Новые реалии мирового рынка нефти станут серьезным испытанием для стратегических планов ЛУКОЙЛа, которые глава компании Вагит Алекперов представил в январе президенту Владимиру Путину — инвестировать в новые проекты порядка $100 млрд в ближайшие десять лет. Намерение холдинга расширять свое присутствие в нефте- и газохимии выглядит перспективно в условиях низких цен на нефть, но не стоит забывать, что именно руководство ЛУКОЙЛа за последние годы наиболее активно прогнозировало высокие цены и первым выразило недовольство распадом сделки ОПЕК+. В добыче же, которую в новых условиях необходимо наращивать опережающими темпами, перспективы ЛУКОЙЛа зависят в первую очередь от того, как быстро ему удастся пополнить свой портфель шельфовых проектов.
«Сейчас мы готовим новую стратегию развития, и за ближайшие десять лет инвестиции могут составить более 100 миллиардов долларов, в первую очередь в российские проекты», — заявил Вагит Алекперов в ходе встречи с Владимиром Путиным, состоявшейся 23 ноября. В пересчете на российскую валюту по курсу ЦБ РФ на тот момент анонсированная инвестпрограмма стоила 6,18 трлн рублей, при этом баррель нефти Brent стоил $62. На 12 марта, когда готовился материал, стоимость инвестиционной стратегии ЛУКОЙЛа увеличилась до 7,15 трлн рублей, а баррель Brent подешевел до $39.
Реакция ЛУКОЙЛа на обвал нефтяных цен в результате развала сделки ОПЕК+ хорошо известна. «Сделка, которая давала определенную экономическую стабильность в России, была разрушена, и последствия, на мой взгляд, будут долгосрочными. Я-то понимал, что произойдет, и сразу сказал, что это будет жесткий минус для Российской Федерации», — заявил вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун, оценив потери России в $100-150 млн в день и предсказав более жесткую ценовую войну на рынке, чем та, что шла в 2014–2016 годах.
На волне восстановления нефтяных котировок в 2017–2019 годах именно ЛУКОЙЛ едва ли не активнее всех российских компаний осуществлял «словесные интервенции», направленные на повышение цены.
Всего за день до встречи с президентом России Вагит Алекперов допустил возвращение нефти к $100 за баррель.
Спустя всего полтора месяца такой прогноз выглядит, мягко говоря, нереалистичным, а руководству ЛУКОЙЛа теперь наверняка предстоит серьезная ревизия заявленных инвестиционных планов. По оценке Forbes, на 10 марта Вагит Алекперов оказался лидером среди миллиардеров всего мира по объему падения личного состояния — всего за один день он потерял $2,8 млрд. Леонид Федун, чье состояние уменьшилось на $1,2 млрд, занял в этом списке третье место.
Тем не менее, финансовые результаты ЛУКОЙЛа за прошлый год, представленные на следующий день после «черного понедельника» 9 марта, должны порадовать акционеров компании.
Начиная с 2015 года, когда «ЛУКОЙЛ» начал публиковать отчетность по стандартам МСФО, было достигнуто максимальное значение по таким показателям, как EBITDA, чистая прибыль, относящаяся к акционерам, а также свободный денежный поток. И это — несмотря на снижение выручки на 2,4%, которую компания объяснила прошлогодним снижением цен на нефть и нефтепродукты и уменьшением объемов трейдинга нефтепродуктами.
Если взглянуть на финансовые результаты ЛУКОЙЛа за последние пять лет, то становится вполне очевидно, что компания последовательно реализует стандартную для крупных англо-американских корпораций политику максимизации акционерной стоимости, то есть, попросту говоря, увеличения дивидендов для акционеров.
Особенно заметно это стало в 2018 году, когда свободный денежный поток ЛУКОЙЛа вырос в два, чистая прибыль для акционеров увеличилась почти в полтора раза, и совет директоров компании рекомендовал утвердить суммарные дивиденды в размере 250 рублей на одну акцию, что на 16% превышало соответствующий показатель 2017 года. В прошлом году свободный денежный поток ЛУКОЙЛа установил очередной рекорд, чистая прибыль заметно подросла, так что акционеры могут снова рассчитывать на щедрые дивиденды, тем более, что в рамках новой дивидендной политики компании основой дивидендов теперь выступает именно кэш-флоу.
