Турецкий гамбит

Газовый рынок Турции и Южной Европы сегодня расчерчивают трассы новых маршрутов и товарных потоков из различных источников. Россия, Азербайджан, потенциальные среднеазиатские и средиземноморские экспортеры «завязывают» в этой части мирового рынка замысловатый «узел» существующих и дополнительных поставок.

Примечательно, что ни один из состоявшихся газопроводных проектов не смог реализоваться здесь в том полномасштабном виде, в каком задумывался. И в этом опыте, безусловно, есть предупреждение о скрытых рыночных проблемах Юго-Западной Евразии, преодолеть которые поможет не ожесточение конкуренции, а модернизация партнерства различных сил.

Газопровод «Турецкий поток» открыли 8 января в Стамбуле президент России Владимир Путин и глава Турции Реджеп Эрдоган, а также руководители Сербии и Болгарии Александр Вучич и Бойко Борисов. «Запуск новой газовой магистрали — важное событие для государств Южной Европы, для всего европейского континента», — напомнил Путин. Участие в церемонии открытия трубопровода Вучича и Борисова как раз знаменует сопричастность южноевропейских стран к этому проекту.

«Турецкий поток» (TurkStream) протяженностью 1010 км состоит из двух ниток пропускной способностью 15,75 млрд куб.м каждая, проложенных по дну Черного моря из России в Турцию. Одна из них предназначена для поставок в Турцию, вторая — для снабжения европейских стран. Объем инвестиций, вложенных в «Турецкий поток», составляет $7 млрд. «Турецкий поток» принадлежит корпорации «Газпром», которая отправляет по нему газ месторождений Ямало-Ненецкого автономного округа.

Владимир Малинов, исполнительный директор трубопроводной болгарской компании «Булгартрансгаз», заявил, что в январе текущего года Болгария уже начала получать метан по TurkStream и теперь будет ежегодно импортировать по нему 2,9 млрд куб. м. Новый газопровод своим появлением «выключил» из схемы поставок Трансбалканский газопровод, по которому ранее российский газ шел на Балканы и в Турцию через Украину.

TurkStream навстречу TANAP и ТАР

«Турецкий поток» начал работать на месяц позднее, чем Турция и ее международные партнеры отпраздновали «соединение с Европой газопровода TANAP» (4 декабря 2019 года). TANAP — Трансанатолийский трубопровод пропускной способностью 16 млрд куб.м газа в год. Из них 6 млрд будут распределяться в Турции, а остальные — поставляться в Европу через еще строящийся Трансадриатический газопровод ТАР пропускной способностью 10 млрд куб.м в год. TANAP, ТАР, а также Южно-Кавказский газопровод и параллельный ему ЮКТХ — трубопроводные звенья «Южного газового коридора» (ЮГК), который связывает глубоководное газоконденсатное месторождение Шах-Дениз на шельфе Азербайджана с потребителями в Турции и Европе. В течение текущего года должен быть достроен завершающий сегмент ЮГК — ТАР, с тем чтобы в октябре 2020 года по нему начались коммерческие поставки газа.

Михаил Бочарников, посол России в Азербайджане, комментируя выход TANAP на территорию Европы, заявил бакинским журналистам: «Кто знает, может, и наш газ на каком-то этапе подключится к проекту TANAP, я бы исключать этого не стал».

По словам Салтука Дюзеля, генерального директора TANAP A.S., в точке Ипсалы в северо-западном районе Турции у границы с Грецией установлен вход интеграции TANAP с «Турецким потоком».

Ильхам Шабан, руководитель Центра нефтяных исследований Азербайджана, напоминает, что руководство государственной компании SOCAR, участвующей в разработке Шах-Дениза и создании TANAP, не раз заявляло о его открытости для сторонних экспортеров: «Вице-президент SOCAR по маркетингу Эльшад Насиров уточнял, что TANAP открыт для компаний, которые являются собственниками газа и имеют контракт о купле-продаже газа с европейским покупателем».

Почему же участники рынка и официальные лица рассматривают вероятность интеграции «Турецкого потока» и «Южного газового коридора» и использования новой международной газотранспортной инфраструктуры для поставок в Европу российского газа? Истоки ответа на этот вопрос кроются в тех временах и конфликтах, когда Россия и страны Каспийского региона и прилегающие к ним государства противопоставлялись друг другу в качестве поставщиков газа в Европу. При этом формировались газовые мегапроекты, предназначенные стать «тяжелым вооружением» гибридной борьбы за стратегическое будущее газовой Европы.

