Российский добывающий сектор: итоги двух лет и краткосрочный прогноз

За последние два года инвестиционная, разведочная и буровая активность в России заметно сократилась, однако Rystad Energy ожидает её частичное возвращение к предкризисным уровням уже в текущем году. Добыча газа поставила новый рекорд в прошлом году и продолжит свой рост в будущем, в то время как нефтедобыча не избежала негативных последствий от снижения инвестиционной и буровой активности — ряд крупных операторов уже объявил о задействовании всех своих мощностей, освободившихся с началом действия сделки ОПЕК+, а рост добычи с ноября прошлого года отстаёт от месячной квоты в 100 тыс. баррелей в сутки (б/с).

Добыча нефти

В прошлом году Россия добыла 10,5 млн б/с нефти и конденсата, что на 750 тыс. б/с меньше, чем в 2019 году. Наряду с Саудовской Аравией, Россия вносит наибольший вклад в сокращение добычи ОПЕК+, хотя показатели отечественной добычи часто превышали квоты с момента подписания соглашения в мае 2020-го. До декабря прошлого года рост добычи нефти прерывался лишь дважды, в феврале и июне. Причины падения были кратковременными, и добыча быстро восстанавливалась в последующие месяцы. Однако текущая неспособность России давать прирост в 100 тыс. б/с (в соответствии с квотами ОПЕК+), скорее всего, связана с более фундаментальными причинами. Стареющие портфели крупных операторов, падение буровой активности и недостаток инвестиций в нефтедобычу, усугубленные отменой ряда налоговых льгот, разрушили часть добычного потенциала страны.

К концу прошлого сентября «Роснефть» ввела в эксплуатацию все скважины, работа которых была приостановлена/ограничена на время сделки ОПЕК+. С 2020 года компания активно оптимизирует свой портфель, распродавая хвостовые активы и фокусируясь на новых проектах, включая ещё не запущенную в разработку Пайяхскую группу месторождений в рамках проекта «Восток Ойл». В результате текущий потенциал нефтедобычи компании заметно сократился.

У ЛУКОЙЛа на конец ноября оставалось 30 тыс. б/с свободных мощностей, которые должны были быть введены до конца года. «Газпром нефть» не раскрыла конкретных цифр, но сообщила о плане задействовать все свои оставшиеся мощности также до конца прошлого года. Обе компании далеки от показателей добычи апреля 2020 года. Помимо закрытия и ограничения работы скважин, в стратегию компаний по сокращению добычи также входило снижение эксплуатационного бурения: за январь–ноябрь проходка в эксплуатационном бурении у ЛУКОЙЛа и «Газпром нефти» упала по сравнению с аналогичным периодом 2020 года на 6% и 14% соответственно. Причем для ЛУКОЙЛа показатель за январь–октябрь составлял 10%, то есть за ноябрь компания существенно нарастила буровую активность. Учитывая, что свободные добычные мощности обеих компаний уже исчерпаны, Rystad Energy не ожидает роста добычи на их активах без дополнительного ввода новых скважин в разработку.

«Сургутнефтегаз» не делал официальных сообщений об объеме свободных мощностей, однако с начала действия сделки компания поддерживает добычу на уровне своих квот и стабильно её повышает точно в соответствии с послаблением ограничений. Rystad Energy оценивает свободные мощности «Сургутнефтегаза» в 55 тыс. б/с к концу декабря прошлого года, которые будут полностью исчерпаны до марта-апреля.

«Татнефть» начала сокращать добычу ещё в апреле 2020 года — на 90 тыс. б/с, — но постепенно её восстанавливала и вернулась к предпандемийному уровню в мае прошлого года. С тех пор уровень добычи почти не меняется, в основном благодаря развитию месторождений сверхвязкой нефти, исключенных из стратегии по сокращению добычи. В 2020 году «Татнефть» снизила эксплуатационное бурение на 35%, за январь–ноябрь 2021-го падение составило ещё 44%. Если компания существенно не нарастит буровую активность в ближайшие месяцы, темпы падения добычи на зрелых месторождениях заметно ускорятся.