Основные производственные и финансовые показатели ПАО «ЛУКОЙЛ» в 2015–2019 годах
| 2015 | 2016 | 2017 | 2018 | 2019 | |
| Добыча нефти, млн тонн* | 90 | 86,9 | 85,6 | 85,6 | 85,9 |
| Суточная добыча углеводородов, тыс. бнэ | 2379 | 2276 | 2269 | 2347 | 2380 |
| Выручка, млрд рублей | 5749,1 | 5227 | 5936,7 | 8035,9 | 7841,2 |
| EBITDA, млрд рублей | 816,7 | 730,7 | 831,6 | 1114,8 | 1236,2 |
| Чистая прибыль для акционеров, млрд рублей | 291,1 | 206,8 | 418,8 | 619,2 | 640,2 |
| Свободный денежный поток, млрд рублей | 248,3 | 255,1 | 247 | 555,1 | 701,9 |
| Капитальные затраты, млрд рублей | 607,2 | 497,1 | 511,5 | 451,5 | 450 |
* Без проекта «Западная Курна-2» (Ирак)
Источник: отчетность компании по МСФО
Но если взглянуть на производственные показатели ЛУКОЙЛа, то перед нами открывается несколько иная картина: добыча углеводородов за последние пять лет уверенно стагнировала, а капитальные затраты сократились на четверть (причем в абсолютных цифрах, без поправки на накопленную инфляцию). Основные успехи компании в добыче за последние пять лет были сосредоточены в газовом сегменте — с 2015 по 2019 годы добыча газа выросла почти втрое, с 13 млрд до 35 млрд кубометров, причем ряд главных точек роста находился за пределами России, например, в Узбекистане.
Однако добыча нефти сокращалась — показатели 2015 года за последующие пять лет так и не удалось превзойти.
Отчасти это, безусловно, связано с участием России в сделке ОПЕК+, к которой руководство ЛУКОЙЛа относилось со сдержанной критикой. «Сегодня соглашение ОПЕК+ влияет на текущую цену нашего продукта, но американский рынок демонстрирует уникальные показатели — США стали крупнейшим производителем. Эти ограничения сдерживают наши инвестиционные возможности, поэтому к соглашению надо подходить точечно. Я считаю, что на длительный период времени ограничивать добычу нефти — значит сокращать инвестиционную составляющую в России» (цитата по «Интерфаксу»), — говорил Вагит Алекперов в январе прошлого года, добавив, что сланцевая добыча нефти в США скоро стабилизируется, поскольку она показывает признаки падения, а новые месторождения не открываются.
Похожие аргументы глава ЛУКОЙЛа привел и спустя год, поясняя, почему стоимость нефти может снова дойти до $100 за баррель: «Сегодня мы имеем дело с исчерпаемыми запасами — потребление растет, открытий, к сожалению, больших нет. Это возможно», — пояснил он, как такое может быть (цитата по ТАСС).
Тем временем в прошлом году сланцевая добыча в США снова показала рост, а вот у ЛУКОЙЛа запасы нефти за последние несколько лет существенно не увеличились — скорее, наоборот.
В 2017 году прирост доказанных запасов ЛУКОЙЛа составил 501 млн баррелей нефтяного эквивалента (бнэ), или на 28,6% ниже показателя 2016 года — за год суммарные запасы по классификации SEC снизились с 16,4 млрд до 16 млрд бнэ. По итогам 2018 года по итогам независимого аудита доказанные запасы углеводородов компании составили 15,9 млрд бнэ, что предполагало обеспеченность на 19 лет вперед, а последняя оценка запасов, обнародованная в середине февраля, показала результат в 15,769 млрд бнэ, или 18 лет. Такую динамику компания связала с негативным влиянием 11-процентного снижения цены на нефть и курса доллара, но если исходить из величины запасов, в целом понятно, почему именно ЛУКОЙЛ так активно прогнозировал нефть по $100 за баррель.
