Российский нефтесервис: свет в конце тоннеля виден, но дойдут до него не все

По данным Rystad Energy, совокупный долг объявивших о банкротстве североамериканских нефте- и газодобывающих компаний в минувшем году составил $56,2 млрд, почти повторив печальный рекорд 2016-го ($56,8 млрд). Погружающаяся в пучину нефтянка потянула за собой сервисную отрасль. В прошлом году в Северной Америке обанкротились 62 нефтесервисные компании, причем их совокупный долг — $45 млрд — превысил рекордный уровень 2017 года ($35 млрд).

По прогнозу Deloitte, в 2020 году мировой рынок нефтесервиса должен был снизиться на 19%, до $335 млрд. Менее развитому российскому нефтесервису предрекалось более существенное падение — на 20–25%, до $20,5–22 млрд. Это означает завершение трехлетнего периода роста рынка, продолжавшегося с 2017 года.

Причем нынешний сценарий еще не худший: ранее руководители Минэнерго не исключали, что по итогам 2020 года российский сервисный рынок лишится до 40% заказов, а в 2021-м сократится наполовину от уровня года позапрошлого. По словам управляющего партнера консалтинговой компании Bright Дениса Абакумова, «для нефтесервисных компаний с высоким уровнем WACC (средневзвешенная стоимость капитала — „НиК“) и большой долей внешних заимствований сокращение может иметь кардинальный характер вплоть до полной остановки инвестиций до стабилизации рынков». Деградация российского нефтесервиса, драматичная сама по себе, таит еще одну угрозу: вкупе с санкциями, запрещающими импорт в страну передовых западных технологий, она может на несколько лет затормозить развитие всей отечественной нефтянки.

Как отмечают в Deloitte, основная причина тяжелого положения нефтегазосервиса — снижение финансирования со стороны нефтегазовых компаний.

Последние, столкнувшись с падением спроса и цен на их продукцию, включили режим экономии. «Роснефть», крупнейшая российская ВИНК, в 2020 году заявила о снижении капитальных затрат примерно на 20% по сравнению с изначальным планом, до 800–850 млрд руб. «Газпром» сократил свою инвестпрограмму на 16,5%, до 922,5 млрд руб., а в 2021 году она должна «похудеть» еще на 20 млрд. ЛУКОЙЛ сообщал, что его инвестиции на 2020 год составят 460–480 млрд руб. (без учета проекта «Западная Курна-2») вместо ранее запланированных 550 млрд руб.

В рамках сокращения расходов добывающие компании развивают внутренние сервисы, отказываясь от услуг сторонних подрядчиков. «Сургутнефтегаз» традиционно проводит буровые работы собственными силами, «Роснефть» также стала широко применять эту практику, причем задолго до начала пандемии. По сообщению компании, благодаря наличию собственного подразделения «РН-Бурение» «доля собственного бурового сервиса в общем объеме проходки традиционно поддерживается на уровне не менее 50%». «РН-Сервис», еще одна «дочка» «Роснефти», имеющая филиалы в 13 регионах страны, — одно из крупнейших предприятий по текущему и капитальному ремонту скважин. Примечательно, что, несмотря на сокращение инвестиций, по итогам прошлого года «Роснефть» — единственная из российских ВИНК — нарастила как эксплуатационную, так и разведочную проходку.

Нефтегазовые компании постепенно переходят на самообслуживание и в сфере геологоразведки. Как сообщил «НиК» президент ПАО «ГЕОТЕК Сейсморазведка» Владимир Толкачев, практически все крупные недропользователи в перспективе планируют проводить обработку и интерпретацию результатов сейсморазведочных работ в собственных филиалах. «Дочка» «Газпрома» ООО «Газпром недра» уже сегодня входит в число крупнейших российских сервисных компаний с полным циклом ГРР. В 2019 году ее производственный потенциал был расширен за счет интеграции активов «Газпром георесурс» и «Газпром геологоразведка». В декабре прошлого года у «Газпром недр» появилось дочернее предприятие ООО «Газпром недра развитие» с целью «оказания высокотехнологичных услуг в области нефтегазового сервиса».

Отметим, что эти шаги соответствуют нынешнему курсу «Газпрома» на создание единой компании-подрядчика в основных сегментах сервиса. Так, строительные работы для газового монополиста выполняет созданный в 2018 году «Газстройпром», 49% которого принадлежит «Газпрому», еще 25% — структурам, связанным с Газпромбанком. Несмотря на наличие влиятельного акционера и заказчика, внушительный портфель заказов и прошлогоднюю выручку (1,5 трлн и 240 млрд руб. соответственно), ситуация в «Газстройпроме» не слишком благополучна: по сообщению VTimes, предприятие регулярно задерживает зарплаты сотрудникам и рабочим-вахтовикам, что в прошлом году несколько раз потребовало вмешательства прокуратуры.

Еще один безрадостный для подрядчиков тренд — ужесточение платежных отношений со стороны добывающих компаний.

Так, «Газпром нефть» прошлым летом ввела отсрочку платежей по контрактам с ними до полугода вместо практиковавшихся ранее 30 дней, после чего предложила продлить действие отсрочки на 2021 год. Как сообщалось, это позволит «сохранить достаточный уровень инвестиционной активности для поддержания сектора нефтесервисных услуг». В противном случае «Газпром нефти» пришлось бы вдвое сократить объемы сервисных работ, предупредили в компании. Предприятиям, согласившимся с отсрочкой платежа, была обещана небольшая индексация цен на их услуги.

