Назначение бывшего руководителя управления контроля ТЭК ФАС России Дмитрий Махонина врио губернатора Пермского края может привести к изменению правил игры в нефтяной отрасли этого региона. Вклад Пермского края в российскую нефтедобычу весьма существенный — порядка 2-3%, но структура добычи в высокой степени монополизирована: основной ее объем приходится на ЛУКОЙЛ, а потенциал малых компаний задействован явно не в полной мере. В то же время Махонину крайне важно выстроить конструктивные отношения с крупными игроками нефтегазовой сферы (помимо ЛУКОЙЛа, это СИБУР), от которых принципиально зависит приток инвестиций в далеко не самый успешный регион страны.
Дмитрий Махонин — шестой руководитель Пермского края (до присоединения в 2003 году Коми-Пермяцкого автономного округа — Пермской области) за три постсоветских десятилетия и первый глава этого субъекта федерации, которого можно смело назвать выходцем из ТЭК. До этого определенные связи с нефтегазовой сферой были только у возглавлявшего регион в 2000–2004 годах Юрия Трутнева (ныне — вице-премьера правительства РФ и полпреда президента на Дальнем Востоке), который в свое время несколько лет проработал в институте «ПермНИПИнефть». Остальные же пермские губернаторы никакого прямого отношения к нефти и газу не имели, хотя на долю ТЭК, по оценке специалистов Пермского национального исследовательского политехнического университета (ПНИПУ), приходится 32% производства региональных предприятий.
Добыча нефти в Пермском крае уже длительное время держится примерно на одном уровне в диапазоне 15-16 млн тонн, причем почти весь этот объем приходится на одну компанию — ООО «ЛУКОЙЛ-Пермь».
Как отмечают в своей статье 2018 года ученые ПНИПУ Юлия Карпович и Иван Степаненко, компания имеет 126 лицензий на пользование недрами, в ее структуру входит 18 предприятий с численностью сотрудников основных производств около 18 тысяч человек. Выручка компании в 2018 году составила 346 млрд рублей, чистая прибыль — 80 млрд рублей. Добыча углеводородов компании ведется на более чем сотне месторождений, остаточные извлекаемые запасы оценивались два года назад в 470 млн тонн. В целом же на тот момент в Пермском крае было открыто 222 нефтяных месторождения, из которых 53 находились в нераспределенном фонде.
Кроме того, у ЛУКОЙЛа в Пермском крае присутствуют значительные мощности по переработке углеводородов. Основное предприятие в этом сегменте — ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефтеоргсинтез» — в 2017 году переработало свыше 13 млн тонн нефти, причем еще в 2015 году глубина переработки составила 98%. «Такой отметки удалось достичь за счет реализации схемы „безмазутного“ производства на нефтеперерабатывающем заводе компании. Это модель впервые использована в отечественной переработке», — отмечают ученые ПНИПУ. Также ЛУКОЙЛ владеет в регионе одним из ведущих газоперерабатывающих предприятий страны — заводом «Пермнефтегазпереработка». Еще один крупный местный игрок в переработке углеводородов — компания «СИБУР-Химпром», которая специализируется на производстве бутиловых спиртов, 2-этилгексанола, этилбензола, стирола, полистирола и др.
«Меня часто спрашивают, что значит для компании Пермский край? — говорил два года назад в ходе встречи с местными нефтяниками глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов. — Это регион, в котором созданы уникальные подразделения ЛУКОЙЛа: межрегиональный центр по геологоразведке и добыче, самый современный в России нефтеперерабатывающий завод, крупнейшие научно-проектный институт и бухгалтерский центр компании, предприятие по продаже нефтепродуктов, охватывающее четыре российских региона. С недавних пор Прикамье ещё и энергетический центр, в котором „ЛУКОЙЛ“ осуществляет собственную генерацию. Можно сказать, что в регионе создаётся основа, формирующая позицию компании на Урале и в центральной части России». В дальнейшем Алекперов приводил еще одну оценку масштаба деятельности ЛУКОЙЛа в Пермском крае: на этот регион приходится около 20% продукции компании, причем именно здесь находятся ее наиболее технологичные подразделения.
