При снижении фискальных поступлений от нефтяной отрасли на каком-то этапе она перестанет быть основным донором средств в бюджет. Это неизбежно, и к этому надо быть готовым. Произойдет это через 15 или 20 лет. Об этом заявил Павел Сорокин, заместитель министра энергетики РФ, на Национальном нефтегазовом форуме.
«Важно понять, чем тогда станет отрасль… Либо она будет постепенно увядать, инвестиции будут снижаться. Либо мы так настроим ту же самую фискальную систему и систему стимулов, чтобы тот финансовый ресурс, который способен генерировать отрасль, направлялся на обеспечение заказа нашей промышленности, на сохранение тех рабочих мест и регионов, которые в России от этого зависят», — убежден замминистра.
Сорокин отметил, что в такой капиталоемкой индустрии, как нефтегазовая отрасль, даже с учетом всех ускорений и улучшения технологического развития, инвестиционный цикл составляет минимум 7–8 лет. Поэтому важно — как со стороны государства, так и со стороны компаний — обеспечить гибкость в принятии решений.
По его словам, это означает определенную гибкость фискальной и регуляторной системы. Все возможные резкие изменения на мировом рынке, которые могут произойти в течение 7–10 лет, не должны застать РФ врасплох: не должно быть избыточной регуляторики, должен быть определенный люфт как с точки зрения финансов, так и с точки зрения технологий.
«Когда мы смотрим на перспективы рынка и анализируем взаимодействие со странами ОПЕК в рамках выработки стимуляционной политики для наших компаний, мы исходим из того, что нам надо максимально пользоваться своим конкурентным преимуществом, которое у России есть. Это достаточно дешевые запасы. Я сейчас абстрагировался от фискальной системы, которая забирает 70–75% выручки, но в целом у нас достаточно хорошее предложение по запасам, которые сегодня стоят на балансе, — 29,5 млрд», — сказал Сорокин.
Замминистра также добавил, что половина этих запасов на сегодня нерентабельна, что, конечно, плохо. Поэтому сейчас ведется работа над дорожной картой по стимулированию добычи, которая предусматривает комплекс мер для ввода этих запасов в разработку.
«Но, с другой стороны, это как раз тот наш потенциал, который есть. В отличие от большей части стран-производителей, у нас есть запас прочности при определенной небольшой корректировке фискальной системы. Даже если цена на нефть будет $50–60 за баррель, то наша индустрия все равно будет жить, если мы правильно себя будем вести как регулятор», — убежден Сорокин.