Отказаться от использования доллара в расчетах за российские нефть и газ можно, но это будет невыгодно для самой России. В этом уверен доцент экономического факультета МГУ Магомет Яндиев, пристально изучивший экономику двух стран, находящихся под санкциями США, — Ирана и Судана. О том, как живется под санкциями нефтедобывающей стране, он рассказал порталу «Нефть и Капитал».
«НиК»: В каких случаях возможен отказ российской стороны от доллара в расчетах?
— Можно выделить 5 причин. Первая — падение авторитета американской валюты по естественным причинам или серьезный рост авторитета других валют. Вторая — производство в России каких-то уникальных товаров, ради приобретения которых иностранные покупатели будут готовы на расчеты в рублях. Третья — оказание Россией политического давления на своих союзников, с тем чтобы вынудить их рассчитываться только рублями в межгосударственных расчетах. Четвертая — создание Россией собственной глобальной платежной системы для коммерческих банков мира. Пятая — отказ от доллара как волевое волюнтаристское решение властей, вызванное политическими соображениями.
Мы перечислили варианты отказа от доллара по инициативе российских властей.
Но возможны еще два сценария, когда нас вынудят это сделать: катастрофическое усиление санкций и отключение российских банков от системы SWIFT.
При любом из перечисленных вариантов, даже при самом худшем, как показывает опыт Ирана и Судана, возможно жить. Россия тоже никуда не испарится. Но жить будет плохо: это гарантированный рост коррупции, дальнейшее расслоение общества и ослабление государственных финансов. Тут даже не играет роли внешняя политика: будет ли Россия позиционировать себя как мировую державу или сконцентрируется на решении своих внутренних проблем. Во всяком случае жители обоих государств, что Ирана со своими региональными амбициями, что Судана без таковых, испытывают порой нехватку даже самых элементарных продуктов.
«НиК»: Какова вероятность у России попасть под санкции США по примеру тех мер, которые они применили к Ирану, включая полный запрет на импорт технологий и отключение от системы международных расчетов SWIFT? Как тогда нам предстоит торговать нашей нефтью? За рубли, без права пересчета в доллары?
— Пока такая вероятность невысока. Но с момента введения санкций она неторопливо растет, и не исключено, что в один непрекрасный день станет реальностью. Перспективы страны под жесткими санкциями незавидны: ни счет в долларах в западном банке нашему предприятию нельзя будет открыть, ни корсчет в долларах — нашему банку. Скорее всего, в этом случае с нашими банками международные банки просто прекратят всякие отношения.
Но, конечно, все надеются, что до такого развития событий дело не дойдет, так как это перерубит все — надо сказать, весьма обширные — связи США и России.
Общее количество стран, в отношении которых действует такая форма санкций, как запрет «на проведение сделок», не превышает пяти: Иран, Судан, Сирия, Ливия и Мьянма.
«НиК»: Сколько раз и как долго Иран был под санкциями со стороны США?
— Иран под санкциями был очень много раз, они то вводились, то потом снова снимались. Причины как введения, так и снятия санкций были различны. Первые санкции против Ирана были введены после революции, когда страна свергла шаха. Это было в 1979 г., сразу после прихода к власти аятоллы Хомейни. Таким образом, Иран находится под санкциями уже долгие 30 лет.
Фактически вся нынешняя система власти Ирана, основанная на правлении религиозных лидеров-аятолл, выстроена с учетом долгой и напряженной конфронтации с США. Но если говорить о санкциях и их влиянии на экономику, то отталкиваться надо от того, что Иранская экономика — экономика сильная. Она была сильна и при шахе, и она, как это ни странно, является сильной сегодня.
В то же время система власти Судана ориентирована не на долгосрочную конфронтацию и выживание в условиях санкций, а на исключение страны из санкционных списков. Работа в этом направлении проводится серьезная, но из-за внутренних политических причин не всегда последовательная.
«НиК»: На что опирается сильная экономика Ирана?
— Во времена шаха Иран был тесно связан с мировой финансовой системой. Работали филиалы западных банков, и у иранских банков были открыты корсчета и валютные депозиты в международных. Короче, все было так же, как и у всех открытых экономик.
