Согласно отчету Минприроды РФ, за первое полугодие 2021 года на госучет было поставлено лишь 6 месторождений нефти. Более того, одно из этих месторождений относится к категории мелких, а оставшиеся пять — к категории очень мелких. Совокупные запасы поставленных на учет месторождений — 5 млн тонн нефти. В масштабах страны это близко к погрешности, отмечают «Новые Известия».
В 2020 году, по данным Минэнерго, Россия сократила добычу нефти на 8,6% — до 512,8 млн тонн. Зарегистрированные 5 млн тонн — это менее 1% от годовой добычи, их не хватит и на 3,5 суток работы, подсчитали в издании.
Геологоразведочные работы, произведенные за счет добывающих компаний в I полугодии 2021, «принесли» 26,4 млн тонн нефти и 15,9 млрд кубометров газа. Добыча нефти за этот период составила 254,829 млн тонн, газа — 334,8 млрд кубометров. Таким образом, новые открытия не компенсируют темпы добычи, делают вывод «Новые Известия».
Издание напоминает, что глава Роснедр Евгений Киселев ранее говорит, что нефти хватит «до бесконечности». «Бесконечность» должна была быть достигнута при двух постулатах. Первый: мир постепенно отказывается от нефти, переходя на газ и «зеленые» источники энергии, второй гласил: «не было ни одного года, когда бы Роснедра не рапортовало стране, что прирост запасов по нефти и газу больше, чем объемы добычи». Очевидно, ситуация изменилась.
Имеющихся запасов нефти (без учета разведки, которой в первом полугодии 2021 года можно пренебречь), по данным Роснедр, хватит на 58 лет. Нефтезапасы, которые могут быть рентабельными, — меньше, их хватит только на 19 лет. Ряд новых месторождений находится на севере РФ, в Арктике — их освоение весьма капиталоемко.
Исходя из такого прогноза, будущее выглядит не очень утешительно, считают в «Новых Известиях». На момент составления прогноза, в апреле, средняя цена нефти марки Urals составляла $62,5 за баррель. А в апреле 2020 года нефть стоила $18,22 за баррель, и риск обрушения рынка к котировкам весны 2020 г. по-прежнему остается. При этом себестоимость добычи у саудовской госнефтекомпании Saudi Aramco оценивается в $10-17 долларов за баррель, а себестоимость российской нефтедобычи — в $40 за баррель с учетом налогов. Условия явно неравные.
Правительство уверенно сообщает, что доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете сокращалась на протяжении нескольких лет, и в прошлом году упала до 28%. Но кабмин учитывает только поступления от налога на добычу полезных ископаемых и экспортную пошлину. По оценке экономического аналитика, специалиста по нефтегазовому рынку и партнера информационно-консалтингового агентства RusEnergy Михаила Крутихина, реальная доля нефтегазовых доходов с учетом дивидендов, налога на прибыль нефтегазовых компаний, налогов с сотрудников нефтегазовых компаний, доходит до 60% федерального бюджета. Экономика России остается нефтегазовой, и что с ней будет, если Россия больше не сможет получать прибыль от экспорта углеводородов?
Тактика роста финансирования геологоразведки, как предлагает министр экологии и природных ресурсов Александр Козлов, тоже сомнительна. Средства из бюджета выделяются государственному холдингу Росгеология, проводящей 70% всех поисковых работ (и получающей более 90% госконтрактов). Но анализ отчетов, опубликованных Роснедрами за прошлые годы, не впечатляет.
В 2020 году из федерального бюджета на поиск нефти выделили 6,34 млрд рублей и провели глубокое разведочное бурение общей протяженностью 3127 метров. 1 метр разведочного бурения обошелся в среднем в 2 млн рублей, подсчитали «Новые Известия». Для сравнения: добывающие компании, потратив на поиски нефти и газа 292,8 млрд рублей, провели глубокое разведочное бурение общей протяженностью 1114162 метров — в среднем 1 метр им обошелся в 262 тыс. рублей. Разница в затратах составила 7,5 раз! В 2019 году разница была еще больше: 3,84 млн рублей за счет федерального бюджета и 36,8 тыс. рублей при разведке за собственный счет компаний.
Похоже, пишет издание, Росгеология под управлением Сергея Горькова однозначно умеет три вещи: выкачивать деньги из федерального бюджета, манипулировать цифрами и приписывать себе чужие достижения, ведя отсчет своей деятельности с петровских времен (формально холдинг создан 10 лет назад). По версии Горькова, Росгеология за 2020 год сократила объем невыполненных работ с 5 млрд рублей до 2,4 млрд рублей, но Счетная палата при этом нашла неисполнения госконтрактов на 4,1 млрд рублей по состоянию на начало 2021 года.
Справедливости ради стоит отметить, что и у Росгеологии случаются впечатляющие находки. В прошлом году компании холдинга в море Лаптевых обнаружили осадочный чехол мощностью, сравнимой с нефтегазовыми запасами Западной Сибири. Впрочем, ресурсы участка отнесли к трудноизвлекаемым, что опять неизбежно ставит вопрос об их рентабельности и наличии необходимых технологий. Прецедент был: в 2010 году Дмитрий Медведев в обмен на технологии отдал Норвегии часть Баренцева моря, где вскоре обнаружили залежи углеводородов. Однако в настоящее время передача территории другим государствам противоречит Конституции РФ, да и Запад в условиях санкций вряд ли согласится делиться технологиями.
Логично предположить, что нужно разрабатывать свои технологии добычи на шельфе (и глубоководной добычи на перспективу). Однако, согласно отчетам Роснедр, в 2019 году федеральный бюджет потратил на технологические инновации 115 тыс. рублей, а в 2020 году — 14,345 млн руб. В масштабах отрасли — примерно ничто. И только станция «Приразломная» сиротливо ведет добычу нефти на арктическом шельфе — больше желающих забраться в Арктику за дорогой нефтью не нашлось.
В таких условиях нефть не сможет долго кормить государство. Правительству остается либо взяться за поиск и разработку новых технологий, которые позволят снизить себестоимость добычи трудноизвлекаемой нефти, либо все-таки стимулировать несырьевую экономику. Желательно без очередного кризиса и погружения на очередной круг бедности. К сожалению, подобных планов у правительства «Новым Известиям» пока обнаружить не удалось.