Компания «Транснефть» категорически опровергает опубликованную агентством Reuters информацию о том, что объем требований ее контрагентов в связи с прошлогодним попаданием загрязненной нефти в трубопровод «Дружба» составляет до миллиарда долларов. В то же время из последних официальных заявлений «Транснефти» можно сделать вывод, что переговоры по компенсациям за убытки от этого инцидента, понесенные европейскими и российскими компаниями, далеки от завершения. К тому же их детали покрыты густой завесой коммерческой тайны: большинство нефтяников, пострадавших от инцидента на «Дружбе», не разглашают суммы своих претензий и детали переговоров. Поэтому едва ли удивительно, что журналисты используют в своих публикациях анонимные источники — вопросов в истории с грязной нефтью по-прежнему больше, чем ответов.
«Российской нефтепроводной монополии „Транснефть“ предъявлены требования в объеме до $1 млрд в связи с загрязненной нефтью — это более чем вдвое выше ее собственных оценок», — утверждалось в материале Reuters, опубликованном 30 января.
Сама «Транснефть», напомнило агентство, заявляла, что выплатит компенсации из расчета не более $15 за баррель. В отчете компании за три квартала прошлого года говорилось, что «Транснефть» зарезервировала $23 млрд рублей на выплаты нефтяным компаниям, понесшим потери из-за инцидента, со следующим уточнением: «Резерв не является безусловным юридическим обязательством группы перед грузоотправителями по осуществлению выплат».
Исходя из того, что в «Дружбу» попало до 5 млн тонн загрязненной хлорорганическими соединениями нефти, общий объем компенсаций должен был составить $371 млн, подсчитали в Reuters.
«Однако, — утверждало агентство в своем недавнем материале, — согласно многим источникам в нефтяных компаниях, в отрасли и среди трейдеров, а также собственным подсчетам Reuters в среднем требования компенсаций со стороны покупателей нефти сорта Urals составляют $30-40 за баррель или почти $1 млрд».
Детальная калькуляция с разбивкой по контрагентам в материале приведена не была. Из всех покупателей российской нефти, претендующих на компенсации, комментарии для Reuters предоставила только итальянская Eni. «Мы подтверждаем, что представили наши требования компенсаций за загрязненную российскую нефть… Из коммерческих соображений мы не можем сообщить детальную информацию о запрошенных суммах», — заявил представитель компании.
Из остальных имеющих отношений к делу зарубежных компаний BP и Total не ответили на запрос Reuters, Shell отказалась от комментариев, а польская PKN Orlen, отмечает агентство, представила свои требования в прошлом декабре. Российские компании также были лаконичны: «Сургутнефтегаз» отказался от комментариев, «Русснефть» сообщила, что не запрашивала компенсации от «Транснефти», а «Роснефть» проинформировала, что в ноябре продолжала собирать требования от своих покупателей.
«Транснефть» на запрос Reuters не ответила, но уже на следующий день после публикации выступила с официальным заявлением: «Со всеми компаниями идет конструктивный диалог в рамках утвержденного Советом директоров ПАО „Транснефть“ возможного объема компенсационных выплат. По мере достижения результатов пресс-служба компании своевременно информирует об этом все заинтересованные организации и частные лица. ПАО „Транснефть“ считает сумму созданного резерва обоснованной и достаточной для компенсации подтверждённых фактических расходов грузоотправителей».
Информацию, представленную в материале Reuters, в «Транснефти» квалифицировали как ложную и не соответствующую действительности.
«Не собираясь разбираться в вопросе о причинах появления этой дезинформации, компания вводит эмбарго на предоставление каких-либо данных этому непрофессиональному сообществу и будет рекомендовать аналогичные действия своим партнерам»,
— заявила пресс-служба компании.
Официальной реакции Reuters на недавнее заявление «Транснефти» пока не было, однако сам его характер свидетельствует о том, что любая трактовка инцидента с «грязной нефтью», отличающаяся от официальной, крайне болезненна для «Транснефти». За несколько дней до публикации Reuters Арбитражный суд Москвы частично удовлетворил иск «Транснефти» к директору Фонда прогрессивной политики Олегу Бондаренко и «Независимой газете». В этом издании в июне прошлого года была опубликована статья Бондаренко «Будем компаундировать», содержавшая гипотезы о причинах инцидента, которые не соответствовали официальной версии.
К похожим выводам пришло и агентство Reuters, в середине минувшего декабря опубликовавшее результаты собственного расследования инцидента. Как утверждалось в этом материале, нефть в «Дружбе» была загрязнена отходами, содержащими четыреххлористый углерод (ЧХУ), он же тетрахлорметан. В качестве источников данной информации были указаны результаты трёх тестов и информация восьми источников. Как утверждали собеседники агентства, смесь хлорорганических отходов с ЧХУ была в избыточном количестве добавлена в мазут, который был продан по сниженной цене для компаундирования нефти, затем попавшей в систему нефтепроводов.
«Транснефть» от комментариев при подготовке этого материала Reuters отказалась, но и не стала опровергать представленную в нем информацию, а также не обратилась к агентству с судебным иском. Решение ввести «эмбарго» против Reuters вряд ли будет с энтузиазмом воспринято журналистским сообществом, особенно после исхода суда с «Независимой газетой». Союз журналистов России совсем уже высказал обеспокоенность вынесенным вердиктом, расценив его как «прямой запрет на выдвижение каких-либо версий, противоположных позиции крупных государственных компаний». В заявлении организации также говорится, что «решения московских арбитражных судов могут послужить консервации общественных дискуссий по важным вопросам».