С введением санкций руководство Ирана, не желавшее уступать нажиму США, просто в короткие сроки переориентировало экономику страны на удовлетворение внутреннего спроса внутренними ресурсами.
То, что у нас сейчас принято называть импортозамещением, в Иране уже давно реализовано.
У них даже программы такой — и термина такого — не было. Просто сделали, и все.
У России, кстати, тоже довольно сильная экономика, но у нас, в отличие от Ирана, куда больше социальных обязательств. В этом аспекте Россия более уязвима, чем Иран.
«НиК»: Как вел себя Иран, попав под санкции со стороны США?
— Страна стала развивать свои технологии, делая упор на развитие военных. Дело в том, что долгое время оборонная промышленность была драйвером развития экономик многих стран, например того же СССР. Государство, являясь заказчиком продукции оборонной промышленности, может позволить себе оплатить изобретение и внедрение в производство того, что в данный момент в коммерческом использовании невыгодно. А обкатав изобретение в оборонке, его отдают в гражданское использование, там изделие или технология становится на порядок дешевле — опытный этап-то уже пройден!
Но если посмотреть на ведущие экономики мира сегодня, мы увидим, что эта модель уже себя исчерпала, оборонка перестала быть генератором технологий для бизнеса.
Неслучайно правительство России последние несколько лет пытается создать цифровую экономику и через нее генерировать новые технологии.
По логике вещей именно сотрудники вузов и научных институтов должны создавать технологии, совершать прорывы в своих областях. А у нас можно по пальцам пересчитать те отечественные вузы, где на самом деле ведется научная работа. Возникает вопрос: что мы будем делать в будущем, когда окажется, что все коммерчески применимые технологии создаются на Западе и в богатых странах Персидского залива? Поэтому, не дожидаясь, «пока гром грянет», надо бы существенно повысить требовательность к научной среде.
«НиК»: Что случилось в Иране после введения санкций?
— В страну кардинально сократился приток валюты. В любой стране есть как свои внутренние свободные средства, так и средства, поступающие извне. Из-за границы приходят короткие и длинные деньги — спекулятивные вложения в финансовые активы и долгосрочные инвестиции соответственно. И как только начинают работать санкции, спекулятивные средства инвесторов тут же уходят, круша на своем пути рыночную капитализацию местных акций, ставки по кредитам и депозитам, не говоря уже об обменном курсе. В настоящее время экономическая ситуация в Иране достаточно тяжелая.
То же самое произошло и в Судане, потенциально достаточно богатой стране Африки, родине первого золота человечества. Там ситуация усугубляется безответственной финансовой политикой властей, в том числе покрытием дефицита государственного бюджета необеспеченными кредитами центробанка.
Изначально Судан попал под санкции за то, что в ходе межэтнического конфликта на стороне одной из конфликтующих группировок выступили официальные власти. Погибло много гражданских лиц, и международный трибунал в Гааге выписал ордер на арест президента страны. В настоящее время Судан как страна есть, она не стерта с лица земли. Но финансовое положение ее граждан очень тяжелое.
Поэтому, говоря о том, что ждет Россию, если с нас не снимут санкции, можно констатировать: жить под санкциями можно, и даже долго, но небогато и без света в конце туннеля.
Поэтому если санкции не снимаются, то единственный выход хоть как-то повлиять на ситуацию — это развивать свою науку и технологии, производить свои уникальные, эксклюзивные продукты.
«НиК»: Но если нам еще долго оставаться под санкциями, то не лучше ли действительно самим взять и отказаться от доллара в расчетах за энергоносители?
— В отношении того, стоит ли нам отказываться от доллара, хорошо бы вспомнить, что доллар — это пока что лучшее в мире средство обмена.
Если и ломать засилье «зеленого», то только создав (сконструировав, изобретя) что-то действительно уникальное, такое, что Россия сможет продавать иностранцам только за рубли.
Тогда иностранные компании — покупатели этого товара будут стремиться поменять валюту на рубли. Нефть и газ, наши основные экспортные товары, увы, далеко не уникальные продукты, и вообще в России пока что нет таких товаров, которые можно было бы навязывать покупателям только за рубли.
