За 2020 год чистая прибыль «Газпром нефти» по МСФО, относящаяся к акционерам, сократилась в 3,4 раза по сравнению с 2019 годом — до 117,7 млрд рублей. Выручка «Газпром нефти» по итогам года составила 2 трлн рублей, скорректированная EBITDA — прибыль до уплаты процентов, налога на прибыль и амортизации — 485 млрд руб.
«На финансовые показатели компании в 2020 году оказали влияние снижение цен и спроса на нефть и нефтепродукты на мировом и внутреннем рынках, а также ограничительные меры в условиях COVID-19», — поясняется в релизе компании.
Капитальные вложения «Газпром нефти» по МСФО в 2020 году снизились по сравнению с 2019 годом на 5% — до 413,526 млрд рублей, следует из материалов компании. Добыча углеводородов за отчетный период осталась на уровне 2019 года — 96,1 млн тонн нефтяного эквивалента.
Ранее «НиК» уже писал, что для «Газпром нефти» рентабельный уровень добычи находится в районе $20 за баррель, но этот вариант не предусматривает развития новых проектов. Это сообщил руководитель департамента стратегии и инноваций Сергей Вакуленко на вебинаре «Газпром нефть: восстановление после кризиса и стратегия развития» накануне публикации отчетности компании. Для российских компаний долгосрочная комфортная цена — это около $50 за баррель: «Больше, конечно, тоже хорошо, но при 50 мы чувствуем себя вполне нормально», — сказал Вакуленко.
Самое интересное, что компания смещает фокус внимания в сторону газового бизнеса. В этом году «Газпром нефть» планирует объявить о новой стратегии развития. Это связано с рядом факторов, среди которых важнейший — энергопереход. В новых условиях, по словам Сергея Вакуленко, «Газпром нефть все больше сдвигается в сторону газовых проектов». После 2025 года основной прирост добычи будет осуществляться за счет газа. В 2030 году, судя по материалам презентации, доля нефти в структуре добычи составит 48%, конденсата — 5%, газа — 47%.
Вакуленко считает, что «Газпром нефть» имеет возможность быстро восстановить объемы добычи нефти в случае изменения параметров сделки ОПЕК+. «Мы можем нарастить 10-20 тысяч тонн в сутки добычи на горизонте одной-двух недель, — подчеркнул он. — В России есть потенциал добычи нефти и очень значительный, но ключевым регулятором здесь является государство. Если государство будет более гибко подходить к налогообложению и довольствоваться несколько меньшей долей природной ренты, Россия может значительно нарастить добычу».
«Газпром нефть» в своей новой стратегии не могла обойти и тему энергоперехода. Вакуленко сообщил, что компания всерьез задумывается о технологиях захвата углерода, закачки углекислоты в пласт: «Вопрос, конечно, в цене. Сейчас ситуация несколько перекошена. При нынешних ценах на углекислоту около $30 за тонну это не слишком рентабельные операции. С другой стороны, в Европе государство дает субсидии на электромобили €8-10 тыс. Обычный бензиновый автомобиль выбрасывает около 20-25 тонн углекислоты за свою жизнь, соответственно эффективная цена углекислоты получается $400 за тонну — при такой цене это был бы хороший прибыльный бизнес. Сейчас себестоимость улавливания и закачки CO2 — около $200 за тонну и могла бы быть дешевле при масштабировании процессов. Этим было бы интересно заниматься при возникновении нормальных бирж торговли углекислотой и исчезновении закрытых схем субсидирования. Мы на это внимательно смотрим, изучаем, где мы могли бы запустить пилотные проекты».
Сергей Вакуленко также рассказал о пилотных проектах в области солнечной и ветровой энергетики: «В Омске это пока самообеспечение завода, в Сербии это вполне коммерческий проект строительства ветропарка, пока набираемся опыта и будем это направление развивать».
Присматривается «Газпром нефть» и к голубому водороду. Сергей Вакуленко пояснил: «Мы являемся крупными производителями водорода. Водород необходим на НПЗ на установках гидрокрекинга, на которых делается дизель. Соответственно технология производства водорода на основе парового риформинга метана для нас понятна. При этом образуется довольно много CO2, а его можно захватывать и закачивать, получается голубой водород. На сегодняшний день рынка водорода нет, но мы задумываемся об использовании водорода для нашего промыслового транспорта, чтобы понять, как это работает и быть готовыми к ситуации, когда рынок появится».
Комментируя ситуацию вокруг углеродного налога в Европе, спикер отметил, что новый налог в первую очередь затронет российских энергоемких производителей, а нефть и газ — это товары с довольно низким углеродным следом. «Другое дело, что в Европе будут вводится углеродные налоги на топливо, в Германии они уже введены… Но с учетом общего уровня налогообложения это не очень много».