Болат Акчулаков: Казахстан поддержит действия ОПЕК+, ведущие к росту цен

Нефтегазовая отрасль Казахстана завершает 2018 г. ростом, традиционно обеспеченным увеличением добычи тремя лидерами – Тенгизом, Кашаганом и Карачаганаком – и подкрепленным подорожанием барреля. То, что страна по итогам года вновь нарастит производство углеводородов, было понятно уже осенью. По результатам января – ноября на казахстанских месторождениях было добыто порядка 82,4 млн тонн нефти и газоконденсата, что на 4,9% превысило аналогичный прошлогодний показатель.

Ожидается, что за весь 2018 г. в Казахстане будет добыто порядка 90 млн тонн нефти и газоконденсата, тогда как в 2017 г. эта цифра была зафиксирована на уровне 86,2 млн тонн. Несмотря на то, что большинство экспертов предсказывали, что 2018-й будет непростым для рынка нефти, Казахстан с основными вызовами, казалось, справился. «НиК» совместно с Министерством энергетики РК выполнил ревизию ключевых событий отрасли, оказавших положительное влияние на результаты в 2018 г. и ставших ориентиром для дальнейшего развития в будущем. О самочувствии отрасли в 2018 г. рассказал вице-министр энергетики РК Болат Акчулаков.

«НиК»: Болат Уралович, благодарю за то, что согласились прокомментировать итоги развития нефтегазовой отрасли в 2018 г. Пожалуй, наиболее важным событием стало принятие Кодекса «О недрах и недропользовании», который довольно долго обсуждался нефтяниками, парламентариями, экспертами. Прежний профильный закон от 24 июня 2010 г. до того, как встал вопрос о необходимости разработки Кодекса, просуществовал относительно недолго – что-то около 6 лет. С чем не справился старый закон и вобрал ли в себя новый закон о недрах все то, что необходимо для полноценного развития отрасли?

– Процесс регулирования правоотношений в сфере недропользования, особенно в области углеводородного сырья, является эволюционным. То есть в процессе взаимоотношений с инвесторами-недропользователями выявлялись те аспекты, которые необходимо было оптимизировать, чтобы снизить ряд административных барьеров. К примеру, еще в начале 1990-х гг. право недропользования оформлялось путем предоставления лицензий, которые потом становились частью контракта, или зачастую условия недропользования уже прописывались непосредственно в лицензии. На тот момент, на заре независимости Казахстана, это, возможно, был действительно правильный подход. Но в процессе развития страны и интеграции Казахстана в мировое сообщество, а также глобального развития углеводородного рынка периодически возникала необходимость совершенствования законодательства в этой сфере. Необходимо отметить, что именно нефтегазовая отрасль на тот момент являлась одним из основных и существенных «локомотивов» развития экономики страны и привлечения иностранных инвестиций.

В соответствии с поставленными главой государства задачами по повышению инвестиционного климата и дополнительному привлечению инвестиций были внесены изменения в Налоговый кодекс, а на основании существовавшего в 2017 г. законодательства в сфере недропользования был разработан Кодекс о недрах. Он направлен на решение тех задач, когда необходимо искать компромисс между интересами государства и ожиданиями инвесторов. К примеру, Кодекс предусматривает возможность заключения контрактов на недропользование в части углеводородного сырья по принципу совмещения разведки и добычи.

Иными словами, потенциальный инвестор, осуществляющий разведку нефти и газа, в случае обнаружения коммерческих запасов имеет впоследствии возможность переходить на добычу в рамках одного контракта.

Ранее эти этапы были разделены на два контракта, а инвестор, осуществлявший разведку и обнаруживший запасы углеводородного сырья, тратил значительное время на составление и подготовку нового контракта.

Как следствие улучшения инвестиционного климата и дополнительного привлечения инвестиций ожидается прирост разведанных запасов нефти и газа, что действительно актуально для Казахстана. Ни для кого не секрет, что сегодня добыча нефти и газа ведется с месторождений, обнаруженных еще в советское время. Учитывая, что запасы любого полезного ископаемого являются исчерпаемыми, необходимо всегда поддерживать объем доказанных, разведанных запасов на необходимом уровне, чтобы обеспечивать растущие потребности экономики страны.