До недавнего времени перспективы наращивания добычи углеводородов в Пермском крае оценивались довольно скептически, особенно после присоединения России к сделке ОПЕК+. Последний по времени заметный прирост добычи (на 4%) произошел в 2014 году, а затем она фактически стабилизировалась. Снижение темпов роста добычи имеет объективные причины, пояснял два года назад Вагит Алекперов: на это повлияло снижение мировых цен на нефть и уменьшение инвестиций на развитие добычных мощностей.
По словам генерального директора Ассоциации независимых нефтегазодобывающих организаций «АссоНефть» Елены Корзун, этот регион отличает сложная геологическая структура запасов углеводородов: среди них очень много мелких месторождений, которые являются естественной нишей для независимых (не аффилированных ни с ВИНК, ни с государством) добывающих компаний. Лицензии на добычу нефти в Пермском крае имеет много компаний — на сегодняшний день там работает уже свыше 30 независимых производителей. Однако пристального внимания прежних губернаторов к независимым нефтедобытчикам раньше там никогда не наблюдалось.
«Перспективы для наращивания их добычи есть, — говорит Корзун. — Для инвесторов эти месторождения весьма привлекательны, и уже есть опыт вхождения компаний с опытом работы в Татарстане, которые взяли в Пермском крае несколько потенциально перспективных участков.
Но есть серьезная проблема отсутствия собственной инфраструктуры по подготовке сдачи сырья в систему „Транснефти“ — собственных возможностей для сдачи у независимых компаний почти нет, поэтому им приходится пользоваться мощностями „ЛУКОЙЛ-Пермь“.
Здесь возникает большой спектр вопросов антимонопольного характера, которые законодательно не закреплены, но требуют решения. Поэтому мы с энтузиазмом смотрим на то, что Дмитрий Махонин возглавил Пермский край. О его работе в ФАС мы хорошо знаем, ассоциация не раз с ним взаимодействовала, и в том, что Махонин владеет ситуацией в ТЭК, никаких сомнений не возникает».
Нет сомнений и в том, что Дмитрий Махонин отлично владеет и спецификой региона, где он родился и работал до 2013 года, добравшись по карьерной лестнице до должности главы управления ФАС по Пермскому краю (кстати, он еще и, кажется, первый российский губернатор со столь значительным опытом работы в антимонопольных органах). На этом посту ему не раз приходилось занимать весьма жесткую позицию контролю за соблюдением антимонопольного законодательства в сфере ТЭК, и в фокусе внимания Махонина неизменно оказывался «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродукт». Отношения между антимонопольщиками и этой компанией действительно были сложными.
«Махонин против ЛУКОЙЛа» — так называется одна из публикаций на портале пермского УФАС, в которой упоминаются комментарии Махонина в связи с повышением цен на топливо.
Самое громкое разбирательство между антимонопольщиками и «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродуктом» началось в 2009 году, когда пермское УФАС заподозрило компанию, контролировавшую на тот момент 70% топливной розницы региона, в нарушении федерального закона «О защите конкуренции». Как утверждали антимонопольщики, в конце 2008 года на фоне резкого падения мировых цен на нефть ЛУКОЙЛ удерживал в Пермском крае монопольно высокие цены на горючее, хотя в соседней Свердловской области, куда топливо доставляется из Перми, его стоимость была ниже. По решению ФАС на ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродукт» был наложен штраф в размере 51 млн рублей (1% от годовой выручки компании), который ей не удалось оспорить в трех судебных инстанциях.
Принципиальную позицию Дмитрий Махонин не раз занимал и во главе управления контроля ТЭК и химической промышленности центрального аппарата ФАС. В частности, ему регулярно приходилось реагировать на жалобы авиакомпаний на высокую стоимость топлива, взаимодействовать с биржевой системой торговли нефтепродуктами, контролировать ситуацию на отдельных региональных рынках, среди которых на особом месте стоял, разумеется, Пермский край.
