События последних месяцев, похоже, надолго превратили нефть и газ из рынков продавцов в рынок покупателей, наиболее крупным из которых еще долгое время будет оставаться Китай. Темпы роста китайской экономики давно стали одним из главных факторов, определяющих погоду в глобальной экономике в целом, поэтому в скорейшем восстановлении КНР сегодня заинтересованы очень многие страны. Однако это восстановление вряд ли состоится без дешевых энергоносителей, что открывает перед Китаем большое поле для маневров во взаимодействии с их поставщиками. Впрочем, в своем желании навязать рынку свои условия китайская сторона далеко не всесильна, отмечает в интервью «Нефти и Капиталу» глава Российско-азиатского союза промышленников и предпринимателей Виталий Манкевич. Торговля энергоносителями по-прежнему идет в долларах, а ослабление валют многих ключевых экономических партнеров КНР, включая Россию, способствует ослаблению позиций китайских товаров на их рынках.
«НиК»: Учитывая масштаб коронавирусного кризиса, говорить о выигравших и проигравших экономиках очень сложно, но все же положение Китая выглядит более уверенным, если посмотреть на ситуацию на нефтяном рынке. В период максимального падения цен на нефть Китаю удалось провести рекордные закупки, и это стало серьезной базой для восстановления экономики — согласно последним оценкам, потребление дизельного топлива в КНР в этом году может установить рекорд, потребление бензина ожидается почти на уровне прошлого года, хотя по авиакеросину, как и в других регионах, до восстановления еще очень далеко. Насколько долгосрочными выглядят эти заделы Китая? Можно ли утверждать, что именно Китаю наиболее выгодна цена на нефть в диапазоне $40-50 за баррель в долгосрочной перспективе?
— Как известно, Китай — крупнейший импортер сырой нефти в мире, и в первом приближении действительно кажется, что именно главный бенефициар умеренно дешевой нефти. Существует даже теория заговора, что Китай специально покупал нефть по $25 долларов за баррель в огромных объемах, чтобы потом ее продать на отскоке. Однако эти измышления лучше оставить конспирологам: в реальной жизни процессы несколько сложнее, а незначительные продажи ранее купленной Китаем нефти были связаны с технологическими, а не коммерческими причинами — надо было немного разгрузить почти полные хранилища. Помимо восстановления спроса на энергоносители, правительство КНР вводит стимулирующие экономику меры, например, субсидирует автокредиты и компенсирует до $1200 при покупках автомобилей, пытаясь восстановить автопром. Тем не менее, не стоит забывать, что Китай самыми быстрыми темпами в мире переходит на возобновляемые источники энергии, и американские и европейские автопроизводители это учитывают, активно адаптируя свои модели под электромобили.
Стоит отметить и несколько специфических для нынешней ситуации моментов. Обычно дешевая нефть предполагает укрепление доллара, что также выгодно Китаю.
Однако сейчас мы видим парадоксальную слабость одновременно и нефти, и доллара, при этом сам Китай свою валюту в рамках торговых соглашений укрепляет.
Другая не самая очевидная проблема состоит в том, что дешевая нефть влияет на экономики стран, которые являются торговыми партнерами Китая, и чем сильнее девальвируется в этих странах нацвалюта, тем больше падает импорт из Китая. Россия в этом плане классический пример: как только доллар превысил отметку в 70 рублей, снизился и экспорт из Китая в Россию — за семь месяцев 2020 года он сократился на 3,7% в годовом соотношении, до $25,82 млрд. Таким образом, Китай и правда восстановился первым, но такая овчинка, похоже, не стоила выделки.
«НиК»: Какими возможностями влиять на конъюнктуру мировых цен на сегодняшний день обладает Китай, даже несмотря на то, что он не входит в число крупных нефтедобывающих стран? Будет ли это влияние усиливаться по мере восстановления мировых рынков после пандемии?
— Рыночная власть бывает не только у крупных поставщиков, но и у крупных покупателей: в момент снижения цен власть покупателей становится сильнее власти поставщиков. В среднем за период пандемии Китай закупал свыше 50 млн баррелей нефти в месяц. При этом в сентябре Китай импортирует только американскую нефть в объеме 37 млн баррелей, что позволит соблюсти условия первой фазы торговой сделки и увеличить шансы на подписание новых соглашений с США. Если сделка состоится, это снизит напряженность на рынках и позволит стабилизировать ситуацию в мировой экономике в целом.