Вместе с тем нужно отметить, что молчание по поводу компенсаций за «грязную нефть» хранит не только «Транснефть» — в европейском информационном поле внимание этой теме в последние неделе практически не уделялось.
Последним до недавней публикации Reuters значимым сообщением было заявление крупнейшего польского нефтепереработчика PKN Orlen о том, что компенсации от «Транснефти» затребованы. Об этом исполнительный директор компании Даниэль Обайтек сообщил в своем твиттере еще 11 декабря, причем — любопытная деталь — после того, как эту информацию представил все тот же Reuters. Компенсации, уточнил Обайтек, связаны с переработкой нефти, мерами по защите перерабатывающих установок и необходимостью в дополнительных закупках нефти. «Мы решительно настроены на то, чтобы возместить все понесенные нами издержки», — заявил глава PKN Orlen. Но пока окончательная договоренность по этому поводу, похоже, не достигнута. Как сообщил в конце января президент «Транснефти» Николай Токарев в интервью «Интерфакс-Запад», «переговоры идут, в том числе с польскими партнерами».
Первой компанией, с которой удалось договориться по объемам компенсаций, была «Укртранснафта». В середине января украинская компания сообщила, что с мая прошлого года получила компенсаций на 4,336 млн долларов. Далее настала очередь венгерской компании MOL — соглашение, достигнутое при участии трейдера Litasco, дочерней структуры ЛУКОЙЛа, совпало с визитом Владимира Путина в Будапешт в конце прошлого октября, достижение договоренностей тогда подтвердил Николай Токарев. Однако на вопрос журналистов о том, почему не удается договориться по компенсациям с «Роснефтью», он отвечать отказался, обмолвившись, что «не хочет портить себе настроение». Более сговорчивыми оказался Казахстан. В ноябре представляющий интересы 38 компаний этой страны национальный оператор магистральных нефтепроводов «Казтрансойл» сообщил о подписании соглашения о компенсационных выплатах для большинства из них за 700 тысяч тонн загрязненной нефти.
В отчетности «Транснефти» за три квартала прошлого года было указано, что, по мнению руководства компании, ожидаемый срок внесудебного урегулирования последствий инцидента на «Дружбе» в рамках утвержденного советом директоров порядка — не более года. Условиями этого были названы заинтересованность грузоотправителей в реализации предложенного механизма и документальное подтверждение имущественных потерь.
Можно предположить, что по мере приближения обозначенного срока тема компенсаций будет подниматься все чаще, что, собственно, уже и происходит.
Пока основные пострадавшие компании продолжают хранить молчание, наибольшую активность на этом направлении проявляют представители Белоруссии. По итогам переговоров вице-премьера Белоруссии Игоря Ляшенко и российского врио вице-премьера (ныне заместителя главы администрации президента РФ) Дмитрия Козака было объявлено, что механизмы и формат подачи заявки о компенсации согласованы.
Но прошло всего несколько дней, и белорусская сторона дала понять, что предложенная методика предоставления компенсаций может ее не устраивать. В конце января глава концерна «Белнефтехим» Андрей Рыбаков сообщил корпоративному изданию, что вопрос о компенсации убытков, полученных при переработке некачественной российской нефти, остается неурегулированным. Окончательно ситуация должна проясниться в ближайшие недели — как сообщил 5 февраля Игорь Ляшенко, в течение этого месяца Белоруссия передаст российской стороне полный пакет документов с расчетами на получение компенсации.
Решение проблемы с Белоруссией осложняется тем, что одной из заинтересованных сторон является «Роснефть», с которой у «Транснефти», как видно, самые большие разногласия по компенсациям. Еще в июле прошлого года «Коммерсантъ» (опять же, со ссылкой на неназванный источник) сообщал о письме Игоря Сечина на имя Дмитрия Козака, в котором говорилось о требованиях компенсаций в размере 155 млн долларов, предъявленных компании белорусским Мозырским НПЗ. В связи с этим Сечин просил ускорить принятие решений по компенсации, но этого до сих пор не произошло. «С „Роснефтью“ у нас переписка по этому поводу есть. Она носит предварительный характер», — отметил Николай Токарев в недавнем интервью. В числе российских компаний, с которыми также идут переговоры, он назвал «Сургутнефтегаз». «Это оказалась такая непростая задача, потому что все требует документального подтверждения. У кого-то документы в порядке», — пояснил глава «Транснефти» причину затягивания переговоров.
Таким образом, на данный момент в активе «Транснефти» — урегулированные отношения с только с Украиной, Венгрией и Казахстаном.
Достоверно известно о предъявленных требованиях со стороны итальянцев и поляков. Но под большим вопросом остаются мировые мейджоры — BP, Total и Shell плюс «Сургутнефтегаз», а главное, самые сложные переговорщики — «Роснефть» и Белоруссия. Удастся ли достичь договоренности со всеми контрагентами в обозначенный «Транснефтью» срок — одна из главных интриг нефтегазового сезона-2020.
Сергей Танакян