Россия, являясь одним из крупнейших эмитентов СО2 в мире, не может игнорировать глобальную «зеленую» повестку. Трансграничное углеродное регулирование ЕС (ТУР ЕС), параметры которого будут официально представлены в самое ближайшее время, окажется не таким страшным для российского ТЭК, как изначально казалось. Потенциальные потери будут не сопоставимы с выгодами, которые Россия может получить от реализации климатических проектов.
Мировая экономика сегодня выбрасывает порядка 54 млрд т CO2-экв., 83% из них связаны с добычей и использованием ископаемых топлив — угля, нефти и газа. К примеру, 57% эмиссий парниковых газов (ПГ) от нефти сконцентрированы в сфере транспорта, в газе 72% выбросов происходят в тепло- и электрогенерации, промышленности и комбыте, то есть в отраслях, не связанных с непосредственной деятельностью нефтегазовых и угольных компаний.
Россия занимает пятое место в мире по объему эмиссий ПГ с долей 5%, в связи с чем ее вкладу в общие усилия по декарбонизации будет уделяться пристальное внимание. Значимый объем выбросов Охвата 1[1] формируется по трем направлениям: нефтегазовая отрасль, нефтегазохимия и электроэнергетика, на текущий момент составляющие 1,1-1,2 млрд т CO2-экв.
По данным кадастра[2], суммарные выбросы ПГ в нефтегазовой промышленности составили 297,6 млн т СО2-экв. в 2019 г. Крупнейшими источниками эмиссий в нефтяном секторе стали переработка нефти (37%) и сжигание ПНГ (34%), в газовом — основными эмитентами ПГ являются транспорт и подземное хранение газа, на которые пришлось 73,5% от всех выбросов в отрасли.
Суммарные выбросы в российской нефтегазохимии[3] оцениваются нами на уровне 50 млн т CO2-экв. в 2019 г. При этом основным источником ПГ здесь являются эмиссии углекислого газа от выпуска аммиака, доля которых в 2019 г. составила 69% (с учетом стоков CO2 при производстве карбамида). В среднем в России при изготовлении/выпуске 1 т аммиака выбрасывается более 2 т CO2. Следующие по объемам выбросов источники ПГ — производства олефинов (пиролизы), азотной кислоты и метанола (12, 11 и 6% соответственно).
Активный ввод новых нефтегазохимических мощностей в будущем приведет к росту эмиссий. Ожидается, что к 2030 г. выбросы ПГ от производства метанола увеличатся более чем в 3,5 раза, от пиролизов — более чем в 2,5 раза (без учета возможной реализации климатических проектов).
Эмиссии ПГ от тепло- и электроэнергетики в России в 2019 г. составили 720,4 млн т СО2-экв. (34% от общего количества выбросов). Удельный углеродный след российской электроэнергетики изменился существенным образом в 2005–2020 гг., снизившись с 411 до 357 г СО2-экв./кВтч. Главным образом снижение обусловлено повышением энергоэффективности тепловых электростанций в рамках программы ДПМ ТЭС (программа договоров о предоставлении мощности, в 2007–2020 гг. построено 23,5 ГВт и модернизировано 5,2 ГВт), а также увеличением установленной мощности АЭС на 5,1 ГВт и ростом выработки ГЭС на 25% в 2010–2020 гг.
Основным конкурентным преимуществом России является безуглеродная генерация (прежде всего выработка АЭС и ГЭС), доля которой составляет порядка 40% в энергобалансе страны. Кроме того, до 78% «ископаемой» генерации в России приходится на природный газ.
Сокращение эмиссий для достижения углеродной нейтральности в 2050 г. напрямую связывают со снижением добычи УВС и угля.
Однако в так называемых сценариях «статус кво» большинство компаний и агентств сходятся во мнении, что в ближайшие 10-20 лет реализация текущих и даже утвержденных госполитик не приведет к абсолютному сокращению спроса на УВС.
Так, согласно консенсус-прогнозу, потребление нефти к 2030 г. вырастет на 0-15% относительно 2019 г., тогда как спрос на газ будет расти минимум до 2040 г. в пределах 25-52%. Это означает, что соответствующие выбросы CO2 в нефтегазе в лучшем случае опустятся до 33 млрд т в 2030 г. относительно текущих 36 млрд т, а в худшем даже вырастут до 39 млрд т. В 2050 г. вероятный диапазон эмиссий CO2 составит 28-36 млрд т.
При этом предполагается, что объем финансирования для достижения заявленных целей по декарбонизации, по разным источникам, в мире должен составить $100-130 трлн до 2050 г. — в пересчете на среднегодовые инвестиции это в 6 раз больше, чем текущие объемы. Только пять крупных стран-эмитентов ПГ оценивают стоимость перехода к чистым нулевым выбросам как минимум в $85 трлн.
В то же время Россия в настоящий момент находится на стадии формирования основных подходов к реализации политики энергоперехода.
Указом Президента РФ от 4.11.2020 № 666 предусмотрена разработка «Стратегии социально-экономического развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 г.». Проект Стратегии (вариант от 23.03.2020) предполагает снижение выбросов в 2050 г. по сравнению с 2030 г., но при этом даже в сценарии с наименьшими эмиссиями (интенсивный сценарий) в 2050 г. они составляют 52% от уровня 1990 г. по сравнению с 51% в 2017 г. В базовом сценарии в 2050 г. достигается уровень выбросов 64% от уровня 1990 г. За недостаточно амбициозные планы стратегия подвергается критике экологическими организациями.
При этом в России разрабатывается широкий спектр инструментов и мероприятий, служащих целям климатической политики.