Сейчас Китай предпринимает усилия для большего контроля над рынком нефти — в частности, был запущен юаневый фьючерс на нефть, хотя его рыночная власть далека от нефтедоллара. Собственно, валютный вопрос — это основной фактор, который сдерживает влияние Китая на рынок. С одной стороны, именно активные закупки нефти Китаем весной удержали рынок нефти от падения к отметкам $10-15 за баррель, а слухи о замедлении экономического роста Китая в прошлом уже приводили к коррекции нефти на 10-15%. С другой стороны, влияние Китая на рынок нефти ограничено из-за того, что основные сделки проходят в долларах, а эта валюта КНР, понятное дело, не контролируется.
«НиК»: Не так давно, если верить агентству Bloomberg, в Китае была выдвинута инициатива создания «суперзакупщика» нефти с участием крупнейших нефтяных компаний страны. Какие перспективы имеет эта инициатива? Способны ли китайские игроки рынка преодолеть свои внутренние разногласия, чтобы объединить усилия и централизовать импорт нефти? Как на появление такой структуры отреагируют ОПЕК и независимые страны-производители, прежде всего США?
— Крупнейшие нефтяные компании Китая — Sinopec, CNPC, China Offshore, Zhenhua Oil — являются государственными и курируются Госкомитетом КНР по реформам и развитию. С административной точки зрения, препятствий для создания такого закупщика нет, тем более, что все компании курирует один центр принятия решений. К тому же первые предпосылки к появлению подобной структуры уже есть: танкеры, которые должны отгрузить американскую нефть в сентябре, принадлежат компаниям Sinopec и CNPC, так что даже при наличии внутренних разногласий между этими компаниями на торговлю и внешнюю экономику это обстоятельство никак не влияет. Помимо этого, Китай увеличивает количество нефтехранилищ — один из таких новых объектов, строительство которого подходит к концу, способен вместить 32 млн баррелей нефти.
В целом создание «суперзакупщика» вполне вероятно, так что на нефтяном рынке в итоге, видимо, будет не только суперпродавец в лице ОПЕК+, но и суперпокупатель в лице единого китайского оператора.
«НиК»: Как это может отразиться на позициях российской нефти на китайском рынке?
— Главный риск для российской нефти в КНР — выбор китайцами альтернатив в виде американской и саудовской нефти. Сейчас Россия удерживает лидерство по поставкам «черного золота» в КНР, причем в июле РФ на 30,1% увеличила экспорт нефти в Поднебесную в годовом выражении — до 7,38 млн тонн, став впервые с апреля крупнейшим поставщиком нефти в Китай. Но это, вероятно, временное явление, особенно если учесть будущий объем закупок нефти Китаем у США. Скорее всего, Россия будет предлагать более выгодные условия по экспорту нефти, удерживая тем самым позиции на рынке Китая. Кроме того, «Роснефть» уже участвует в крупном инвестиционном проекте строительства НПЗ в Тяньцзине, что еще сильнее технологически привяжет Китай к российским сортам нефти.
Что касается газа, то небезызвестный скандал с Чаядинским месторождением уже заставил «Газпром» в ускоренном режиме начать разработку соседних месторождений, к которым будет подведен трубопровод «Силы Сибири». Кроме того, сейчас запущены изыскательные работы для «Силы Сибири-2» — газопровода, который будет проходить через Монголию, его мощность составит 50 млрд кубометров в год. При этом Китай продолжает инвестировать в газовые проекты России, например, совместно с «Газпромом» китайские инвесторы реализуют проект по строительству завода по переработке и сжижению газа в Ленинградской области. Поэтому о разрыве отношений между российской госкомпанией и КНР говорить пока рано. Но гадать, у кого больше преимуществ в нынешней ситуации — у «Газпрома» или у «Роснефти», — смысла нет: рынки нефти и газа уязвимы, существует множество факторов, влияющих на их экспорт.
«НиК»: Насколько значим для перспектив китайского газового рынка геополитический фактор, который подчеркивают некоторые западные аналитики — возможность блокирования морских поставок СПГ в КНР в связи с территориальными спорами вокруг прибрежных вод? Может ли этот фактор выйти на первый план в случае победы демократов на президентских выборах в США?
— В целом политика американских демократов всегда была очень просчитанной: как правило, этот политический блок действует от частного к общему, поэтому зацепляется за любой повод, чтобы уничтожить противника. Например, в прессу уже дозированно вбрасываются материалы о нарушении прав человека в КНР — излюбленная тема пронатовского и демократического блока. Также демократы любят зацепиться за якобы использование запрещенного оружия и нарушение территориальных границ.