Среди крупных и средних компаний самое сильное сокращение добычи в 2020 году было зафиксировано у «Башнефти» и «Славнефти» (в отдельные месяцы добыча падала на 50% и более). По оценкам Rystad Energy, на конец декабря у «Башнефти» осталось 35 тыс. б/с свободных мощностей, тогда как «Славнефть» почти истощила свой добычной потенциал из-за существенного сокращения эксплуатационного бурения в 2020 (на 34% по сравнению с 2019-м) и 2021 (на 24% в январе–ноябре по сравнению с тем же периодом 2020-го) годах.

Rystad Energy ожидает, что в текущем году добыча нефти и конденсата в России вырастет на 600-650 тыс. б/с, не дотягивая до уровня 2019 года. Однако в 2023 году у России есть шанс вернуться к предкризисному уровню добычи и даже преодолеть его. В роли двигателя будут выступать гринфилд-проекты, уже запущенные в разработку либо намеченные к запуску в ближайший год. Однако прогноз может быть снижен, если разработка новых проектов будет отставать от планов.

Добыча газа

Для российского газового сектора прошлый год отметился новым рекордом добычи после 9-процентного падения в 2020-м. Добыча коммерческого газа (за вычетом газа, используемого на собственные нужды) оценивается в 721 млрд кубометров, на долю «Газпрома» пришлось 515 млрд куб. м (исключая долю в совместных компаниях и совместных операциях). Добыча «Газпрома» на 14 млрд и на 60 млрд превысила показатели 2019 и 2020 годов соответственно. 258 млрд куб. м были поставлены на внутренний рынок — рекорд с 2013 года. Спрос на газ в России активно восстанавливался после истощения запасов в газохранилищах из-за холодной зимы и общего роста экономической активности. Остальные 257 млрд куб. м были поставлены за рубеж, 185 млрд из которых пришлись на долю дальнего зарубежья (включая Китай).

Помимо «Газпрома», добычу газа нарастили «Роснефть» и «Газпром нефть». Основным драйвером роста добычи стали новые проекты, включая «Роспан» («Роснефть») и нефтяные оторочки Тазовского месторождения («Газпром нефть»), и пересмотр приоритетов в рамках действующих проектов (после отмены налоговых преференций для Новопортовского месторождения оператор сменил стратегию и приоритизировал добычу газа, в декабре прошлого года был запущен магистральный газопровод «Газ Ямала» для транспортировки и реализации газа российским потребителям).

Ожидается, что в этом и следующем годах добыча газа продолжит расти на 22 млрд куб м и 29 млрд куб м соответственно. Помимо «Газпрома» наращивать газодобычу будут и нефтяные компании. Газ рассматривается как основное топливо в эпоху перехода на более чистые источники энергии, подразумевая рост глобального спроса, тогда как потребление нефти будет замещаться другими источниками. И нефтяные компании хотят быть готовы к этой трансформации. ЛУКОЙЛ, «Роснефть» и «Газпром нефть» официально заявили о намерении увеличить долю газа в добыче, имея тем не менее разные целевые показатели и сроки их достижения. Гигантские газовые месторождения, когда-то богатые легким сеноманским газом, будут постепенно вытесняться ниже залегающими неокомскими залежами жирного газа и арктическими проектами.

Успехи в геологоразведке

Несмотря на пандемию 2020 год стал очень успешным для России с точки зрения открытия новых месторождений и запасов. Тогда было разведано около 4 млрд баррелей нефтяного эквивалента (бнэ) новых запасов (запасы месторождений арктического региона отрискованы Rystad Energy с целью учёта геологических и экономических неопределенностей). Крупнейшими открытиями 2020 года стали шельфовые месторождения 75 Лет Победы («Газпром»), маршала Жукова и Рокоссовского, а также Западно-Иркинское месторождение проекта «Восток Ойл» («Роснефть»).

2021 год, напротив, почти не принёс новых открытий. Всего за год было разведано 100 млн бнэ. Геологоразведка сильнее пострадала от кризиса, чем эксплуатационное бурение, хотя картина разнится от оператора к оператору. ЛУКОЙЛ, «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз», «Башнефть» последние два года сокращали разведочное бурение, тогда как «Газпром» не переставал его наращивать. «Роснефть» и НОВАТЭК снизили бурение в этом году, хотя в 2020-м проходка в разведочном бурении была выше, чем в 2019-м. Обратная картина наблюдается у «Татнефти» и «Славнефти». Как правило, большинство компаний исследуют остаточный ресурсный потенциал действующих месторождений и прилегающих к ним территорий, поэтому едва ли можно ожидать крупных открытий от такой геологоразведки. «Газпром» и «Роснефть», напротив, инвестируют в геологоразведку на малоизученных территориях, включая Таймыр и арктический шельф, — именно в этих регионах можно ожидать крупные открытия в ближайшие годы.

