделал глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Пока российские отраслевые эксперты теряются в догадках относительно этих запретов, поскольку модернизация большинства российских НПЗ уже прошла.

Генеральный директор ООО «ИнфоТЭК-КОНСАЛТ», председатель Комитета по экономике Ассоциации нефтепереработчиков и нефтехимиков, профессор, доктор экономических наук Тамара Канделаки заявила, что российская отрасль нефтепереработки обладает всеми необходимыми технологиями: «Модернизация российских НПЗ в основном уже завершена. У нас есть своя первичная и вакуумная переработка, свой висбрекинг и каткрекинг, есть свои гидропроцессы, риформинги, битум, замедленное коксование», — уточнила эксперт.

По ее словам, для дальнейшего развития российской нефтепереработки нынешняя ситуация требует соединенных усилий всей отрасли и смежников: «Наступил час икс, когда мы должны ответить на вопрос — развиваем мы российскую промышленности или китайскую?

Не надо искать более дешевые решения в Китае, надо искать их здесь, в России. У отрасли еще остался свой научно-технический потенциал, своя научная школа и школа проектирования»,

— пояснила Канделаки.

Директор Института национальной энергетики Александр Фролов также отметил, что не представляет, доступ к каким уникальным технологиям собирается закрыть России Урсула фон дер Ляйен: «Возможно, это как-то коснется катализаторного направления. Однако последние 10-11 лет катализаторное производство в нашей стране активно развивается. Оно уже может обеспечить основные процесс нефтепереработки российскими катализаторами. Кстати, модернизация НПЗ, которая велась в нашей стране с 2011 года, привела к тому, что средний уровень глубины переработки нефти на российских заводах только на один процентный пункт ниже, чем средняя глубина переработки на европейских НПЗ», — подчеркнул эксперт.

Возвращаясь к проблеме санкций, стоит отметить, что первыми от новых ограничений пострадают именно западные компании, имеющие активы в России. В последние 8 лет они и так испытывали серьезные сложности при работе в нашей стране, причем препятствия создавались исключительно санкциями США и ЕС. Теперь западный истеблишмент стал просто выдавливать европейский и американский бизнес из России.

CNN уже обвинила трех крупнейших мейджоров — ExxonMobil, BP и Shell — в поддержке российской экономики. Ранее, по данным Financial Times, исполнительный директор нефтегазовой корпорации BP Бернард Луни был вызван в кабинет министра по делам бизнеса, энергетики и промышленной стратегии Великобритании Квази Квартенга для обсуждения деятельности компании в России. Квартенг выразил озабоченность британских властей тем, что BP сохраняет 19,75-процентную долю в капитале «Роснефти». В результате 27 февраля ВР объявила о выходе из компании «Роснефть». Глава компании объяснил, что ВР принципиально переосмыслит свое партнерство с российским нефтяным лидером.

Если убрать всю геополитическую риторику, то становится понятно, что столь поспешный уход британской компании закономерен. Лондон прекрасно понимает, что если он заморозит активы российских бизнесменов и крупнейших энергетических компаний, в России первой под национализацию попадет доля BP.

Тем не менее «развод» с «Роснефтью» приведет к коррекции результатов ВР в неденежном выражении в первом квартале. Об этом сообщила сама британская компания. Очевидно, что это отразится на результатах работы компании и в денежном выражении. Напомним, что ВР имеет не только 20% в «Роснефти», но еще и участвует в трех СП в России. В OOO «Таас-Юрях Нефтегазодобыча», которое разрабатывает Среднеботуобинское нефтегазоконденсатное месторождение в Восточной Сибири. В нем ВР принадлежат 20%. OOO «Ермак Нефтегаз» ведет геологоразведку в Западной Сибири и бассейне Енисей-Хатанга общей площадью порядка 260 тыс. кв. км, доля ВР составляет 49%. СП «Харампурнефтегаз», которое добывает нефть на зрелых месторождениях и реализует крупный перспективный проект добычи газа. Разработка Сеноманской залежи позволит добывать свыше 10 млрд куб. м газа, доля BP — 49%. В прошлом году BP от участия в «Роснефти» получила $2,7 млрд. На долю ВР пришлось 860 тыс. баррелей нефти в сутки из добычи «Роснефти» и 1,38 млн куб. футов в сутки из добычи газа. Всего добыча углеводородов в доле ВР составила 1,098 млн баррелей нефтяного эквивалента (б. н. э.) в сутки, что составляет около трети от всей добычи британской компании (3,316 млн б. н. э.). То есть ВР потеряет треть собственного производства углеводородов.

