Венесуэла: в Бермудском треугольнике между Китаем, Ираном и США

До недавнего времени Венесуэла была одним из крупнейших производителей нефти в мире. Но приход к власти в США Дональда Трампа, лавина санкций и пандемия коронавируса кардинально изменили положение. Сегодня Боливарианская республика вынуждена лавировать между Китаем, Ираном и США в попытке выправить положение.

Насколько глубоко погрузилась Венесуэла в топливный кризис и как нынешняя ситуация сказывается на геополитических взаимоотношениях между этой страной, США, Китаем и Ираном, читайте в интервью эксперта в сфере энергетики, редактора сайта geopolíticapetrolera.com Мигеля Хаймеса, подготовленного Институтом развития технологий ТЭК специально для «Нефти и Капитала».

Во время правления Рафаэля Кальдеры с 1993 по 1998 год, средний доход Венесуэлы от экспорта нефти составлял $15,217 млрд в год. После прихода к власти Уго Чавеса в 1999 году цена на сырье поползла вверх, что внезапно стало серьезно пополнять казну. В среднем Каракас получал от продажи нефти $56,5 млрд ежегодно в течение 17 лет — с 1999 по 2016 годы. Но позже президентом США стал Дональд Трамп, который резко ужесточил политику в отношении Венесуэлы и ввел санкции в отношении любой международной компании, сотрудничающей с Каракасом. В 2020 ко всему прочему разразилась пандемия, из-за которой Николасу Мадуро пришлось покупать бензин у Ирана, поскольку собственными силами производить топливо страна была не в состоянии.

— Дружба между Ираном и Венесуэлой, странами, одновременно находящимися под санкциями США, она все-таки необходима этим странам или, наоборот, усугубляет положение?

— Когда любая латиноамериканская страна решает установить взаимоотношения с Ираном, который находится под давлением США и которому на континенте открывает двери Венесуэла, для США это удар. И громадные проблемы. Потому что США чувствуют, что в районе, который традиционно считался Вашингтоном «своим», кто-то пляшет не под их дудку. Это для них проблема. Технологии, совместные проекты Ирана и Венесуэлы — это новое веяние. Особенно если речь идет об отношениях с четвертой страной-производителем нефти в ОПЕК, коей является Иран. У него есть технологии, а Венесуэла в данный момент очень нуждается в этих технологиях, в этом импульсе. Это прямая помощь. У Ирана существует стратегия помощи Венесуэле через перезапуск своего производства нефтепродуктов.

США считают, что это их территория, их «задний двор». Если им что-то не нравится, они реагируют жестко и резко.

Но Каракас все равно продолжает строить свои отношения с Тегераном, в Венесуэле уже появляются иранские франшизы. Так что Венесуэла рассчитала все риски, предпочтя поступить именно так.

— Удается ли Венесуэле балансировать между Китаем, США и Ираном в попытке спасти свое нынешнее положение?

— США поддерживает дипломатические, а также экономические отношения с Китаем. И это несмотря на то, что Вашингтон всячески критикует Пекин, называя своим врагом. Но Китай нужен Соединенным Штатам, он способен покрывать их производственные потребности. При этом Китай последние 20 лет серьезно помогал Венесуэле.

Комментарий ИРТТЭК: По данным на 2019 год, Венесуэла получала от Китая ежегодно более $9 млрд в год от продажи нефти. Кроме того, соглашения с Промышленно-коммерческим банком Китая приносили Венесуэле еще €2,4 млрд, согласно внутренней отчетности государственной нефтяной компании, которая датируется 2013 годом.

Венесуэла получила от этого сотрудничества большую выгоду, как и сам Китай. Ни одна страна в мире не откажется от сотрудничества с Китаем, от возможности выхода на китайский рынок.

Что касается Ирана, то Венесуэла давно ставит задачу укрепить свои позиции в ОПЕК, а Иран в эту организацию входит. Так почему же они не могут сотрудничать более плотно? США попытались ограничить возможности Венесуэлы, но тут появился Иран, который готов подать руку. Республиканцы, которые не прекращают свое давление всевозможными способами на Венесуэлу, должны понять, что всем выгоднее вернуться к сотрудничеству, и не должны удивляться, почему Каракас в таких условиях подружился с Тегераном.

— Какие негативные последствия могут ожидать Китай и Иран от продолжения сотрудничества с Каракасом?