Главные перспективы наращивания запасов ЛУКОЙЛа связаны прежде всего с шельфовыми проектами, на которых Вагит Алекперов сделал особый акцент во время встреч с Владимиром Путиным и в этом, и в прошлом году. «Компания имеет компетенцию в бурении уже на глубине воды почти в 2–2,5 тысячи метров. Это и Западная Африка, и Каспий. Сегодня глубина в отдельных частях Каспийского моря превышает 600 метров. То есть мы набрались опыта, чтобы уже в дальнейшем такие глубины были нашим специалистам по плечу», — отмечал глава компании год назад. В ходе последней беседы с президентом России были названы еще большие глубины: 800 и 1200 метров в Западной Африке.
Спустя несколько дней после этой встречи появилась информация о просьбе Вагита Алекперова предоставить дополнительно три неразведанных участка на шельфе в районе острова Тюлений, относящегося к Республике Дагестан, в связи с тем, что ведущая добычу на каспийских месторождениях имени Корчагина и Филановского компания «ЛУКОЙЛ-Нижневолжскнефть» испытывает дефицит в новых геологоразведочных проектах. В конце января Минприроды РФ сообщило, что «вопрос прорабатывается», однако решение его не обещает быть быстрым — конкурс на Тюлений с запасами порядка 30 млн тонн углеводородов постоянно откладывается начиная с 2010 года.
Большие надежды ЛУКОЙЛ возлагает и на партнерские проекты с российскими соседями на Каспии.
С 2018 года движется новый проект на казахстанском участке Женис, для разработки которого было создано совместное предприятие с «КазМунайГазом», а с Азербайджаном ЛУКОЙЛ намерен осваивать нефтегазовый блок Гошадаш и газовый Нахчыван. Решение об этом было принято в ходе встречи Вагита Алекперова с азербайджанским президентом Ильхамом Алиевым на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе.
Кроме того, ЛУКОЙЛ имеет определенные перспективы на шельфе Балтийского моря, где промышленная добыча идет начиная с 2004 года. В прошлом году началась эксплуатация двух скважин с рекордной протяженностью на D41, а после 2020 года намечен запуск месторождений D33 с запасами 21,2 млн тонн нефти и D6-южное.
Однако давно обсуждаемый путь на арктический шельф для ЛУКОЙЛа, скорее всего, закрыт, и дело тут не только в том, что все перспективные участки на нем достались «Роснефти» и «Газпрому», о чем Вагит Алекперов говорил в середине января.
После того, как в прошлом году правительство России допустило, что частные компании смогут участвовать в разработке шельфа Арктики, ЛУКОЙЛ теоретически может рассчитывать на это направление, но главная проблема, опять же, упирается в стоимость нефти.
«Сегодня при той цене, которая складывается на международном рынке, конечно, очень низкая рентабельность. Мы делали попытку вхождения при цене от 80 до 120 долларов за баррель», — напомнил Вагит Алекперов минувшей осенью.
«Гвоздем» десятилетней инвестпрограммы ЛУКОЙЛа должны были стать крупные проекты в нефтегазохимии, которым компания стала уделять повышенное внимание после того, как успешно провела модернизацию своих основных нефтеперерабатывающих мощностей, заметно опередив ряд конкурентов, включая «Роснефть». На этом направлении в прошлом году наметился ряд настоящих сенсаций.
Как сообщил в прошлом октябре вице-премьер Юрий Трутнев по итогам правительственного совещания по налоговым льготам для арктических проектов, ЛУКОЙЛ рассматривает возможность строительства у побережья Обской губы газохимического комплекса по производству метанола, этана и СУГ стоимостью 610 млрд рублей. Сырьевой базой для этого предприятия могли бы стать месторождения Большехетской впадины, где у ЛУКОЙЛа сконцентрированы основные российские ресурсы газа. Незадолго до этого Вагит Алекперов сообщал о другом потенциальном проекте — нефтехимическом комплексе на базе «ЛУКОЙЛ-Пермнефтеоргсинтеза» стоимостью более 200 млрд рублей.
«Мы видим нефтехимию как следующий большой драйвер развития группы — всего сегмента даунстрим», — заявил на ноябрьской конференции «Нефтехимия России 2020» старший менеджер Департамента развития нефтегазохимии ЛУКОЙЛа Сергей Коляда. Он же рассказал об обсуждаемых планах создания производства аммиака и карбамида в объеме 1,7 млн тонн в рамках Каспийского кластера компании, о намерениях расширить мощность по полипропилену на НПЗ в болгарском Бургасе с 80 до 150 тысяч тонн и других проектах.
