Итак, трубоукладчик «Академик Черский» находится в Балтийском море, в непосредственной близости от незавершенного участка морского газопровода «Северный поток-2» в немецком порту Мукран. Это означает, что финальный раунд борьбы за достройку газопровода близок к своему апогею, и следует посмотреть на силы противников и оценить шансы успеха противоборствующих сторон.
К сожалению, именно в таких определениях, близких к военным, следует сегодня описывать ситуацию вокруг этого неоднозначного проекта. Проекта, в котором «Газпрому» и его ключевым немецко-австрийским союзникам в одной только Европе противостоит разношерстная коалиция государств Центральной и Восточной Европы. В былое время (а именно в период строительства «Северного потока») они не имели бы возможности для противодействия проекту ведущих газовых компаний России и Европы, но сегодня из представителей этих государств формируется значительная часть бюрократического аппарата ЕС. Кроме того, за государствами-противниками проекта просматривается мощная фигура старшего заокеанского партнера — Дональда Трампа, одним росчерком отправившего в нокаут предыдущую схему строительства «Северного потока-2» за пару недель до планируемого триумфа «Газпрома».
Современное состояние проекта уже нельзя рассматривать исключительно с точки зрения коммерческой составляющей, поскольку он уже давно вышел за пределы коммерции и воспринимается в качестве своеобразного теста возможностей России по позиционированию себя в роли великой державы, а Германии — как экономического и политического лидера ЕС, способного отстаивать свои интересы в условиях, когда европейская бюрократия становится заложником амбиций чиновников из «малых» стран.
Противодействие проекту на сегодняшний день имеет три организационных уровня.
К первому относится уровень бюрократии ЕС, который эффективно лишает проект экономического смысла путем принятия поправок к директиве ЕС («Газпром» может использовать только 50% мощностей, поскольку является единственным владельцем и оператором газопровода, что противоречит европейским принципам свободной конкуренции на газовых рынках), а в условиях текущей незавершенности строительства прямо провоцирует зарубежных кредиторов проекта на выход из него. Основными задачами европейской бюрократии видятся:
Первый вариант полностью устраивает противников проекта, второй дает возможность продемонстрировать приоритет европейских правовых решений в отношении «Северного потока-2» и в то же время оставляет за российской компанией возможность транспортировать газ по этому газопроводу.
Ко второму уровню противодействия проекту относится Дания. Та самая, которая своим искусными маневрами смогла отыграть у «Газпрома» значительную временную фору в проекте путем затягивания выдачи разрешения на строительство в своей исключительной экономической зоне. Эта безукоризненно организованная процедура, не оставившая «Газпрому» ни малейшего шанса для обвинения страны в преднамеренном затягивании, дала возможность ввести в дело главный инструмент — санкционный молот США. Кроме этого, в начале года именно датские условия завершения строительства вынудили «Газпром» организовать трехмесячный поход трубоукладчика «Академик Черский» из российского порта Находка в Балтийское море. И пока заинтересованные стороны с увлечением наблюдали за маневрами судна, постоянно менявшего порты назначения похода, эти три месяца вполне могли быть использованы для тех же целей — разработки новых способов сдерживания завершения строительства в ЕС и в США. Представляется, что на нынешнем этапе роль Дании уже отыграна в силу выдачи всех разрешений, оформивших окончательные требования к судам-трубоукладчикам.
На третьем, американском уровне готовность возобновить свое противодействие была озвучена еще в феврале. Приход «Академика Черского» здесь однозначно будет воспринят в качестве нового вызова со стороны России и угрозы обнуления достигнутой в декабре 2019 г. «окончательной» победы. Завершение строительства в новые сроки, объявленные В. Путиным и А. Миллером, не укладывается в политическую повестку дня Д. Трампа, поскольку может подорвать веру восточноевропейских элит в неуязвимость санкционных инструментов США.
С учетом того, что официальной целью недавних действий России на мировом нефтяном рынке было выдавливание сланцевой добычи американской нефти с рынка, окончательный срыв проекта «Северный поток-2» может быть хорошим возмездием «государству Путина» и одним, пусть даже второстепенным, доказательством «great again» на ноябрьских президентских выборах в США.
Таким образом, целью администрации Д. Трампа в отношении «Северного потока-2» будет замораживание строительства на неопределенный срок с перспективой нанесения поражения «Газпрому» в виде списания на него всех затрат по строительству после выхода из проекта зарубежных кредиторов. Ключевыми объектами новых санкционных действий с высокой степенью вероятности станут:
Санкционные действия США имеют один пункт, на который следует обратить особое внимание: санкции готовятся с привлечением юристов-международников, что затрудняет возможность противодействия в судебных инстанциях. Формальная юридическая чистота является визитной карточкой американских санкций, что требует детальной и затратной с точки зрения времени подготовки.
Что могут противопоставить сегодня давлению оппонентов руководители «Газпрома», которые своей надеждой на «авось пронесет» и недооценкой противника привели проект к нынешнему состоянию в декабре 2019 г.?
Кроме интенсификации строительных работ, других аргументов на данный момент у компании не имеется.
Поэтому ей остается уповать на готовность трубоукладчика «Академик Черский» и других кораблей, сосредоточенных в порту Мукран, достроить газопровод в срок, пока не будет подготовлен и введен в действие новый пакет санкций. А это опять возвращает «Газпром» к надеждам на авось, который является своеобразным символом стратегии «Газпрома» при реализации данного проекта.
Подводя итоги, следует отметить, что сценарии для «Газпрома» видятся весьма пессимистичными:
При реализации первого сценария руководство «Газпрома» объявит об успешном завершении проекта, поскольку газопровод будет достроен и введен в эксплуатацию, несмотря на высочайший уровень противодействия. К тому же при первом сценарии у России еще остается шанс на сохранение 100% использования газопровода. Но превращение этого шанса в реальность потребует качественного переформатирования конфигурации самого проекта, а может быть, возвращения более активной роли государства в экспорте природного газа. Во втором сценарии «Газпрому» останется лишь ждать момента, когда компанию попросят вернуть кредитные средства, взять на себя расходы по безопасной консервации труб или осуществить полный демонтаж газопровода по причинам угрозы экологии Балтики.
Станислав Рогинский