«Южный коридор» вынесли в «одну калитку»

Идею создать гигантский газовый коридор для доставки метана в Европу из Каспийского и Среднеазиатского региона в качестве альтернативы России выдвинули США еще в конце 1990-х. В 1999 году американский президент Билл Клинтон специально прилетает в Стамбул, чтобы подписать с руководителями стран региона межправительственную декларацию в поддержку Транскаспийского газопровода. Американцы уговаривают местные страны качать в Европу в общей сложности не менее 30 млрд куб.м в год, объединяют для этого президентов Туркменистана, Казахстана, Узбекистана, Азербайджана, Грузии, Турции и получают их подписи под декларацией. Через год англо-американская ВР вместе с партнерами открывает в Азербайджане газоконденсатное месторождение Шах-Дениз. Оно располагается в глубоководной части каспийского шельфа с продуктивными горизонтами на глубине более 6000 м и аномально высоким пластовым давлением. Но главное, ВР оценивает запасы месторождения в 1,2 трлн куб.м газа и 250 млн тонн конденсата.

А в 2002 году австрийская OMV и турецкая Botas предлагают каспийским странам построить 3300-километровый газопровод из Западного Туркменистана через Каспийское море, Кавказ, Турцию и Европу до австрийского Баумгартена (самого сердца газораспределительного хаба Центральной Европы) на 32 млрд куб.м в год. Позднее этот проект получает название Nabucco, то есть «Вавилон», в библейском значении центра восточного мира. Кроме того, нужно было построить еще и 1000-километровый трубопровод между Западным и Восточным Туркменистаном, где находятся главные туркменские газовые месторождения и точки соединения с газотранспортными системами Узбекистана и Казахстана. В 2011 году Евросоюз и Азербайджан подписывают декларацию, которая провозглашает целью создать «Южный газовый коридор» (ЮГК).

Казалось бы, в Каспийско-Среднеазиатском регионе формируется газоэкспортная база с такой мощной политической поддержкой, которая способна с большим напором потеснить Россию на рынках Турции и Европы.

Но в действительности всё оказывается куда сложнее. Недропользователи Шах-Дениза вовсе не заинтересованы в создании систем Nabucco и «большого» ЮГК. Этих инвесторов, ведомых оператором BP-Azerbaijan, волнует минимизация сбытовых рисков при выходе на уже конкурентный турецко-европейский рынок. А для этого требуется инфраструктура только под их собственный шах-денизский газ, экспортный потенциал которого недропользователи оценивают в 16 млрд куб.м в год.

В качестве компромисса консорциум Nabucco предлагает BP-Azerbaijan «урезанную» версию своего экспортного «вторжения» — уже без туркмен и других центральноазиатов, со строительством всего 1300-километрового трубопровода от турецко-болгарской границы до Баумгартена. Но инвесторы Шах-Дениза выбирают наиболее экономичную транспортную версию: создание ЮГК путем строительства экономически и организационно автономных трубопроводов. При том что завершающий Трансадриатический трубопровод (ТАР) от греко-турецкой границы до побережья Южной Италии получает протяженность 1200 км. (Параллельно начались изменения в составе участников проекта экспорта азербайджанского газа, о чем чуть позже.)

Вот так, по мере продвижения из идеологической плоскости в сферу реального бизнеса, «Южный газовый коридор» эволюционировал из геополитического замысла, охватывающего пространство от Узбекистана до Австрии, в проект с четкой направленностью на сбыт продукции только одной страны, Азербайджана, и пока единственного месторождения, Шах-Дениз. Этот пример недвусмысленно показывает, что геостратегическая поддержка со стороны даже таких сверхмощных сил, как США и ЕС, не способна компенсировать слабые экономические параметры «Южного газового коридора», который из мегатрассы превратился в региональную шах-денизскую «калитку».

Как «Южный поток» тупиком не стал

Следует признать, что тенденция минимизации первоначальных планов оказалась характерной и для российского проекта «Турецкий поток». Как известно, начался он с подписания в 2007 году «Газпромом» и итальянской Eni соглашения о строительстве газопровода «Южный поток» из России в Болгарию по дну Черного моря в двухниточном исполнении общей пропускной способностью 30 млрд куб.м в год. В 2009 году стороны договорились увеличить технические параметры «Южного потока» до 63 млрд куб.м в год, а инвестиции — до 23,5 млрд евро. Организационная подготовка стала вовлекать в проект всё большее число стран и компаний, генерировать новые соглашения.

Но в апреле 2014 года Еврокомиссия приостановила переговоры с Россией по строительству «Южного потока», а Европарламент принял резолюцию против проекта. В июне в Софию прибыла делегация американских конгрессменов, которые добились от правительства Болгарии остановки проекта, а в июле министерство земледелия балканской страны продало территорию, отведенную под строительство сухопутной части «Южного потока».