Разумеется, все эти факторы отразятся на торговле и экономическом климате Китая, хотя сама западная пресса периодически публикует статьи о том, что победа Байдена на выборах станет предвестником оттепели в американо-китайских отношениях. Во многом давление со стороны американцев будет зависеть от подписания новых торговых соглашений с КНР: если сделка состоится, то споры о прибрежных водах уйдут в забвение, так как Китай импортирует в том числе СПГ из США.
Если же сделка провалится (по моему мнению, это вряд ли произойдет), то США будут использовать любую возможность чтобы изолировать Китай от энергетического рынка.
«НиК»: Каким вам представляется будущее соглашения Китая и США по нормализации торговых отношений? Согласованный в начале года первый этап предполагал, в частности, значительные объемы китайских закупок американских нефти и газа, и хотя в первом полугодии Китай фактически его саботировал, теперь он собирается резко увеличить импорт энергоносителей из США. С чем, по вашему мнению, это связано?
— Действительно, Китай имеет обязательство в течение двух лет закупить энергетической продукции из США на сумму $52 млрд, но к июню импорт КНР американских энергоносителей составил всего $1,9 млрд, включая сырую нефть, СПГ и уголь. Вряд ли Китай успеет наверстать обещанные объемы поставок, но нужно не забывать, что, помимо нефти и нефтепродуктов, Китай, вероятно, импортирует максимальное количество кукурузы и сои: 4 квартал — это время сбора урожая в США, поэтому объем поставок за этот период возрастет. Пандемия наложила свой отпечаток на выполнение соглашений, но стороны в любом случае будут искать компромисс. Положительным фактором в данном случае является новость о переносе китайско-американских переговоров по сделке — вероятно, это делается сторонами намеренно, чтобы успеть закупить дополнительные объемы энергоносителей и продовольствия.
«НиК»: Остаются ли на сегодняшний день реальные возможности участия крупнейших нефтегазовых компаний КНР в нефтегазохимических проектах в России? Еще в прошлом году был поставлен на паузу крупнейший из них — ВНХК «Роснефти», где планировалось участие китайского бизнеса. Есть ли по-прежнему шанс на реанимацию этого проекта, а также на появление других совместных инициатив в сфере глубокой переработки углеводородов на российской территории с возможностью сбыта на китайском рынке?
— «Роснефть» уже заявила о планах реабилитировать проект, если государство обеспечит нефтехимическому комплексу дополнительные налоговые льготы. О фискальных проблемах Владимиру Путину доложил лично глава корпорации Игорь Сечин — в свою очередь, президент России пообещал посодействовать проблеме, если «Роснефть» предоставит предложения в письменном виде.
Скорее всего, проект действительно вернут в стадию реализации, однако это будет не сейчас, а как только экономика России покажет реальную динамику роста, то есть не раньше второго полугодия 2021 года.
Проект интересен и тем, что он тесно пересекается с инициативами по освоению Дальнего Востока: по словам Сечина, ВНХК способен обеспечить до 100 тысяч рабочих мест.
«НиК»: В контексте российско-китайских торговых отношений неизменно напрашивается общий вопрос: насколько, на ваш взгляд, верно часто звучащее утверждение, что Китаю от российской экономики нужно только одно — сырье (помимо нефти и газа, лес, рыба и т. д.)? Можно ли ожидать, что доля сырья в российском экспорте в Китай в перспективе нескольких лет будет только нарастать?
— То, что мы поставляем в Китай только сырье — тезис, исходящий от обывателей, не знакомых с реальной статистикой. Если обратиться к свежим данным, то увидим, что экспорт российской сельскохозяйственной продукции в Китай уже обогнал поставки древесины: в первом полугодии экспорт АПК вырос на 18%, в то время как прослеживается тенденция к снижению экспорта леса — он за этот же период снизился на 8,5%. По опыту нашей организации мы видим подтверждение такого тренда: все чаще к нам в члены вступают производители кондитерских изделий, напитков, алкоголя, а также фермеры — все они преследуют цель выйти на рынок КНР, в частности, открыть представительство в Поднебесной. Помимо традиционных услуг, возрастает роль экспорта технологий: в начале этого года для этих целей мы открыли Центр технологического и инновационного сотрудничества при РАСПП, который позволит как зрелым технологическим компаниям, так и молодым разработчикам и стартапам продвигать свои продукты в Китае.
Подготовил Сергей Танакян