Реалистичность этих начинаний теперь будет протестирована новой реальностью нефтяных цен, которая, возможно, окажется даже хуже самых пессимистичных прогнозов.
ЛУКОЙЛ представил их в конце прошлого года в своем докладе «Основные тенденции развития мирового рынка жидких углеводородов до 2035 года». В наиболее слабом его сценарии утверждалось, что к середине следующего десятилетия цены на нефть упадут до $50 за баррель из-за низкого спроса на новые проекты по добыче, если ведущие экономики мира начнут активно вкладывать в проекты низкоуглеродной экономики, чтобы сдержать глобальное потепление. Характерно, что более благоприятный вариант развития событий, при котором к 2035 году нефть будет стоить порядка $70 за баррель, предполагал, что участники альянса ОПЕК+ будут продолжать свои усилия по поддержанию цены на комфортном для себя уровне, хотя к моменту презентации доклада сделка уже демонстрировала все признаки скорого развала. Плохое будущее имеет склонность наступать гораздо раньше, чем мы ожидаем, и теперь ЛУКОЙЛ определенно оказался перед вызовом той реальности, поверить в которую он так долго отговаривал рынок.
Максим Канищев, управляющий директор ООО «РусЭнергоПроект», бывший директор по энергетике бизнес-направления «Переработка и Торговля» ТНК-ВР уверен, что ЛУКОЙЛ продолжит тренд на повышение эффективности бизнеса: вывод на аутсорсинг сервисных служб, избавление от непрофильных активов (таких как проектные институты), унификацию оборудования с приоритетом продукции, произведённой на территории России, цифровизацию бизнеса в части создания электронных паспортов, интегрированного управления энергоэффективностью.
«Инвестиционный процесс рассчитан на долгосрочную перспективу и учитывает все возможные варианты развития событий на рынке, в том числе выход России из сделки ОПЕК+. В случае наступления этого события параметры программы могут быть скорректированы. Но это не будет «пожаром», а пройдёт по заранее продуманному и согласованному сценарию.
С ростом числа электромобилей в мире приоритет от производства топлива будет сдвигаться к производству продуктов нефтехимии, то есть НПЗ будут терять маржинальность, а нефтехимические производства, наоборот, наращивать.
Процесс небыстрый, но и сроки строительства нового завода с нуля — минимум 5-6 лет. Поэтому очевидно, что решение идти в нефтегазохимию, выбранное ПАО «ЛУКОЙЛ» — стратегически правильное», — пояснил Канищев.
Олег Богданов, ведущий аналитик инвестиционной компании QBF: «Для ЛУКОЙЛа очевидную привлекательность имеют шельфовые зоны, однако большинство из них сейчас недоступно компании — основная часть перспективных участков арктической территории уже разрабатываются «Роснефтью» и «Газпромом». Вполне вероятно, что часть инвестиций компании Вагита Алекперова будет направлена на освоение каспийских месторождений.
Если говорить о сделке ОПЕК+ и перспективах развития ЛУКОЙЛа, то я не думаю, что межгосударственное соглашение сильно ограничивает инвестиционные возможности российской нефтяной компании. Летом прошлого года Вагит Алекперов заявил, что соглашение стран-нефтеэкспортёров целесообразно сохранить навсегда, меняться могут лишь объёмы регулирования добычи», — пояснил аналитик.
«Преимущество установленных договорённостей состоит в том, что они позволили ликвидировать спекуляции на рынке сырой нефти.
Для ЛУКОЙЛа, в том числе для его инвестиционной активности, очень важен стабильный уровень цен на нефть.
Благодаря сделке ОПЕК+ стоимость чёрного золота удерживалась на достаточно высоком уровне, образовался даже коридор от $50 до $70 за баррель. Отказ от ограничения объёмов нефтедобычи, с моей точки зрения, будет оказывать на бизнес ЛУКОЙЛа негативное влияние. Аннулирование сделки ОПЕК+ способно привести к падению цен на нефть ниже уровня $40 за баррель. Столь резкое уменьшение стоимости сырья затруднит выполнение озвученной Вагитом Алекперовым программы инвестиций в российские проекты», — резюмировал Богданов.
Николай Проценко