«Татнефть» прошлой весной выставила подрядчикам еще более жесткие условия: на 30% снизить цены на их услуги либо согласиться на отсрочку половины стоимости работ на год. Позже позиция была смягчена: глава «Татнефти» Наиль Маганов сообщил, что компания восстановит большую часть заказов, несмотря на то, что ремонтные и в особенности буровые работы «не обоснованы экономически». Как отмечал в декабре генеральный директор крупнейшей нефтесервисной компании Татарстана «ТаграС-Холдинг» Ленар Назипов, это позволило холдингу «провести щадящую оптимизацию кадрового состава и сохранить рабочие места для 30 тыс. человек». Тем не менее положение предприятия, объемы работ которого по итогам года снизились на 20–30%, оставалось тяжелым.

Поддержать сервисную отрасль — прежде всего оказавшийся в наиболее тяжелом положении малый и средний бизнес — должно правительство. Эксперты говорят о необходимости льготного кредитования, налоговых каникул, субсидирования зарплат, помощи в выполнении социальных обязательств. «Среди мер, которые нам помогут, предлагаем введение моратория на применение пеней и неустоек со стороны заказчиков по избыточным требованиям, отраженным в договорах. Кроме того, должно быть отдельное внимание к нефтесервису со стороны курирующих министерств как к обособленной отрасли, требующей государственной поддержки. Нефтесервис является отдельной частью промышленности, и рассматривать его вместе с предприятиями нефтедобычи не всегда объективно», — считает Ленар Назипов.

Между тем принимаемые властями меры либо запаздывают, либо их явно недостаточно. Так, предложение депутатов по нормативному ограничению сроков расчета с сервисными подрядчиками не поддержал Минфин. А озвученная Минпромторгом РФ программа субсидирования нефтесервисных и нефтедобывающих компаний при покупке новых российских буровых установок во многих регионах вызывает лишь грустную усмешку. Как подсчитал замминистра промышленности и торговли Татарстана Алексей Савельчев, 600 млн руб., выделенных в рамках программы на 2020 год всей отрасли, хватит лишь на четыре инновационные буровые установки.

Главной мерой господдержки российского нефтесервиса была объявлена программа «Незавершенная скважина».

Ее суть — в создании резерва нефтяных скважин, который обеспечит буровиков заказами и может быть задействован после восстановления рынка. Предполагается, что скважины будут буриться на кредитные средства, предоставленные коммерческими банками при поручительстве ВЭБ.РФ, а нефтяники впоследствии получат от государства налоговый вычет.

В ноябре экс-глава Минэнерго Александр Новак сообщил, что реализация проекта откладывается из-за отсутствия финансирования со стороны ВЭБа. Как не раз случалось в практике российской нефтянки, планы поддержки отрасли вызвали разногласия профильных министерств — энергетики и финансов. Как отмечал в конце прошлого года гендиректор «Газпром нефти» Александр Дюков, подход Минфина неприемлем для нефтяников. Во-первых, последние не получат контроль над специальными компаниями (SPV), которые должны привлекать средства в фонд незавершенных скважин. Во-вторых, в предлагаемой Минфином схеме льготы по налогу на прибыль сможет получить не нефтяная компания, а SPV. По словам Дюкова, такая схема делает программу «абсолютно бессмысленной» для нефтяников, поскольку обернется для них дополнительными расходами. При этом сохраняется опасение, что малые и средние сервисные подрядчики с их ограниченным производственным и административным ресурсом не будут привлечены к бурению и последующему запуску новых скважин, а снимать сливки с «Незавершенной скважины» позволят лишь «избранным».

Вакцинация от коронавируса, стартовавшая во многих странах с начала года, а также прогнозы роста мирового спроса на нефть послали нефтяному рынку ряд обнадеживающих сигналов. Это позволяет надеяться на оживление нефтесервисной, прежде всего — буровой отрасли. Как отмечают специалисты Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН, российский рынок бурения, в первую очередь эксплуатационного, имеет значительный потенциал. Основным драйвером роста до 2030 года должно стать бурение на истощенных месторождениях Западной Сибири — как для сдерживания падения добычи, так и для разработки нижележащих продуктивных горизонтов и поиска пропущенных залежей. Кроме того, в ближайшие несколько лет предстоит интенсивное освоение углеводородных запасов Восточной Сибири. Чтобы загрузить нефтепровод ВСТО и выполнить обязательства по поставкам нефти в Китай, начавшееся снижение добычи на базовых промыслах региона (Ванкорском, Верхнечонском, Талаканском) необходимо компенсировать за счет доразведки соседних и открытия новых месторождений. Для буровиков все это — желанный свет в конце тоннеля. Вопрос в том, как выбраться из тоннеля с наименьшими потерями.

Тем более что основные тенденции отрасли не обещают подрядчикам легкой жизни. Курс ВИНК на развитие собственных сервисов ведет к сокращению объемов открытого рынка, обострению конкуренции между оставшимися независимыми компаниями. Ухудшение качества запасов и растущий спрос заказчиков на высокотехнологичные работы требуют от сервисной отрасли масштабного технического перевооружения, проводить которое придется в условиях низкой рентабельности, роста долговой нагрузки и отсутствия свободных средств.

Нельзя забывать и о постепенном, но неуклонном изменении мирового энергопотребления в пользу возобновляемых источников энергии.

Понятно, что в России этот процесс идет медленнее, чем в развитых странах Запада. Тем не менее с каждым годом эта тенденция будет для нефтесервисных и геологоразведочных предприятий все большей головной болью. «Их ключевых заказчиков ожидает трансформация из нефтегазовых в энергетические компании в ближайшие 15–20 лет… Нефтесервисным компаниям уже сегодня необходимо задуматься о своем месте в мире, где большая часть энергии будет произведена из возобновляемых источников», — говорится в последнем отчете Deloitte.

Виктор Прусаков