Кстати, пока не выяснена и форма этого выхода, то есть кому и за какую сумму ВР собирается отдавать свои 20%, вряд ли она их захочет дарить. Как справедливо предположили источники «Файнэншл таймс», в случае возникновения у британской компании желания продать свою долю в «Роснефти» она может столкнуться с трудностями при поиске потенциального покупателя, учитывая новые санкции против России.

Следом за ВР о выходе из российских активов объявила норвежская Equinor. Компания работает в России более 30 лет, имеет соглашение о сотрудничестве с «Роснефтью», в рамках которого компании осваивают месторождения на участках в Восточной Сибири.

Другие мейджоры пока не заявляли о выходе из российских проектов, но сложности могут возникнуть и у них. Shell, на которую уже показал пальцем телеканал CNN, владеет 27,5% акций крупнейшего в мире интегрированного нефтегазового проекта «Сахалин-2». Проект обеспечивает около 4% мирового рынка СПГ. В нем участвую и японские компании «Мицуи» (12,5% акций), «Мицубиси» (10% акций). Япония, кстати, уже приняла санкции в отношении РФ. Кроме того, компания Shell построила в России завод по производству смазочных материалов в Торжке, а также является акционером Каспийского трубопроводного консорциума (КТК).

ExxonMobil уже получила огромные убытки из-за антироссийских санкций, которые были приняты в 2014 году. Компании пришлось оставить разработку перспективных месторождений в российской Арктике и понести за это все убытки. Сейчас ExxonMobil участвует с 30% долей в СРП «Сахалине-1». Компания Chevron остается акционером Каспийского трубопроводного консорциума, хотя и продала все свои каспийские активы после подписания конвенции о правовом статусе Каспийского моря 12 августа 2018 года.

Total — владелец 18,64% в НОВАТЭКе, а также 20% в проекте «Ямал СПГ» и 10% в проекте «Арктик СПГ-2». В Калужской области компания построила завод по производству смазочных материалов. Стоит отметить, что Total своей деятельностью в России уже вызывала недовольство США, поскольку не собиралась выходить из перспективного бизнеса. В связи с украинским кризисом глава TotalEnergies Патрик Пуянне сделал дипломатичное заявление о том, что европейские нефтяные компании стремятся развеять опасения по поводу своей деятельности в России, так как страна не хочет использовать природный газ в качестве оружия.

Александр Фролов считает, что в любом минусе есть плюс: «Крупные компании с госучастием не менее 50% чистой прибыли должны отправлять на выплату дивидендов. То есть BP получала 10% от дивидендов „Роснефти“, если доля этой компании перейдет к „Роснефти“, эти деньги пойдут в бюджет РФ», — пояснил эксперт.

Он отметил, что выход крупных акционеров из наших компаний может привести к сокращению их рыночной капитализации, однако продавать свои доли западный бизнес будет, скорее всего, основным владельцам: «Если BP сейчас продаст свои акции „Роснефти“ по текущей цене, российская компания от этого только выиграет», — подчеркнул Фролов. Эксперт напомнил, что финансовое положение Shell, BP и других мейджоров нестабильное:

«Они не те мейджоры мирового значения, каковыми были еще 20 лет назад. Последние 8 лет с тремя крупными кризисами на рынке углеводородного сырья подорвали их финансовые возможности.

Параллельно с этим шел процесс ухудшения запасов, в этом плане РФ оставалась наиболее перспективным направлением развития, от которого никто не хотел отказываться. Сыграла свою роль и зеленая повестка», — рассказал Фролов. По его словам, сами западные компании не понимают, что будет дальше, так как уровень аналитики, который лежит в основе принимаемых ЕС и США решений, слишком неадекватен, и не соответствует реальным рискам, которые возникают для экономик.

Кстати, в последнее время аналитикой пытаются заниматься западные СМИ. Издание The Spectator считает, что если Европа временно откажется закупать энергию у России, той же Германии останется только молиться, чтобы конфликт быстро закончился. При этом цены на энергоносители останутся высокими до 2025 года. В ФРГ это, судя по всему, хорошо понимают. Как признался канцлер Германии Олаф Шольц, выступая на экстренном заседании бундестага, долгосрочную безопасности в Европе нельзя выстроить против России, далее он, конечно же, сказал, что Москва поставила эту безопасность под угрозу. Тем не менее мысль была сформулирована предельно точно: энергобезопасность ЕС важнее Украины.