1 декабря того же года на пресс-конференции в Анкаре Владимир Путин объявил, что из-за противодействия ЕС и болгар Россия отказывается от осуществления «Южного потока». В тот же день «Газпром» и Botas подписали меморандум о строительстве газопровода из России в Турцию с поставками порядка 14 млрд куб.м в год на местный рынок и 50 млрд — на европейский рынок. Однако уже 15 января 2015 года Европарламент принял обращение к Европейскому энергетическому сообществу с призывом «разработать программы сотрудничества с Украиной, а также Южным Кавказом, Центральной Азией, Ближним Востоком и Средиземноморьем, направленные на развитие инфраструктуры и взаимосвязанность между ЕС и его европейскими соседями, независимо от российского газа»…

Сегодня вполне очевидно, что «Южный газовый коридор» вкупе с Центральной Азией не состоялся. Но и российский «Турецкий поток» пока остановился не на 64-миллиардной инфраструктуре, а на двухниточном исполнении суммарной пропускной способностью 31,5 млрд куб.м в год. То есть чуть больше, чем изначально планировал «Южный поток» в 2007 году. Тем не менее, если сравнивать нынешние предпусковые мощности ЮГК и ЮП с первоначально планируемыми, «Поток» оказался мощнее и результативнее «Коридора». Вопреки геополитическому противодействию «Потоку», его рыночный потенциал оказался выше. Сыграла свою роль сконцентрированность ресурсов для одного маршрута в одних руках («Газпрома»), а не в нескольких, как в странах Каспийско-Среднеазиатского и Средиземноморско-Ближневосточного региона, которые конкурируют не только с Россией, но и между собой, сдерживая развитие коллективного газопроводного проекта.

Трубопроводы распределения

Фактически состоявшееся строительство ЮГК и «Турецкого потока» открывает дорогу целому ряду проектов региональных трубопроводов для распределения российского и азербайджанского газа далее по Европе. У «Турецкого потока» основным продолжением должен стать «Балканский поток», который прокладывается через Болгарию, Сербию и Венгрию в Баумгартен. «От нового пункта поставки газа — компрессорной станции „Странджа 2“ (вход из „Турецкого потока“) — Болгария будет ежегодно получать 2,9 млрд куб.м газа. Наша инфраструктура к получению этого объема газа полностью готова», — заверил в начале января 2020 года исполнительный директор компании «Булгартрансгаз» Владимир Малинов. СМИ утверждают, что российский газ из TurkStream пошел в Грецию и бывшую югославскую республику Северная Македония.

Строительство «Балканского потока» уже ведется. В декабре прошлого года в интервью болгарскому телеканалу BTV премьер-министр страны Бойко Борисов заявил: «Мы строим в среднем по 5 км в день, газопровод заработает к концу 2020 года». В конце декабря прошлого года Gastrans, совместное предприятие сербской госкомпании «Сербиягаз» и «Газпрома», завершило укладку участка газопровода от границы с Болгарией до границы с Венгрией. В нынешнем году пропускная способность этой трассы составит 4 млрд куб.м, импорт в Сербию может достичь более 3 млрд куб.м в год. Этот объем удовлетворит растущий внутренний спрос и частично будет экспортироваться в Боснию и Герцеговину. А в 2022 году «Балканский поток» сможет прокачивать до Баумгартена 11 млрд куб. м.

Есть у «Газпрома» планы и по поставкам метана в Южную Италию либо по проектируемому газопроводу «Посейдон» на 8 млрд куб.м в год через Адриатику, либо по трубопроводу ТАР, если там окажутся свободные мощности. Участниками консорциума Poseidon SA на паритетных началах выступают итальянская Edison и греческая DEPA. У «Газпрома» есть соглашение с этими двумя компаниями по участию в проекте. Проблем с загрузкой строящихся и планируемых «Газпромом» «малых» газопроводов в Европе не предвидится, так как пропускная способность «Турецкого потока» позволяет поставлять в ЕС ежегодно 15,75 млрд куб. м. Риски остаются политическими — в виде противодействия Еврокомиссии и США увеличению роли России на газовом рынке Европы.

В свою очередь, от европейского TAP в дальнейшем проектируется строительство интерконнектора Греция — Болгария (IGB), Ионическо-Адриатического трубопровода (IAP) и «Вертикального газового коридора», которые могут охватить рынки от Словении до Венгрии. Общий объем необходимого для загрузки этих трубопроводов газа составляет 8 млрд куб.м в год. Главное препятствие для осуществления данных замыслов — это нехватка газа. Восполнить ее за счет Шах-Дениза и Азербайджана маловероятно: добыча здесь имеет свои ограничения.

Игорь Ивахненко

Продолжение следует.