«НиК»: Страны Евразийского экономического союза (ЕАЭС) целенаправленно идут по пути создания общих рынков газа, нефти и нефтепродуктов, и декабрьское согласование соответствующих программ главами стран ЕАЭС по итогам заседания высшего Евразийского экономического совета в расширенном составе в Кремле яркое тому подтверждение. Это означает, что к 2025 г. мы унифицируем все отраслевые законы, а, к примеру, стоимость ГСМ во всех союзных государствах будет единой? Чего следует ожидать от этих инициатив простым гражданам?

– Да, вы правы. Действительно, страны-члены ЕАЭС идут по пути создания единых рынков нефти и нефтепродуктов к 2025 г. Однако данный вопрос требует дальнейшей детальной проработки. Поэтому сегодня мы говорим пока о концепции такого единого рынка. Решение такой масштабной задачи требует скрупулезного подхода к оценке ряда значительных факторов, среди которых налогово-тарифная политика.

В связи с этим говорить о том, что цены на нефтепродукты во всех странах-членах ЕАЭС будут одинаковыми, еще рано. Необходимо также учитывать, что, к примеру, стоимость добычи нефти разная, и не только в разных странах, а даже на двух разных месторождениях.

К тому же в ЕАЭС есть страны, которые имеют собственную достаточную добычу нефти и газа и производство нефтепродуктов, – это Россия и Казахстан. Республика Беларусь имеет современные нефтеперерабатывающие заводы, но испытывает потребность в сырье, а Республика Армения и Кыргызская Республика испытывают потребность в основном в готовых нефтепродуктах. Учитывая значительные расстояния, ввиду географического положения стран-членов ЕАЭС, придется принимать во внимание и значительные транспортные расходы, которые однозначно отразятся на конечной цене топлива.

В настоящее же время поставки нефти и нефтепродуктов осуществляются на условиях двусторонних соглашений. Пока такое соглашение Казахстан подписал только с Российской Федерацией. Планируется, что аналогичные соглашения будут между Казахстаном и Кыргызской Республикой, Республикой Беларусь и Республикой Армения.

«НиК»: В 2018 г. цены на нефть на мировом рынке выросли, как бы подчеркивая правильность действий ОПЕК по сокращению нефтедобычи, в том числе странами, не входящими в эту организацию. Казахстан, неоднократно обещавший выполнять обязательство по ненаращиванию своей нефтедобычи, все же не в полной мере соответствовал ожиданиям картеля. За счет кашаганской нефти общереспубликанская добыча возрастет до 1,87 млн б/с. Конечно, объем невелик, да и в ОПЕК заявляют, что рост казахстанской добычи частично возмещали сокращения в самом картеле и в России. Но каково самому Казахстану? Возможно, нам не стоило присоединяться к сделке ОПЕК+, учитывая планы по Кашагану? И вообще, нужно ли, по-Вашему, продлять сделку и дальше или она должна быть «спасательным кругом» исключительно для кризисных ситуаций?

– В последнее время мировой рынок нефти подвержен сильным колебаниям, период низких цен был продолжительным и негативным для мировой нефтедобычи. В результате появилось соглашение ОПЕК+, действие которого было направлено в первую очередь на выравнивание мировых цен до обоснованного уровня, следствием чего явился рост цен с середины 2017 г. по сентябрь 2018 г., когда цена поднялась с $45 за баррель в июле 2017 г. до отметки $85 за баррель в октябре 2018 г. Однако на сегодняшний день цены все же снизились до отметки $53-55 за баррель.

Экономический смысл значительной добычи при низких ценах на рынке спорный, поэтому, если действия ОПЕК+ приведут к обоснованному их росту, для Казахстана имеет смысл продолжать работу в данном направлении.

В противном случае привлекательность нефтегазового сектора для потенциальных инвесторов будет низкой, что в перспективе может привести к снижению разведанных запасов сырья.

Касательно планируемого роста добычи в Казахстане хотел бы сказать, что основной рост в перспективе 2022-2023 гг. будет связан с проектом будущего расширения на месторождении Тенгиз, где ожидается прирост добычи на 12 млн тонн в год, что составляет примерно 262 тыс. б/с. На глобальном уровне такой рост является незначительным.