Среди них необходимо выделить «старые», для которых снижение выбросов парниковых газов не являлось основной целью, хотя и указывалось в числе таковых. Прежде всего, это относится к мерам по повышению полезного использования ПНГ, активная реализация которых началась после принятия Постановления Правительства РФ от 8.01.2009 № 7 «О мерах по стимулированию сокращения загрязнения атмосферного воздуха продуктами сжигания попутного нефтяного газа на факельных установках», и энергосбережению (ФЗ от 23.11.2009 № 261-ФЗ «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности…»). Введение ДПМ в 2010 г. для модернизации электроэнергетики изначально было нацелено на повышение надежности и эффективности энергоснабжения, а снижение выбросов парниковых газов являлось следствием увеличения эффективности, но не целевым показателем.
Введение ДПМ ВИЭ в 2013 г. ознаменовало собой переход к новой климатической повестке, когда снижение выбросов парниковых газов становилось основной целью мероприятий. В дальнейшем в России начали реализовываться многочисленные мероприятия, которые с самого начала были нацелены на сокращение эмиссий ПГ, включая прямое бюджетное финансирование климатических программ, развитие электромобилей и в перспективе транспорта на водородном топливе.
Общим свойством упомянутых инициатив является отсутствие единого подхода к оценке эффективности государственной поддержки в метрике «снижение выбросов ПГ/затраты», а также влиянию на экономику России. Причем несмотря на то, что данные меры реализуются для сокращения эмиссии ПГ, в большинстве случаев в качестве целевых задач отсутствуют показатели снижения выбросов.
В ближайшем будущем в ЕС времени планируется введение трансграничного углеродного регулирования (ТУР), которое может быть реализовано как дополнение к действующему режиму таможенных пошлин или как дополнительная схема в рамках существующей структуры системы торговли квотами ЕС (EU ETS). ТУР должно покрывать весь импорт продуктов и товаров, подпадающих под действие ETS, в том числе в промежуточных или конечных продуктах. При этом уже к 2023 г. ТУР должно охватывать энергетический сектор и энергоемкие промышленные сектора, такие как производство нефтепродуктов, цемента, стали, алюминия, бумаги, стекла, химикатов и удобрений.
Стоит отметить, что до недавнего времени в EU ETS действовала система бесплатного распределения квот предприятиям отраслей, наиболее подверженным «утечке углерода» в другие страны. В результате в 2020 г. серьезную финансовую нагрузку (€16,6 млрд) несли лишь предприятия тепло и электроэнергетики (причем €2,5 млрд они получили обратно в виде субсидий), тогда как нефтепереработчики заплатили всего около €500 млн (82% выбросов квотировались бесплатно), а нефтегазохимики и вовсе получили до 100% квот на произведенные выбросы бесплатно.
В 2021 г. EU ETS перешла на новый этап, который должен продлиться до 2030 г. Его основная задача — отказ от бесплатного «продуктового» распределения квот с продажей всего их объема на рыночных условиях в том числе для целей внедрения ТУР.
На текущий момент механизм действия ТУР еще не определен. Вероятно, в случае «пассивности» экспортеров к продукции будут применены отраслевые значения, исторически сформировавшиеся в рамках EU ETS.
Однако вряд ли они уменьшат потенциальный платеж в рамках ТУР, скорее всего, наоборот, увеличат его. Наиболее оправданным решением было бы использование удельных значений на уровне страны-экспортера или на уровне установки, выпускающей продукцию. Данный подход, который в перспективе может сулить меньшие выплаты производителям, уже сейчас требует определенных усилий как со стороны российского правительства, так и со стороны экспортеров, поскольку верифицированная информация необходимой степени детальности по выбросам в настоящий момент отсутствует.
Существенным является вопрос, будет ли у производителей возможность вычета бенчмарка. Ответ на него находится в плоскости совместимости механизма ТУР с правилами ВТО. По своей сути ТУР, чтобы не противоречить ВТО, должно нести недискриминационный характер для всех сторон: ЕС и третьих стран, то есть экспортеров. Т.е., если система бесплатного квотирования производителей в EU ETS на основе отраслевых бенчмарков сохранится после введения ТУР, то экспортеры продукции могут рассчитывать на аналогичные вычеты. Кроме того, если в стране-экспортере будет действовать система торговли эмиссионными квотами, аналогичная EU ETS, то это, скорее всего, также позволит уменьшить конечный платеж в ТУР.
Предварительный анализ различных вариантов введения ТУР позволяет получить достаточно широкий диапазон оценок потерь ТЭК от его введения. Без запуска механизма торговли эмиссионными квотами совокупные потери рассматриваемых отраслей от ТУР составят от €0,28 млрд до €1,15 млрд в год при сохранении текущих объемов экспорта. При этом наиболее пострадавшим сектором будет нефтепереработка. Следует отметить, что многие опубликованные на сегодня оценки потерь от ТУР в разы выше, потому что они включают экспорт добытых энергетических ресурсов, применение ТУР к которым на настоящем этапе не планируется.
В случае создания в России системы торговли квотами, аналогичной EU ETS, общая нагрузка на бизнес от ее введения будет несопоставима с экономией на платежах ТУР и составит от €14,6 млрд до €18,0 млрд в год.
Старший консультант VYGON Consulting Екатерина Колбикова
Консультант VYGON Consulting Артем Лебедской-Тамбиев
Аналитик VYGON Consulting Ростислав Костюк
[1] прямые выбросы при производстве и транспорте продукции.
[2] Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, нерегулируемых Монреальским протоколом.
[3] Учитывались прямые выбросы от производства аммиака, метанола, азотной кислоты, продуктов пиролиза, винилхлорида и окиси этилена.