В прошлом году, к примеру, антимонопольщикам удалось урегулировать затяжной спор с пермскими структурами «Газпрома» по поводу тарифов на газ, которые в ФАС сочли завышенными на 300 млн рублей в год, в связи с чем настаивали на значительных изъятиях из выручки газовиков.
Итогом двухлетнего противостояния стало подписание регуляторного контракта между АО «Газпром газораспределение Пермь», правительством Пермского края и ФАС, по условиям которого газовики должны направить около порядка 100 млн рублей в год на газификацию региона в обмен на незначительное повышение тарифа.
Прецедентным для Пермского края событием могло стать и приобретение «Башнефтью» второй по величине в Пермском крае розничной сети АЗС местной группы «Феникс петролеум», которая развивала свои заправки в рамках коммерческой концессии с «Газпром нефтью». Соответствующая сделка была одобрена ФАС в ноябре 2016 года, когда «Башнефть» уже стала интегрироваться в структуру «Роснефти», но в итоге не состоялась, а «Феникс петролеум» в 2018 году вошла в процедуру банкротства.
Согласно данным сайта Lukoil-gid, на данный момент у «ЛУКОЙЛа» в Пермском крае имеется более 120 АЗС, у «Газпром нефти» — 13 заправок, а «Роснефть», по данным ресурса Rosneft-azs, в регионе вообще не представлена. Текущий год в Пермском крае начался с очередного повышения цен на горючее: как сообщают местные источники, в первых числах января цены на бензин выросли в среднем на 50 копеек за литр. В свежем исследовании доступности бензина для населения российских регионов, выполненном РИА «Рейтинг», Пермский край занимает лишь 36 место в стране — за год стоимость АИ-92 там выросла на 2,9% при среднем по стране показателе 1,3%.
Один из главных вопросов, обсуждаемых сейчас в экспертных кругах, заключается в том, насколько активно Дмитрий Махонин будет использовать в новой должности свой антимонопольный бэкграунд. Дело в том, что его возвращению в родной регион предшествовали события, которые неизбежно потребуют от нового руководителя более дипломатичных подходов к взаимодействию с местным ТЭК.
В октябре прошлого года на итоговом пленарном заседании Пермского инженерно-промышленного форума Вагит Алекперов анонсировал новые крупные инвестиции ЛУКОЙЛа в регион. В частности, по его словам, практически решен вопрос строительства комплекса каталитического крекинга на базе «ЛУКОЙЛ-Пермнефтеоргсинтеза» с ожидаемыми инвестициями в размере более 100 млрд рублей. Этот объект должен быть построен до 2025 года, причем максимальный объём оборудования для него планировалось заказать у предприятий Пермского края. Кроме того, Алекперов заявил о возможности создания в крае нефтехимического комплекса стоимость более 200 млрд рублей, хотя инвестиционное решение по нему еще не принято.
Очевидно, что перспективы реализации столь крупных проектов во многом зависят от того, насколько конструктивными будут отношения ЛУКОЙЛа с новым руководителем региона.
Точнее, удастся ли сохранить те вполне теплые отношения, которые были выстроены с предшественником Махонина Максимом Решетниковым, который недавно возглавил Минэкономразвития РФ. Собственно, идея загрузить пермские промышленные предприятия заказами нефтяников как раз от Решетникова и исходила. Как отмечал экс-губернатор на прошлогоднем инженерно-промышленном форуме, средний темп роста объема заказов со стороны крупных корпораций для пермской промышленности уже составил примерно 15% в год, а есть и предприятия, которые за год смогли нарастить оборот на 50%.
В то же время большие ожидания связывают с приходом Дмитрия Махонина и независимые нефтедобытчики.