Активность по санкционированию новых проектов

В 2019 году Россия санкционировала к разработке (принято окончательное инвестиционное решение, ОИР) проекты с суммарными экономически извлекаемыми запасами 14 млрд бнэ и суммарными затратами на их освоение (с момента принятия ОИР до начала добычи плюс два года после начала добычи) $43 млрд. Большая часть санкционированных запасов приходится на проект «Арктик СПГ 2» и Харасавэйское месторождение (Сеноман-Аптские залежи). Таким образом, в структуре запасов превалировал газ.

В 2020 году объём запасов, санкционированных к разработке, сократился более чем на половину, а в 2021-м обвалился до всего лишь 2 млрд бнэ. Старт освоения ряда нефтяных и газовых проектов был перенесён на один-два года из-за сокращения бюджетов и локдаунов.

Частично благодаря перенесённым проектам, частично благодаря новым активность по санкционированию в текущем году вырастет по сравнению с прошлым годом. По оценкам Rystad Energy, суммарный объём запасов, которые будут санкционированы в этом году, составит 2,6 млрд бнэ. Однако настоящий всплеск активности ожидается в 2023 году: объём санкционированных запасов может вырасти до 10 млрд бнэ с суммарными инвестициями на их освоение в $33 млрд. Основными драйверами роста будут газовые проекты в Ямало-Ненецком АО, включая полуостров Ямал. Самый крупный проект, по которому ожидается принятие ОИР в следующем году, — разработка неоком-юрских залежей Бованенковского месторождения. Стоит отметить, что прогноз по санкционированным запасам и инвестициям может быть пересмотрен вверх, поскольку Rystad Energy закладывает в прогноз возможные переносы сроков принятия ОИР по ряду проектов.

Инвестиционная активность

За последние два года инвестиции российских компаний в добывающий сектор сократились на 20–30%. Помимо пандемии, на инвестиционную активность негативно сказалась отмена ряда налоговых льгот. Однако в текущем году крупные компании намерены восстановить уровень инвестиций до предкризисных показателей. «Роснефть», ЛУКОЙЛ, «Газпром» и ряд более мелких игроков уже раскрыли инвестиционный бюджет на 2022 год, заложив рост затрат на добычу минимум на 20% («Татнефть» объявила о росте инвестиций в добычу в четыре раза).

В 2021 году «Роснефть» инвестировала в добычу $11,5 млрд, на 17% больше, чем в 2020-м, но всё ещё ниже, чем в 2019-м ($12 млрд). В текущем году инвестиции компании оцениваются в $13,5 млрд, существенная часть которых будет направлена на ключевые проекты Юганскнефтегаз и Самотлорнефтегаз и развивающийся «Восток Ойл».

ЛУКОЙЛ намерен нарастить инвестиции во все сектора на $1,4 млрд против $7,5 млрд в 2021 году. Традиционно около 80% суммарных инвестиций компании приходились на сегмент добычи, и 2022 год не должен стать исключением. Приоритетом ЛУКОЙЛа будет эксплуатационное бурение на зрелых месторождениях и подготовка к запуску месторождений Грайфера и D33.

«Газпром» планирует инвестировать около $20 млрд в этом году (включая «Газпром нефть»), на $6 больше, чем в прошлом. Компания не раскрыла разбивку по секторам, но развитие новых центров газодобычи названо одним из приоритетных направлений для инвестиций, поэтому инвестиции в добычу будут расти. В случае «Газпром нефти» проект Зима, нефтяные оторочки и отдаленная группа месторождений входят в число основных развивающихся проектов компании, которые будут требовать инвестиций в ближайшие годы.

По прогнозу Rystad Energy, капитальные затраты в нефтегазодобычу в этом году вырастут на 9% по сравнению с 2021-м, до $50 млрд, в то время как в следующем году они могут составить $60 млрд, превосходя предкризисный уровень 2019 года. Исторически на долю зрелых проектов (браунфилды) приходилось 66–70% всех капитальных затрат. Соотношение затрат не должно сильно поменяться в ближайшие несколько лет, хотя гринфилды будут основным двигателем роста нефтегазодобычи в России.