Если мы все же откажемся от доллара, отечественную экономику ждут финансовые убытки, причем с двух сторон. С одной стороны, иностранные покупатели российских товаров, заключая сделку в рублях, будут закладывать в рублевую цену российского товара большой дисконт, так как рубль — это очень волатильная валюта. С другой стороны, иностранные продавцы, заключая сделку в рублях, будут добавлять к рублевой цене поставляемого в Россию товара премию за валютный риск. В итоге российская сторона получит меньше выручки от экспорта и заплатит больше денег за импорт. И сразу же получит на выходе сокращение доходов госбюджета, сокращение рентабельности бизнеса и рост инфляции. Это невыгодно ни экспортерам, ни импортерам.
«НиК»: Но если США введут самый жесткий вариант санкций против России, то рассчитываться в долларах мы все равно не сможем?
— Сам факт введения санкций не убивает желания партнеров общаться с подсанкционными странами и их банками. Но санкции чреваты неясностью валютного курса и сложностью с проведением валютных сделок. Конечно, любой коммерческий банк в такой ситуации может профинансировать любую сделку — но только в местной валюте. В Иране это риал, в Судане — фунт, в России — рубль. А вот профинансировать сделку в другой валюте банк, скорее всего, уже не сможет.
Сегодня любой международный банк, будь он смел и не боится США, может открыть иранскому банку, например, корреспондентский счет. Но и операции по этому счету могут проходить лишь в тех валютах, которые «не доллар».
То есть, например, сделка иранский риал — казахский тенге или суданский фунт — рубль вполне реальна. Но как только в расчетах появится доллар США, это конец спокойной жизни банка и основания для новой волны санкций.
«НиК»: У России уже есть ряд контрактов на продажу нефти Китаю, заключенных в юанях. Это же позитивный шаг?
— Заключая контракты в долларах, мы в той или иной степени находимся под контролем Минфина США. Перейдя на расчеты в юанях, мы попадем под контроль Центробанка Китая. Американская Федеральная резервная система — понятная всему миру организация с многолетней историей и ясным поведением. Даже когда американцы вводят санкции, мы это знаем заранее и понимаем последствия. А вот что на уме у Центробанка Китая, пока мало кто знает. И поэтому, каким бы странным это ни казалось, сделки в юанях для России более рискованны, чем сделки в долларах.
«НиК»: А если США введут санкции типа полного запрета на покупку нефти, как, например, это обещал Трамп в отношении Ирана, тогда потребность в расчетах вообще отпадет сама собой?
— Теоретически да. Но чем занимается Иран? Он выгоняет танкер с нефтью в нейтральные воды, где находится покупатель, приближенный к правительству какой-нибудь страны, которая не прочь рискнуть купить санкционный товар по цене ниже рыночной. Не надо забывать, что в течение всего срока работы санкций против Ирана стране временами облегчали режим санкций и Иран продавал нефть через биржу. Кроме этого, действует ряд программ ООН, позволяющих Ирану продавать нефть и закупать на эти средства продовольствие. В общем, потребность в расчетах никуда не денется.
Поэтому, пока Россия не попала под самый неприятный для нас вариант санкций, нам надо хотя бы с соседями по ЕврАзЭС договориться, в какой валюте и по какому курсу мы будем рассчитываться за энергоносители в случае ЧП, без привязки к доллару США.
Беда, правда, в том, что курс национальных валют наших соседей еще более волатильный.
«НиК»: А если, например, российский банк попытается купить валюту — любую — через платежную систему Китая? Или рассчитаться по сделке через нее же?
— Эту операцию никто не увидит — настолько глубоко к себе Китай никого не пускал и не пустит. И Минфин США вынужден считаться с этим. Правда, если при операции через Китай будет проведена хоть одна сделка с привлечением доллара, она очень быстро всплывет на поверхность. Но Китай старается минимизировать объем сделок с долларом.
Не из-за любви или солидарности с Россией или Ираном. Китай старается всеми средствами вытеснить доллар из расчетов хотя бы в Юго-Восточной Азии и сделать юань региональной резервной валютой.
Если Китай этого добьется, внутри этой финансовой системы тот же Иран сможет проводить любые расчеты. Но если Китай хоть в каких-то действиях Ирана увидит угрозу для себя, он и сам введет против Ирана санкции. То же самое касается и взаимоотношений Китая с Россией. И это надо всегда помнить.
Беседовала Елена Гостева