Относительно месторождения Кашаган отмечу, что добыча нефти ведется в рамках Фазы 1 ОПР, где максимальная добыча может составить 450 тыс. б/с. Конечно, данное месторождение имеет потенциал добычи более 1 млн б/с, однако переход на такой уровень требует согласованных действий всех участников проекта и принятия решений по концепции Фазы 2. В случае принятия такого решения процесс реализации займет несколько лет – с учетом подготовки проектных решений и непосредственной реализации.

«НиК»: Касательно Кашагана: сегодня нефтяники опасаются называть цифру 450 тыс. баррелей нефти в сутки, не говоря уже об 1 млн б/с, о котором когда-то мечтали… В 2018-м месторождение сумело выйти на добычу 350 тыс. б/с. Отчего так? Когда Кашаган сумеет догнать по уровню добычи хотя бы Тенгиз?

– Как я уже упоминал, добыча нефти и газа с месторождения Кашаган ведется в рамках Фазы 1 ОПР, которая предполагает максимальную добычу 450 тыс. б/с. На сегодня действительно достигнут уровень 350 тыс. б/с, а доведение до максимального уровня в рамках текущей фазы освоения возможно при реализации программы закачки сырого газа, над которой идет совместная работа с партнерами. Если говорить о дальнейших перспективах развития проекта, необходимо отметить, что месторождение Кашаган является поистине гигантским.

Это наиболее крупное обнаружение углеводородного сырья за последние несколько десятилетий в мире. Однако разработка месторождения сталкивается с рядом значительных технических вызовов, связанных с такими сложностями, как мелководье, замерзающее зимой море и ряд жестких экологических требований.

К тому же Каспийское море является уникальным замкнутым водоемом, не имеющим выхода ни к одному из океанов, с уникальной биологической флорой и фауной, включая наличие реликтовых пород осетровых рыб. Все данные аспекты требуют детального и взвешенного подхода к разработке такого месторождения. Многие технические решения, применяемые на данном проекте, являются уникальными, аналогов которым нет в мире.

Тем не менее партнеры по проекту, а это крупнейшие транснациональные нефтяные компании мира, ищут наиболее оптимальные пути решения данных проблем. Доказанные на сегодня запасы месторождения значительно превышают запасы, к примеру, Тенгизского месторождения, и в случае полномасштабного освоения Кашагана добыча с этого месторождения в перспективе превысит добычу Тенгиза.

«НиК»: Официально завершившийся в 2018 г. проект расширения мощности трубопроводной системы Каспийского трубопроводного консорциума вновь существенно увеличил экспортные возможности Казахстана. Но данный рост рассчитан лишь на нефть Тенгиза и Кашагана – единственных месторождений, которые будут наращивать объемы добычи. Сейчас это основной экспортный маршрут для казахстанской нефти, есть еще китайский трубопровод. Это означает, что планы Казахстана по диверсификации экспорта нефти достигнуты?

– КТК является одним из основных транспортных маршрутов для казахстанской нефти. После завершения проекта расширения в 2018 г. Казахстан имеет возможность экспорта нефти по данному нефтепроводу более 50 млн тонн в направлении порта Новороссийск. Для Казахстана экспорт посредством КТК является выгодным с учетом так называемого «банка качества». Расширение нефтепровода позволит в перспективе экспортировать растущие объемы добычи нефти на месторождениях Тенгиз и Кашаган, а также других месторождений на территории Казахстана.

Но не стоит забывать, что наряду с КТК имеются и другие возможности экспорта нефти.

В их числе нефтепровод Атырау – Самара с возможностью транспортировки 15-17 млн тонн в год, а также Казахстанско-китайский нефтепровод мощностью до 20 млн тонн.

Помимо нефтепроводов, есть возможность экспорта через порт Актау собственным танкерным флотом до 10-12 млн тонн, а также посредством железнодорожного транспорта.

В 2018 г. добыча нефти и газового конденсата ожидается на уровне 90 млн тонн, при этом экспорт составит немногим более 70 млн тонн. Соответственно, наши экспортные возможности достаточно диверсифицированы и имеют запас мощности, а дальнейшие планы будут связаны с возможным ростом добычи нефти на крупных месторождениях и в перспективе – на вновь обнаруженных.

(продолжение следует)

Подготовила Елена Бутырина