«Пока в России есть всего один регион, где отношения власти и независимого нефтедобывающего сектора выстроены грамотно и эффективно — это Республика Татарстан, где независимые компании обеспечивают примерно четверть добычи нефти, — говорит Елена Корзун. — Остальным регионам в этом направлении работать нужно еще долго, и Пермский край — не исключение. Сейчас в Министерстве энергетики образована рабочая группа по выполнению „дорожной карты“ правительства по поддержанию и наращиванию добычи малыми и средними нефтяными компаниями. Исходя из опросов компаний сектора о необходимых мерах господдержки, можно утверждать, что существует устойчивый запрос на создание при главах регионов рабочих площадок по взаимодействию независимых нефтепроизводителей с региональной властью».
Кроме того, по словам Корзун, в распоряжении региональных властей есть налоговые инструменты, с помощью которых они могут помогать независимым нефтяникам. «Поскольку „дорожная карта“ предполагает меры по стимулированию разработки мелких месторождений, то Пермский край — идеальное место для различных экспериментов в этом направлении, — считает глава „АссоНефти“. — Разработка небольших месторождений обеспечит серьезный социальный эффект для бюджета края и развитие конкуренции, что Дмитрию Махонину, опять же, очень близко по предыдущему месту работы».
Вместе с тем есть определенные сомнения в том, что для нового пермского губернатора это направление работы будет одним из главных приоритетов, по крайней мере сразу. Одна из главных проблем региона, которая будет поглощать большинство времени и энергии Дмитрия Махонина — низкий уровень жизни его населения, явно не соответствующий экономическому потенциалу Прикамья. В прошлогоднем исследовании качества жизни в российских регионах РИА «Рейтинг» Пермский край оказался лишь на 42 месте.
Независимый эксперт нефтегазового рынка Александр Полыгалов, некогда работавший в УФАС Пермского края, напоминает, что столь любимое главным антимонопольщиком России Игорем Артемьевым институциональное регулирование рынков является «епархией» не региональных управлений ФАС, а федерального ведомства. Характерный пример — продвижение идеи биржи на рынке топливно-энергетических ресурсов, занимался этим именно центральный аппарат ФАС. На региональном же уровне антимонопольщики обычно реагируют на конкретные заявления в духе «нас ущемляют злые монополисты».
«Сложно сказать, что должны были делать в Пермском крае региональные антимонопольщики в помощь независимым нефтяникам — это просто не их уровень компетенции, а центрального руководства ФАС, — рассуждает Полыгалов. — И уж тем более сложно сказать, в чём не дорабатывали в ТЭК предшествующие губернаторы Пермского края. Дело губернаторов — обеспечивать, чтобы мейджоры платили налоги и расширяли или хотя бы не сокращали рабочие места. В крайнем случае губернатор может выслушать предложения местного бизнеса в духе „вы нам налоговые льготы либо дотации, а мы вам рабочие места и прочие преимущества“ и либо согласиться (в рамках своих куцых региональных фискальных инструментов), либо отказать. Но уровень взаимодействия мейджоров и независимых добытчиков — это явно не вопрос губернатора».
При этом, напоминает эксперт, у среднестатистического российского губернатора примерно 70% расходной части бюджета — это социальные расходы, а на развитие экономики приходится лишь 3-8% от расходной части бюджета, в пределах которых он может принимать решения, выгодные для местного бизнеса.
Да и то если он сможет выбить через Минфин дополнительное покрытие дефицита бюджета сверх того, что уже выделено для исполнения «майских указов».
«Поэтому до преференций в адрес независимых нефтедобытчиков у условного среднестатистического губернатора могут объективно просто не доходить руки: за то, что он не обращает внимание на этот сегмент, ему никто ничего не сделает, а вот за срыв путинских указов его снимут, — констатирует Полыгалов. — Помогать небольшим игрокам в нефтедобыче с помощью собственных фискальных инструментов сможет только тот регион, у которого все хорошо обстоит с социалкой и дефицитом бюджета, а у Пермского края ситуация на этих направлениях далеко не безоблачная. При возглавлявшем край в 2012–2017 годах Викторе Басаргине проблемы на уровне макроэкономики и бюджета были очевидны, при Максиме Решетникове ситуация более или менее выправилась, но помощь независимым добытчикам точно не была в списке первоочередных задач».
Николай Проценко