— Китай и Иран сами постоянно ищут новые рынки, это для них важнее, чем оглядываться на недовольство США. Мир меняется, общество нуждается в общении и налаживании новых и новых связей, сотрудничества, взаимообменов самого разного типа. Соединенные Штаты никак не могут наладить баланс в тех регионах, куда приходят, потому что они идут в эти регионы преследовать собственные цели и решать собственные задачи. Почему-то США имеют право на все, а другие нет. Но каждая страна Латинской Америки имеет право на уважение. В богатую нефтью долину реки Ориноко Китай пришел еще 20 лет назад.

Комментарий ИРТТЭК: В 1999 году, когда к власти пришел Уго Чавес, предыдущее правительство Рафаэля Кальдеры уже имело несколько нефтяных соглашений с Пекином, которые Чавес разрывать не стал. Отношения между двумя странами укрепились во время так называемого «товарного бума» — этапа, который начался с 2000 года и длился до экономического кризиса в 2008 году, когда цена на сырье росла каждый год из-за спроса в Китае и Индии. Латинская Америка, продавая в Китай железо, нефть, медь и соевые бобы, тоже имела высокие темпы роста.

Согласно данным Центра межамериканского диалога и Бостонского университета, Венесуэла получила китайских кредитов больше, чем все остальные страны Латинской Америки: с 2007 по 2016 год цифра составила около $62 млрд. За ней следует Бразилия, крупнейшая экономика Латинской Америки с $42 млрд. Почти треть кредитов, которые Китай дал Венесуэле, так и не была погашена.

— Что предлагает Каракас тем, кто хочет с ним сотрудничать?

— Для Китая и Ирана Венесуэла очень важна. В том числе геополитически. У нее всегда был серьезный вес в регионе, она создавала такие международные организации, как UNASUR, CELAC. Китай и Иран, как и многие другие страны мира, вроде России и ближневосточных государств, с неудовольствием смотрят на намерения США контролировать абсолютно все мировые взаимоотношения, в том числе торговые. Поэтому они поддерживают тех редких смельчаков, которые смеют противостоять этой политике США, чтобы соблюдался некий баланс в мировых взаимоотношениях. Китай и Иран видят в Венесуэле тот самый баланс, а Венесуэла ищет в них новые рынки. И эти две страны могут дать Венесуэле куда больше, чем давали США на протяжении многих лет взаимоотношений с Каракасом.

За 20 лет отношений с Китаем было достигнуто больше, чем за 100 лет с США.

Комментарий ИРТТЭК: На нефть приходится 96% притока иностранной валюты в страну (2019 г.), а на долю Китая приходится почти десятая часть этой суммы.

— Сами США продолжают каким-то образом сотрудничать с Венесуэлой?

— В Оринокском нефтегазоносном бассейне, где находятся залежи венесуэльской нефти на территории в 55 тыс. кв. км, работают 26 компаний из 22 стран. Там работают китайцы, кубинцы, индусы. Но также и американцы. Там работает компания Petropiar. Именно они обращались к президенту Дональду Трампу, чтобы он разрешил им продолжать разрабатывать месторождение в Венесуэле. И чтобы отношения между странами не влияли негативно на американские инвестиции. Конечно, дипломатические отношения разрушены.

Но есть очень серьезные инвестиции из США. Венесуэла надеется восстановить отношения с Соединенными Штатами. Есть надежды, что так и произойдет.

— Стоит ли ожидать каких-либо изменений в отношении Венесуэлы в ближайшем будущем?

— Венесуэла очень нуждается в спасении своего энергетического сектора. Это очень непросто. В лучшие времена Венесуэла экспортировала в США 1,759 млн б/с, с Китаем планы были еще грандиознее, планировалось двойное увеличение этой цифры. Необходима диверсификация индустрии. Венесуэла производит нефть уже на протяжении 100 лет. Что будет в следующие 100 лет? Весь мир прекрасно понимает, какими запасами обладает Венесуэла, но в данный момент все ждут, когда в стране наступит стабильность, в том числе экономическая. Ждут гарантий. Необходимо усилить ОПЕК. Необходимо пригласить новые страны в ОПЕК. Это сыграло бы на руку всем.

Венесуэла смотрит в сторону перспективных рынков. В сторону Китая и Ирана. В Иране проживает 75 млн человек, в Китае — 1,355 млрд человек. Это очень перспективные рынки, которым нужно топливо. И сейчас, в данных условиях, строить новые взаимоотношения с покупателями нефти после того, как твой нефтяной сектор контролировался США на протяжении 100 лет, — это непросто. Но нет ничего невозможного. Нечего бояться. Почему другим можно, а Венесуэле нельзя?

Михаил Вакилян, зарубежный корреспондент ИРТТЭК